Автора далеко заводит речь, если уж говорить о культурной памяти после социальной̆ катастрофы. Поскольку в этой сложной среде сосуществуют жертвы, палачи и свидетели преступлений. И проблема в том, что в современной науке о прошлом, которой, как известно занимается актуальная история - словно в приснопамятном советском интернате - много знакомых и друзей (тем и предметов разговора), а родни как не было, так и нет.

Наверное, именно поэтому новая книга Александра Эткинда о горе по жертвам советских репрессий, о культурных механизмах памяти и скорби довольно непроста, Будучи посвящена тому, как отразился опыт репрессий на советской и постсоветской культуре, она напоминает дайджест наших отношений с прошлым, а не домовую книгу рядового жителя империи.