"Актуальные комментарии", 24 декабря 2011

 История гламура от профессора Уорикского университета Стивена Гандла приятно успокаивает тщеславие.

Во-первых, гламур по Гандлу — линеен. Беря свое начало в залах Версаля Марии-Антуанетты (хотя само слово «гламур», как волшебная сила, превращающая обычные вещи в необычные появляется в поэме Вальтера Скотта «Песнь последнего менестреля»), он движется через британский дендизм, куртизанок и голливудских звезд 50-ых к Перис Хилтон и её подражателям.

Гандл последовательно освещает каждый из перодов его становления, причем допустимо широко. Он указывает на то, что как явление в нынешнем и самом полном его понимании, гламур может возникнуть только с ростом европейского благосостояния и развитием СМИ и промышленности. Как бы не соблазнительно было об этом говорить, но до появления в массовой продаже сравнительно дешевых, красивых и качественных тканей, ни о каком гламуре в одежде, например, речь идти не могла.

Далее, Гандл рассматривает одновременно и нематериальные характеристики гламура, такие, как расстояние или загадочность. И то и другое — родственные и взаимозависимые требования к объекту гламура. Как замки фаты Морганы они должны быть недоступны и недосягаемы. В наиболее странной форме это проявляется, когда одна из куртизанок, Хариет Вилсон, упрекнула лорда Байрона за распутство.

Однако именно развитие СМИ, позволяющих доставлять максимум информации и с минимумом достоверности (таких как телевидение), позволило гламуру дойти до своей высшей точки развития в истории — наших дней.

Вадим Ветерков