Ясная, увлекательная и афористичная книга Элизабет Уилсон исследует две сопредельные, но не идентичные области. С одной стороны, это собственно артистическая «богема» — обитатели воображаемой страны, рубежами которой, по мнению одного из ее обитателей, были «холод, голод, любовь и надежда». С другой — волнующий, всегда ностальгический, отчасти правдивый, отчасти ложный миф о ней.Ясная, увлекательная и афористичная книга Элизабет Уилсон исследует две сопредельные, но не идентичные области. С одной стороны, это собственно артистическая «богема» — обитатели воображаемой страны, рубежами которой, по мнению одного из ее обитателей, были «холод, голод, любовь и надежда». С другой — волнующий, всегда ностальгический, отчасти правдивый, отчасти ложный миф о ней.

Под «богемой» Уилсон понимает новый своевольный креативный класс, образовавшийся в конце XVIII века, когда художники всех типов оказались брошены на произвол рыночных отношений, окончательно отделившись от цеха ремесленников и одновременно лишившись поддержки состоятельных покровителей. Уилсон исследует историю этой социальной группы, одновременно одержимой жаждой признания и убежденной, что любой успех есть признак буржуазной вульгарности, сразу в нескольких плоскостях. В фокус ее внимания попадает и экономика культуры как таковой, и история идей, и социология городских сообществ (богема — всегда порождение мегаполиса), и культурология протеста и эпатажа, и биографии самых ярких представителей богемы двух веков — от звезды «веймарского декаданса» танцовщицы Аниты Бербер до реформатора театра Антонена Арто, от поэта Дилана Томаса до художника Джексона Поллока.