9 очень странных дел Петра Первого (материал в ЖЖ Bookmate Journal)

Мы прочитали книгу историка Евгения Анисимова «Петр Первый. Благо или зло для России?» (издательство «Новое литературное обозрение») и выбрали девять возмутительных фактов, которые школьная программа обычно обходит стороной. Итак, Петр:

Не умел писать

Приобретая от своих не особенно строгих учителей отрывочные знания, Петр так и остался самоучкой, малограмотным человеком, не постигшим до конца жизни элементарных правил грамматики, которыми легко владели подьячие московских приказов. Даже в зрелые годы он писал многие слова по фонетическому принципу — как слышится («книшка», «афицер», «сталяр»).

Устроил геноцид

Нераскаявшихся старообрядцев подвергали разнообразным ограничениям, их принуждали нести двойные повинности и платить двойные налоги, им запрещали заниматься торговлей и другими видами деятельности, состоять в мирских должностях, свидетельствовать в суде, их нельзя было приводить к присяге, им не давали издавать, переписывать, хранить книги, учить детей грамоте, запрещали читать и писать. Особые знаки на одежде выделяли их из толпы. В сущности, это был настоящий геноцид по религиозному принципу, вроде того, что устраивал испанский король Филипп II в отношении морисков в середине XVI века.

Хотел завоевать Мадагаскар

В 1724 году Петр издал указ снарядить экспедицию для завоевания Мадагаскара, явно намереваясь принять в русское подданство пиратскую республику, жители которой совместными усилиями европейских стран были изгнаны из Карибского моря и соседних с ним международных вод. Зачем это было нужно России? Чтобы создать базу для завоевания Индии.

Запретил страдания

В 1721 году в Тайной канцелярии рассматривалось дело Варлаама Левина, который на пензенском базаре публично осуждал власть. Выяснилось, что он сознательно хотел «волею своею пострадать и умереть». Петр обратил внимание на этот случай, и вскоре появился удивительнейший в русской истории указ, в котором император осудил Левина и дал наставление «простым душам»: «Не всякое страдание, но только страдание законно бываемое, то есть за известную истину, за догматы вечныя правды, за непременный закон Божий, полезно и богоугодно есть». В России же — православной стране — места для законного страдания нет, так как «таковаго правды ради гонения никогда в Российском, яко православном государстве, опасатися не подобает, понеже то и быти не может».

Использовал мертвеца как наглядное пособие

Примечателен и не лишен правдоподобия рассказ царского токаря Андрея Нартова о посещении новгородского собора Святой Софии Петром и Яковом Брюсом — известным чернокнижником и алхимиком, о чьем безверии и связи с дьяволом говорили многие современники. Стоя с царем возле рак святых, Брюс рассказал Петру о причинах нетленности лежащих в них тел. Нартов пишет: «Но как Брюс относил сие к климату, к свойству земли, в которой прежде погребены были, к бальзамированию телес и к воздержанной жизни, и сухоядению или пощению, то Петр Великий, приступя, наконец, к мощам святого Никиты, архиепископа Новгородского, открыл их, поднял их из раки, посадил, развел руки, паки сложив их, положил, потом спросил: „Что скажешь теперь, Яков Данилович? От чего сие происходит, что сгибы костей так движутся, яко бы у живого, и не разрушаются, и что вид лица, аки бы недавно скончавшегося?“ Граф Брюс, увидя чудо сие, весьма дивился и в изумлении отвечал: „Не знаю сего, а ведаю то, что бог всемогущ и премудр“». Может быть, Брюс действительно несколько растерялся и сразу не нашел что сказать Петру, который, согласно Нартову, при этом поучительно заметил: «Сему-то верю и я и вижу, что светские науки далеко еще отстают от таинственного познания величества творца, которого молю, да вразумит меня по духу».

Эта сцена поражает одновременно своим кощунством (ибо нельзя забывать, что происходит она не в кунсткамере, а в одной из православных святынь, у нетленного праха святого, которому поклоняются поколения верующих с XII века) и тем, как точно отражает лишенную мистики веру Петра, который находил доказательства бытия Божия также и в бессилии науки.

Не давал людям мыться и варить щи

Бичом тогдашних городов (да и деревень) были пожары. Значит, предписывал Петр, крыши надо крыть не дранью и соломой, а черепицей или, на худой конец, дерном. Трубы следует регулярно чистить, следовательно, они должны быть такой ширины, чтобы мальчик-трубочист пролез в трубу. Да, не забудьте потолки подмазывать глиной, выкопать пожарные водоемы, дома в деревнях строить на таком расстоянии, чтобы в пожары один от другого не загорался. На лето в Санкт-Петербурге все печи и бани частных домов запечатывали государственной печатью, а при полиции была учреждена особая «нюхательная команда», которая ходила по ночному городу и вынюхивала дым из кухонь и бань в тех домах, чьи хозяева пытались, пользуясь ночной темнотой, помыться или сварить щи. Таких нарушителей противопожарной безопасности ждали большие штрафы и прочие наказания.

Устраивал показательные репрессии

Вернувшись из-за границы в 1698 году, царь для введения режима самовластия воспользовался так называемым мятежом стрельцов, который вовсе не был попыткой государственного переворота (как его изобразили следственные комиссии, сидевшие в застенках Преображенского), а лишь формой коллективной челобитной московских стрельцов, оказавшихся вдали от дома в тяжелых условиях. Тогда он впервые и прибег к жестоким, показательным, устрашающим общество репрессиям — при расследовании мятежа через пыточные камеры прошло не более сотни стрельцов, а 2 тысячи без всякого следствия и суда были умерщвлены самыми страшными казнями. Не случайно те месяцы 1698 и 1699 годов, когда пьяные оргии Петра сменялись кровавыми казнями и наоборот, напомнили обществу страшные времена террора Ивана Грозного.

Народные умонастроения выразились в убеждении, что «ежели государь с утра крови не попьет, ему и хлеб не есца».

Ввел институт доносчиков

Еще одним уровнем защиты от должностных преступлений, наряду с прокуратурой и рекетмейстерством, стал институт фискальства, то есть состоящих на службе государства штатных доносчиков. Этот институт существовал с 1711 года, но лишь в 1723 году была установлена иерархия фискалитета: провинциал-фискалы, фискалы центральных учреждений и судов, обер-фискал и, наконец, генерал-фискал со своей Фискальской конторой и прямым подчинением генерал-прокурору.

Установил нормы поведения для девиц Как известно, при Петре было издано руководство для молодых людей «Юности честное зерцало», в котором есть раздел, предназначенный для девиц, — «Девической чести и добродетели венец». В нем говорится преимущественно о том, как не надлежит себя вести порядочной девушке. Такая особа, оказывается, вытворяет черт-те что: «Разиня пазухи, садится к другим молодцам и мущинам, толкает локтями, а смирно не сидит, но поет блудные песни, веселится и напивается пьяна, скачет по столам и скамьям, дает себя по всем углам таскать и волочить, яко стерва, ибо где нет стыда, там и смирение не является».

Автор материала: Анастасия Бурмистрова