Профессор Стэнфордского университета Нэнси Коллман написала очень важную для современной России книгу. Это книга о государственном насилии в той форме, как оно существовало в XVII-XVIII вв, в эпоху Алексея Михайловича и начало царствования Петра Великого. Так или иначе, карательные функции государства, их организация, развитие, исполнение формируют многие общественные институции, влияют – еще бы не влияли – на культуру, экономику, отношения в обществе. Нэнси Коллман предприняла уникальную попытку максимально подробно рассказать о том, как в России при Алексее Тишайшем функционировали судебная система, система исполнения наказаний, за что отправляли в ссылку, а за что предавали казни. Причем она не ограничивается только Москвой или крупными городами, а исследует провинциальные архивы, ибо именно в регионах России те предписания в отношении преступников, принятые в столице, принимали иногда самые жуткие формы. Впечатляет проделанная предварительная работа: список архивных документов, которые раскопала неутомимая исследовательница, занимает без малого сто страниц!

Это чрезвычайно интересная книга. В России раннего Нового времени не существовало ни независимого суда, ни адвокатуры, не было профессиональных юристов, и даже кодификация законов будет предпринята спустя сто лет, уже при Александре Первом. Система судов и исполнения наказаний строилась на национальных особенностях понимания права, и поэтому иностранные путешественники, отмечает автор, не разобравшись, считали Россию «страной без закона», страной, где любого человека по произволу сильных мира сего могут подвергнуть суду и даже казнить.

Нет, говорит Нэнси Коллман. В России была собственная система судебного производства – во много необычная, уникальная, построенная на непривычных для европейского сознания принципах, но вполне работоспособная. Да, она предполагала более высокий уровень государственного насилия, да, она допускала применение чрезвычайно жестоких процедур, но в целом эта система соответствовала состоянию тогдашнего российского общества и ее нельзя назвать «беззаконием»: закон, хоть и довольно суровый по европейским меркам, действовал и здесь. Несомненный интерес представляет и анализ кадровой политики, которую вела центральная власть, пытаясь с разной степенью успешности выстроить систему государственного насилия на местах – например, подробное описание процедуры отбора палачей (в России не существовало института потомственных палачей, как во Франции, чаще всего палаческие функции были своего рода «общественной нагрузкой» для посадских людей).

Нэнси Коллман приходит к выводу, что даже при более высоком уровне насилия государственная система судопроизводства в допетровский и петровской России в чем-то была более совершенной, чем в тогдашней Европе. Очень значительный труд, позволяющий отказаться от стереотипов в отношении наших представлений о России того времени.