Раз в месяц Полина Рыжова рассказывает про самые интересные новинки нон-фикшн. В сегодняшнем выпуске — путешествие капризного антрополога по Средней Азии, история руин в России и знак субъекта в лакановском психоанализе против знака доллара.

Впечатляющая монография профессора русской литературы из Лондонского университета королевы Марии. Шёнле исследует восприятие руин в России и с его помощью проблематизирует российское историческое сознание, то есть представляет руины как некий ключ к пониманию Россией собственной истории. «Архитектура забвения» — это смесь из литературоведения, искусствоведения и уроков по философии; традиционное культурологическое путешествие, но по обновленному маршруту.

Шёнле отмечает, что до XVIII века руин в России по большому счету не было — старые деревянные церкви на роль античных развалин не годились, а каменные постройки постоянно перестраивались и обновлялись. Созерцание руин всегда относили к западной культурной норме, в России же, с ее нескончаемыми историческими катаклизмами, руины воспринимались скорее как метафора страданий народа или как «молчаливый обвинительный акт политической бездарности». Шёнле признает, что руины в России в широком смысле — тело инородное. Но, вероятно, как раз поэтому изучение российского отношения к руинам способно дать интересные результаты.

Сюжеты «Архитектуры забвения» крутятся вокруг трех событий российской истории — войны 1812 года, Революции и Великой Отечественной. Но по своей форме они очень разные: трактовки трагедии московского пожара у Загоскина, Пушкина и Толстого, анализ «Последнего дня Помпеи» Брюллова, умирающий Петербург 1920-х и блокада Ленинграда в фотографиях и дневниках. У образа руин в русской культуре Шёнле обнаруживает удивительную смысловую емкость: здесь и попытки сбежать от наступающего будущего, и возможность решительно порвать с прошлым, и желание спрятаться от идеологического гнета настоящего.

Наименее интересными, хотя и наиболее прозрачными местами книги кажутся фрагменты, где автор уходит от культурологии к практическому вопросу сохранения руин в России, то есть из способа исследования руины здесь периодически превращаются в объект исследования. После размышлений о трагической бинарности исторического сознания и постоянных попытках общества переписать свою историю плохая сохранность руин в России кажется уже не самой большой проблемой.