Павел Гельман: «Сейчас каждый изобретает собственную мораль для жизни» (интервью, Story)

У нас появляются все новые авторы. Сегодня мы хотим вам представить драматурга, писателя Павла Гельмана. Но прежде, чем вы начнете читать его истории про философа Якова, мы решили задать ему несколько вопросов. Вот что у нас получилось.

– Павел, расскажите немного о себе и о своей семье.

– Я родился в Ленинграде в семье двух сценаристов – Татьяны Калецкой и Александра Гельмана. Для меня с детства писатель, сценарист – это главный человек в мире. Мой старший брат Марат Гельман для себя решил в свое время, что главный человек в мире – это художник. И стал человеком, который художников выращивает и им помогает. А у меня в школе была очень обаятельная учительница истории, и я решил, что тоже стану историком. Советский учебник истории был интересный, с картинками, и я считал, что меня ждет волнующая жизнь. Но в возрасте 14 лет, когда моя семья уже переехала в Москву, я попал в театр Спесивцева на спектакль «Ромео и Джульетта». Там играли ребята моего возраста, и я испытал острое чувство зависти к ним – эти ребята явно жили в состоянии какой-то миссии и высшего предназначения, которое мне до этого было неведомо. И я захотел для себя того же. Так, в итоге я попал к Марку Розовскому, который тогда, в начале 80 –х, открыл свою театральную студию. И стал одним из его студийцев – и это были, наверное, два очень прекрасных года в моей жизни.

– Когда вы начали писать? И повлиял ли на ваш выбор отец?

– Работать как сценарист я начал довольно поздно – после 35 лет. Раньше это было и нереально -- киноиндустрии сериалов в России в 90-е просто не существовало. На выбор повлиял один жизненный принцип, который я решил применить – уйти из зоны дискомфорта в зону комфорта (хотя обычно советуют наоборот). В роли автора мне стало совсем комфортно, я так в этой сфере и остался.

– Какими проектами, кроме литературных, вы занимаетесь?

– Я работаю как сценарист каждый год. Как автор или как соавтор. Наверное, одним из самых заметных проектов был сериал-антиутопия «Этюды о свободе», который снял для канала «Дождь» Владимир Мирзоев. Об этом проекте много писали. И не только в России. Это было попыткой начать разговор о нашем общем будущем. Говорить о будущем нелегко потому, что мы, как общество, потеряли веру в прекрасное будущее. Но я считал, что если мы не можем договориться о том, чего хотим, то мы можем договориться хотя бы о том, чего не хотим. Я и сейчас так считаю. Вот про наше «не хочу» и был этот проект. Надеюсь, что следующим моим успешным проектом станет проект по дневникам Кафки, который я придумал. Мы обсуждаем его сейчас с телевидением одной европейской страны. Была у нас и одна масштабная задумка для Яндекса, но о ней пока я не имею права рассказывать.

– Представьте, пожалуйста, философа Якова нашим читателям. Можно ли сказать, что философ Яков – ваш лирический герой?

– Этот проект возник в фейсбуке по непонятым до конца для меня самого причинам. Около года я писал там свои маленькие истории про странного и маргинального персонажа, которого выдумал – философа Якова. Яков – неудачник. Ему уже лет 45, а он все еще перебивается мелкими и случайными заработками, иногда даже пишет сценарии для порнофильмов или за скромную плату объясняет старушкам смысл философии Хайдеггера, живет частенько на иждивении у своей домработницы, которая верит в его гениальность, и мечтает занять солидное место в философском сообществе. Он – философ-клоун, который не только излагает иногда что-то неожиданно мудрое и парадоксальное, но и сам попадает в дурацкие истории. Я не считаю его собой – он персонаж. Под некоторыми его мыслями я бы никогда не подписался, а иногда я ощущаю, что он сильно умнее меня. Когда этих историй про него набралось больше сотни, они попали к Косте Батынкову, замечательному нашему художнику. И Костя решил, что он нарисует иллюстрации к книге. И нарисовал за две недели 70 иллюстраций –совершенно гениальных. Так что наша книга – это такой маленький музей. А потом Ирина Прохорова нас издала в своем издательстве. В этом году книга выйдет в Германии и в Италии. Проявляют к ней интерес французские и англоязычные переводчики. Критик Ольга Балла назвала свою статью о книге про Якова «Книга ускользаний». И это действительно так: это про человека, который ускользает от готовых и удобных формул и ищет свои собственные ответы на вопросы жизни. В этом смысле Яков похож на многих из нас. Ведь сейчас такое время, когда чуткий человек ощущает, что все общие формулы мертвы, и каждый изобретает собственную мораль для жизни.

– Правила философа Якова вышли отдельной книгой в 2018 году. Что побудило вас писать продолжение историй Якова? Или это Яков сам так решил?

– Этого хотел не только я. У Якова еще в фейсбуке появились свои горячие поклонники. Некоторые из них писали мне, что Яков стал как бы членом их семьи, другом, и они каждый день ждут новую историю про него, что он стал неким культурным феноменом. Один из самых горячих поклонников Якова, а теперь уже и мой друг, писатель Марат Баскин живет в Нью-Йорке. Он останавливал на улице Нью-Йорка прохожих, рассказывал им истории про Якова, и обсуждал их с ними. Хотели делать по книге и аудиосериал. Сейчас в работе театральный проект. И вот, я написал вторую книгу про Якова. Я сделал это потому, что соскучился по Якову и его миру. А также для того, чтобы отвлечь себя от разных драматических событий, которые происходили в моей жизни. Но все же они проникли туда -- Костя Батынков сказал, что тексты второй книги стали более мрачными. Если и продолжу писать истории о Якове, то только после ее издания.

– Ваши творческие планы. Что сейчас пишете и о чем хотели бы написать?

– Когда ты овладеваешь какой-то профессией, то ты хочешь сначала доказать себе и другим, что у тебя есть качества, которые позволяют ей заниматься. То есть, ты хочешь стать как другие – те, кто уже внутри этой профессии. Потом, когда этот этап пройден, наступает второй – ты хочешь теперь доказать себе и другим, что ты можешь чем-то отличаться от остальных. Делать что-то, что можешь делать только ты. А следующий этап – когда ты сам пытаешься понять, а в чем же смысл этого отличия? Если в тебе есть что-то свое –то что это? Наверное, если я буду и дальше писать что-то серьезное, то об этом - о том, как я иначе могу видеть то, что видят по-своему и другие.

Ольга Курносова