inform.kharkov.ua

Время, описываемое в «Московском дневнике» немецкой славистки Катарины Венцль, было хоть и голодное, но зато душевное. Начало 90-х, когда из Литинститута уже отчислили Пелевина и к тамошней власти еще не пришел ректор Сергей Есин, до полудня запретивший продавать в буфете спиртное студентам.

Зато на задворках института всегда можно было купить Сашу Соколова и Эдуарда Лимонова. И потом, как настоящие мичуринцы, будущие писатели не искали милости у природы. «В кафе “Копакабана” на углу Большой Бронной и Богословского переулка собираются студенты Литинститута — Маша, Катерина и Сивов с женой и новорожденным ребенком, — сообщает автор дневника. — Говорят о женитьбе, браке, детях, родителях и домашнем хозяйстве. О литературе — ни слова».

Зато здесь много о жизни, пригодится. Например, кефира, бывало, не купить, и поэтому спасала водка. Из тогдашних марок — «Демидов», «Товарищ» и «Распутин». А воздух, воздух того времени, который тогда принято было считать воздухом свободы! И ничего, что, оказалось, это пахнут гниющие фрукты на лотках у метро «Пушкинская» неподалеку от Макдоналдса. Летучие, конечно, соединения, но в «Московском дневнике» имеются более стойкие фигуры времени: Пригов, дерущийся с Бренером, и сам Бренер, прыгающий в боксерских трусах во время мерзлой акции «Ельцин, выходи!». На кухне художник Ануфриев, в гостиной — какой-то Малюгин, студент Литинститута с Украины, а перед кинотеатром «Россия» пьяный мужчина головой вниз валяется на ступеньках. Словом, все кувырком в этом замечательном документе времени.