Основная профессия известного поэта и прозаика Александра Стесина — врач-онколог, его новая книга — серия рассказов о работе в разных госпиталях и больницах Нью-Йорка и Дели. Нью-Йорк — слегка уменьшенная модель мира. Рассказчик ведет читателя по тем его местам, где пролегает наиболее отчетливая граница между контролируемым порядком и неуправляемым хаосом.

Неизлечимые болезни относятся к той серой, слепой зоне, где действуют неизвестные нам законы и очень немногое зависит от человеческой воли. Что провоцирует болезнь? Почему в одних случаях лечение помогает, а в других — нет? По какой причине излечившийся человек вдруг заболевает снова? Отчего внеположные человеку высшие силы, если они вдруг есть, так часто и вопреки мольбам и упованиям поворачиваются к людям не милосердной, а суровой и жестокой стороной? Рак — не только огромная медицинская проблема. В широком смысле неизлечимые болезни, как и стихийные бедствия, разрушают традиционные религиозные представления о всесильном, милосердном и любящем людей Боге. Рак, от которого умирают и грешные взрослые, и невинные дети, ставит проблему теодицеи, можно сказать, ребром. Именно ее, в конечном счете, и изучает Александр Стесин.

Главный герой и рассказчик — врач. Кто такой врач в ракурсе главной темы? Книга содержит ответ: эту профессию выбирают люди, которыми движет стремление установить контроль и управление над страшной пограничной территорией между жизнью и смертью, осветить ее, изучить и тем самым раздвинуть пространство жизни.

Повествование начинается с рассказа о хирургической практике в больнице Бронкса, самого неблагополучного района Нью-Йорка. Здесь все неправильно, не так, как должно быть: много бездомных, много наркоманов, половина населения инфицирована ВИЧ, а в госпиталь чаще всего попадают участники и жертвы гангстерских налетов и разборок. Поэтому пациенты нередко сбегают из больницы, опасаясь прихода полиции. Доктор может подвергнуться нападению, но и врачебные ошибки легко сходят с рук. Абсурдно-трагическая концентрированная смесь человеческих грехов и несчастливых судеб порождает собственные закономерности существования, крайне далекие от того, что принято считать нормой.

Став доктором-онкологом, бывший практикант последовательно перемещается из госпиталя в Бронксе в клиники Квинса, Бруклина, Гарлема… Вместе с темой смертельно опасных заболеваний на первый план выходит грозный, тяжкий, злой и абсолютно иррациональный рок. В ходе путешествия по Нью-Йорку сменяется национальный фон, перемежаются портреты коллег и пациентов, а истории счастливого выздоровления соседствуют с чередой смертей. Смертей, которые повествователь переживает как личное горе, несмотря на профессиональную отстраненность. Смертей, о которые разбиваются все позитивные и оптимистичные взгляды на мир. Какие гарантии предоставляет современная медицина? «Единственное, что мы можем гарантировать — это побочные эффекты». Тогда, наверное, остается уповать на чудесное спасение? «Только однажды я видел чудо. Оно выпало шестидесятилетней алкоголичке с криминальным прошлым». Но вдруг универсальное лекарство все же существует и его просто скрывают жадные коммерсанты? «Нет никаких альтернатив, никаких чудодейственных средств, о которых знает, но молчит коварная медицинская корпорация». В серой зоне почти не остается твердых опор и ясных ориентиров, там господствуют тревога и страх.

А как человек реагирует на страх? Чаще всего прячет голову в песок. В этом повествователь убедился на собственном опыте: когда возникло подозрение, что он мог заразиться опасной болезнью от одного из пациентов, он предпочел обойтись без проверки. Этим же стремлением отвернуться и не смотреть во многом объясняется тот факт, что больничные отделения радиоонкологии всегда располагаются в подвалах: «С глаз долой, из сердца вон». Пока одни прячутся и отворачиваются, другие демонстрируют беспомощность иначе: выходят на шествия «Против рака», чтобы грозить «смерти парадными помпонами и флажками».

В заключительной части книги действие переносится из Нью-Йорка в Нью-Дели, где начинает разворачиваться известный сюжет — западный человек ищет истину в восточной философии. Здесь рассказ становится несколько сбивчивым. Автор пишет, что аюрведа не может заменить химиотерапию, но в то же время отмечает, что иногда бывает полезной медитация. В одном месте имперсонализм назван столь же неутешительным, как и атеизм, но вслед за тем трактуется как средство от одиночества и философия любви. Изложенные здесь взгляды оказываются слишком гибкими для того, чтобы быть убедительными. В итоге весь рассказ об Индии, индуизме, практиках медитации и йоги не сильно приближает нас к разрешению тех главных противоречий, которым собственно и посвящена книга. Скорее он интересен отдельными эпизодами и персонажами. Наиболее впечатляющий фрагмент описывает отношения гуру и его взрослого ученика, доктора по имени Шарма. Из него следует, что стороннему наблюдателю индуистская духовная практика видится как путь не к просветлению, а к вечной разлуке, пугающе похожей на смерть: «…гуру-джи даст Шарме сигнал, и тот откажется от своей нынешней жизни, уедет из Нью-Йорка, оставит медицину, пациентов, друзей и учеников. Он вернется в Индию, чтобы предаться окончательному одиночеству йогического созерцания… Иначе говоря, мы больше его не увидим».

Если же говорить об универсальной картине мира, то книга Александра Стесина все же намечает одно перспективное направление для ее создания. Персонажи разных историй внутри книги часто вступают друг с другом в диалог. В финале звучит вопрос: «Вот ты занимаешься педиатрической онкологией и при этом говоришь, что веришь в Бога. Так объясни мне, зачем Он создал опухоль, от которой умирают двухлетние дети?» Отвечает другой герой, совсем не тот, кому вопрос был адресован: «Вера — это умение прощать Аллаху». Простить того, кто может помочь, но не хочет этого сделать, сложно. Простить можно того, что помочь и спасти хочет, но почему-то не может. Проблема теодицеи становится разрешимой, если допустить, что бог не всесилен. Может быть, он слишком занят, может быть, устал, может, у него далеко не все получается так, как ему бы хотелось. Вдруг и у него бывают моменты, когда все валится из рук, все ломается, а он не успевает чинить. Тогда вряд ли он создал опухоль специально, для устрашения и наказания. Возможно, она непредвиденно возникла как какой-нибудь нежелательный побочный эффект и бог еще и сам пока не придумал средства от нее. А как придумает — даст нам знать…