Как советские кинематографисты пытались наладить производство «минимум сотен, а то и тысяч» шедевров, и почему из этого ничего не получилось.

«Из всех искусств для нас важнейшим является кино» – эта знаменитая фраза Ленина, ставшая известной уже после смерти вождя, определила особое место кинематографа в системе советской культуры. Гораздо менее известна более ранняя статья Троцкого «Водка, церковь и кинематограф» (1923), в которой, собственно и объясняется важность искусства движущихся картинок: Троцкий утверждал, что кино может составить конкуренцию пивным и как вид досуга, и как источник дохода для государства.

Это было очень смелое заявление, пишет в своей новой книге «Не по плану. Кинематография при Сталине» киновед Мария Белодубровская, преподаватель факультета визуальных искусств Висконсинского университета в Мадисоне (книга выходит в феврале в издательстве «Новое литературное обозрение»).

В 1927–1928 годах выручка государства от продажи водки достигла более 600 млн руб., в то время как прибыль от кино в 1926–1927 гг. составила менее 20 млн руб. По мнению Троцкого, кинематограф мог заменить и церковь. Ведь в отличие от церкви он «каждый раз рассказывает новую историю». Чтобы потеснить церковь и алкоголь, кино, по его мнению, должно было обеспечить не только просвещение и развлечение, но и большое число новых историй на множестве площадок. Оно должно было стать массовым.

Сталин запомнил эту идею. В ноябре 1934 года, когда прибыль от кино составила 200 млн руб., он сказал начальнику Главного управления кинофотопромышленности (ГУКФ) Борису Шумяцкому, что этого недостаточно: «Вам над серьезно готовиться заменять доходами от кино поступления от водки».

Отрывок доступен на сайте Republic.ru