В издательстве Прохоровой вышла книга по истории диссидентского движения в России — французского автора Сесиль Вессье. В который уже раз мы становимся объектом изучения западных авторов, а самостоятельно собственную даже недавнюю историю, участники которой часто еще живы, систематически описывать не умеем и не можем — есть совсем недавний пример в этой же сфере, книга о неформалах во время перестройки Кароль Сигман.

В целом, ясно, что диссидентский опыт в современной России оказывается востребованным. Увы, в пятнадцать лет назад этих стариков можно было списывать как тихих победителей, получивших наконец возможность выезжать из страны и говорить о чем угодно, но теперь ни то, ни другое не гарантировано, а инструменты подавления людей возвращаются в неизменном состоянии. У российских силовиков, думаю, там просто образовалась преемственность — седые деды из 60-х учат молодняк вызывать на «беседы» в ФСБ и предупреждать о серьезности последствий, ставить людей на «сторожевой контроль» и снимать с рейсов в аэропортах, запрещать цитировать Конституцию на митингах в пользу свободы слова — в 1969 году у памятника Маяковского в Москве была разогнана группа людей, певших «Интернационал».

Диссидентское движение, конечно, не является образцом и контекст в действительности сильно поменялся — тогда не было интернета, который нам все еще не отключили, а студенту философского факультета МГУ Эдуарду Кузнецову пришлось после первой отсидки за антисоветскую деятельность пытаться захватить самолет, чтобы выбраться за границу с группой единомышленников. Сейчас пока попроще. Более того, диссиденты были принципиально изолированы от более широких социальных групп в СССР, довольно малочисленны, и замкнуты в себе, что было и их силой и их слабостью. Как писала Людмила Алексеева позднее, если все ваши друзья ездят в Париж, вы не видите ничего особенного в том, чтобы ездить в Париж, а если все ваши друзья сидят в тюрьме, вы не видите ничего особенного, чтобы сидеть в тюрьме.

Советские диссиденты, пожалуй, могли быть названы первой dignity revolution — именно в том аспекте, что оно стало возможным, когда режим смягчился, и появились «стилистические разногласия» с советской властью, а не драка за пайку хлеба. Сейчас очень важный момент, чтобы переосмыслить тот опыт, не пытаясь его копировать — диссиденты аутичны, это видно даже по книге Вессье, которая вдруг сбивается на лексику своих героев, и каждого второго персонажа книги награждает эпитетом «талантливый». В этом смысле мне гораздо больше понравились, например, мемуары Подрабинека, который дает простую картину человеческой жизни в нечеловеческом государстве — жизни поэтому против него. Но системности там нет, это не исследование — даже не такое полупублицистическое как у Вессье, которая все же претендует на охват в том числе тем, связанных, например, с религиозностью и «русской партией».

Главная же особенность нынешней ситуации в России в этом контексте — на государственной службе состоят верные тролли-неокомсомольцы, задача которых прямо издеваться над всей диссидентской риторикой. Подонок, который пишет от лица «Льва Щаранского», сообщит вам популярно, что у нас в счастливой стране просто так в психушку не сажают, равно как и войн с Украиной не развязывают.