«Имена парижских улиц» — гид по набережным, мостовым, площадям и улицам французской столицы в Новое время. Перед читателем разворачивается история более чем тысячи городских артерий (в современном Париже их около 6 тысяч, но справочники небезграничны), которая дополняет предыдущую книгу ведущего научного сотрудника Института высших гуманитарных исследований РГГУ Веры Мильчиной «Париж в 1814–1848 годах: повседневная жизнь».

Обычно путеводитель предполагает, что у нас есть возможность освоить — посетить описываемую территорию. Этот гид начинается с описания эволюции французского города и переходит к алфавитному каталогу столичных топонимов, которые передают «нравственную и физическую историю Парижа... их названия, изменявшиеся под влиянием повседневной жизни, постановлений городских властей и исторических событий». За каждой табличкой скрывается история отношений горожанина, властей и пространства.

Обложка книги «Имена парижских улиц. Путеводитель по названиям»

Существуют как минимум два способа чтения таких книг. Первый — по алфавиту, постепенно заполняя собственную карту Парижа, тогда в каждой последующий статье вы скорее всего встретите отголоски описаний, прочитанных ранее. Второй вариант — гадание, подобное чтению текстов Умберто Эко или Борхеса. Можно открыть страницу с рассказом о бульваре Дискмейде (boulevard de Dixmude), который «в прошлом часть так называемой Мятежной дороги (route de la Révolte), выстроенной по приказу Людовика XV для проезда из Версаля в аббатство Святого Дионисия в обход Парижа после того, как в мае 1750 года в предместье Святого Антония разразился мятеж, подогретый слухами о том, что полиция похищает и убивает детей, а затем король и придворные принимают ванну в их крови и тем возвращают себе молодость». А в следующий раз, открывая страницу наугад, можно попасть на аллею Отказников, которая в 1986 году была названа в честь «евреев, которым отказали в праве на выезд в Израиль».

Уже после первого обращения к «Именам парижских улиц» становится ясно, что городские топонимы менялись вслед за политическим строем. С начала XVII века инициатива называть улицы перешла от местных жителей под контроль государства. В Средние века топонимы зависели от того, мясник, пекарь или святой живёт поблизости. Новое время принесло не только нумерацию домов (до XVII века табличек не было), но и понимание, что по городским артериям течёт история гражданского сознания. Так, в XIX веке названия улиц иллюстрируют курс европейских держав к формированию наций: на табличках появляются имена Корнеля, Расина, Мольера как национальных драматургов. Первыми сигналами к формированию национального города стало появление имён живых и знаменитых людей на синих табличках: «Виктор Гюго, например, четыре года прожил на проспекте своего имени, сейчас должно пройти не меньше пяти лет после смерти той знаменитости, чью память хотят увековечить в названии улицы <...> на адресованных ему письмах корреспонденты указывали: „Г-ну Виктору Гюго, на проспекте его имени, Париж“». В свою очередь, читатель «Собора Парижской Богоматери» попадает на Нильскую улицу (rue du Nil), которая «с начала XVII века именовалась улицей Двора Чудес (rue de la Cour des Miracles), поскольку до 1667 года здесь находилось одно из самых знаменитых прибежищ для нищих, воров, проституток».

На изменение Парижа влиял и переход к интернациональным наименованиям. В 1860-е появляются улицы Коперника и Моцарта, Бетховена. Но главной силой, стирающей имена с карты, остаётся политика: в 1914 году «Берлинская улица превращается в Льежскую».

В книге Веры Мильчиной есть своя политика воображения. Книга лишена карт, потому что формат издания не позволяет показать все улицы в необходимом масштабе.

В путешествии по географической карте Парижа не стоит забывать, что читатель всегда одной ногой стоит на территории умирающего, меняющегося и оживающего языка, неизменного попутчика любого странника. Так, известны случаи, когда название улицы имело несколько вариантов происхождения, например, rue de l’fchaude — улица Пирожка и одновременно Ошпаренного Заживо: «Некогда здесь казнили фальшивомонетчиков, бросая их в кипящее масло». Языковые изменения открывают нам ещё одну историю Парижа — нравственную, а возможно, и гендерную. Так, в Париже была улица Женщины Без Головы (rue de la Femme Sans Tête), которая получила своё название благодаря «вывеске, изображавшей женщину без головы, но со стаканом в руках. Вывеску украшала надпись „Всё хорошо“; предполагалось, что к числу хороших вещей относится в первую очередь женщина, которая лишена головы, а значит, способности устраивать ссоры». Впрочем, опрометчиво связывать нравы даже Нового времени и восприятие мира человека в XXI столетии, но стоит обратить внимание на то, как те или иные стереотипы застывали в камне и эмали домов и вывесок, постепенно проникая в сознание горожан.

Текст: Сергей Сдобнов