«Жупел», «Шиповник» и справочники для наркомов

В конце книги ее автор историк Ефим Динерштейн пишет: «Памятники ставят писателям, память об издателях сохраняется только в фолиантах выпущенных ими книг. Правда, время очень часто разрушает даже гранитные памятники, а книги передаются от поколения к поколению». Может, поэтому Динерштейн памятником для своего героя – издателя Серебряного века Зиновия Гржебина (1877–1929) – избрал книгу. Вместе с тем он в обстоятельной монографии неоднократно полемизирует по поводу разнообразных (в основном негативных) слухов о Зиновии Исаевиче.

Гржебин начинал с политической сатиры. За издание журнала «Жупел», содержащего «дерзостное неуважение к верховной власти» и «оскорбительные для чести русского воинства выражения», был приговорен к году тюрьмы. Тогда же, на почве политической оппозиции, сблизился с Максимом Горьким.

Правда, в культуре того времени господствовали модернистские течения. Поэтому Гржебиным создается еще один, наверное, самый известный  проект «Шиповник», в котором вышли собрания сочинений Федора Сологуба и Алексея Ремизова, печатались Андрей Белый и Константин Бальмонт. Была издана и знаменитая «Синяя птица» бельгийского лауреата Нобелевской премии Мориса Метерлинка. Помимо отдельных авторских изданий он публиковал одноименный альманах, чьи 26 томов – чрезвычайно ценный источник по культуре предреволюционной и революционной эпохи (последняя книжка вышла в 1922 году).

После Октябрьского переворота Гржебин пытался сотрудничать с новой властью. Через горьковское издательство «Всемирная литература» (предшественник советского послевоенного проекта двухсоттомной «Библиотеки всемирной литературы»), а также созданное при помощи того же Горького «Издательство Гржебина». На его полиграфических базах в Берлине печаталась, в числе прочего, необходимая Москве литература. Также в «Гржебине» публиковались не менее достойные, чем в «Шиповнике», писатели и поэты: Валерий Брюсов, Владислав Ходасевич, Сергей Есенин…

Увы, с 1923 года советская цензура  (Главлит) запретила продажу гржебинской продукции в СССР. Запрет не удалось преодолеть даже на уровне наркомов (министров), которые лишались сугубо справочных и научных изданий. Тиражи изданных под советские платежные обязательства книг не могли быть в полном объеме реализованы в зарубежье, что предопределило закат издательской деятельности Гржебина и, вероятно, раннюю смерть. Да и с Алексеем Максимовичем у Зиновия Исаевича пути разошлись, и рассчитывать на содействие Горького не приходилось.

В чем же здесь негатив и с чем спорит автор биографии Гржебина? К сожалению, герой книги был нечистоплотен на руку. Ефим Динерштейн, благородно защищающий своего персонажа (он опроверг ряд обвинений в адрес издателя), признал обоснованность таких фактов, как использование Гржебиным подложного векселя на имя Леонида Андреева и растрата гонорара художника Константина Сомова. Неблаговидные поступки в итоге разрешились для всех благополучно, но вина издателя осталась.

Не меньший негатив, по крайней мере в глазах многих деятелей Русского зарубежья, был связан с сотрудничеством Гржебина и большевиков. Не зря в эмигрантской периодике он характеризовался как «наемник большевизма» и «обер-издатель совбандитов», который развернулся со своей «блудливой советской пропагандой».

Начал Гржебин с политической оппозиции, взаимодействовал с большевиками. Но создал и  политически нейтральный «Шиповник». Так что непонятно, была ли издательская деятельность Зиновия Исаевича Синей птицей или все же красной. А может, цвет птиц ни при чем, а просто Гржебин, если переадресовать слова Томаса Манна, был плохим хорошим человеком.