06.02.19
/upload/iblock/d58/d58c425e9091905626ada43d1260816c.jpeg

«Секуляризация»: история понятия. Фрагмент из книги Питера Бергера

На этой неделе мы будем рассказывать о самой молодой нашей серии Studia Religiosa, которая посвящена изучению феномена религиозного в социальной, политической и культурной жизни. В этой серии уже вышло четыре книги. Фрагмент одной из них мы сегодня публикуем на нашем сайте. Речь идет о книге «Священная завеса» классика социологии  Питера Бергера.

В отрывке Питер Бергер исследует процесс секуляризации, а также трансформацию этого понятия на протяжении истории. «Процесс, при помощи которого части общества и культуры уходят из под власти религиозных институтов и символов» в изложении Бергера оказывается невероятно важным для понимания современности.

Термин «секуляризация» имеет интересную историю. Первоначально он использовался в начале Религиозных войн и обозначал изъятие территорий или собственности у церкви. В Римском каноническом праве этот же термин обозначал возвращение в мир подчиненного человека. В этих
случаях, несмотря на возможные разногласия относительно конкретного применения, термин может быть дескриптивным и не оценочным. Этого, конечно, нельзя сказать о его современном использовании. Термин «секуляризация» и в еще большей степени производное от него «секуляризм» используются как идеологический концепт, нагруженный оценочными коннотациями, иногда позитивными, а иногда негативными. В антиклерикальных и «прогрессивных» кругах этот термин обозначает освобождение современного человека от религиозного попечения, а в кругах, связанных с традиционными церквями, его критикуют вместе с терминами «дехристианизация», «возвращение к язычеству» (paganization) и т. д. Обе эти идеологически нагруженные позиции, в рамках которых одни и те же эмпирические феномены оцениваются противоположным образом, можно весьма увлекательно рассмотреть в работах социологов религии, вдохновленных соответственно марксизмом или христианством. Ситуация не прояснилась и после Второй мировой войны, когда многие теологи, в основном протестантские, воспринявшие некоторые идеи позднего Дитриха Бонхёффера, совершили переоценку понятия «секуляризация» и приветствовали его как осознание жизненно важных мотивов самого христианства. Неудивительно, что в свете этого идеологического накала появилось предположение, что от термина необходимо отказаться, поскольку он вводит в заблуждение или не имеет смысла.

Мы не согласимся с этой позицией, несмотря на правомерность идеологического анализа, на котором она основывается. Термин «секуляризация» отсылает к эмпирически фиксируемым и очень важным процессам в современной истории Запада. Для исторического или социологического дискурса, естественно, совершенно не важно, будут эти процессы осуждены или приняты. Представляется возможным, даже без особых усилий, описать эмпирический феномен, не прибегая к его оценке. Также возможно исследовать историю его возникновения, включая исторические связи с христианством, не утверждая, что это свидетельства завершения, или деградации, последнего. Этот момент нужно особенно подчеркнуть в свете современных дискуссий среди теологов. Одно дело утверждать, что существует взаимосвязь или историческая обусловленность между христианством и некоторыми характеристиками современного мира. Совсем иное — утверждать, что, «следовательно», современный мир, с его секулярным характером, должен рассматриваться как логическое завершение христианства. В связи со сказанным полезно помнить, что большинство исторических связей ироничны по своему характеру, или, иначе говоря, что ход истории имеет мало общего с внутренней логикой идей, которые становились в ней каузальными факторами.

Для наших целей несложно предложить простое определение секуляризации. Под секуляризацией мы понимаем процесс, при помощи которого части общества и культуры уходят из-под власти религиозных институтов и символов. Когда мы говорим об обществе и институтах современной западной истории, секуляризация обнаруживает себя в эвакуации христианских церквей из областей, которые ранее находились под их влиянием и контролем, как в случае с отделением церкви от государства, или в экспроприации церковных земель, или в освобождении систем образования от власти церкви. Однако когда мы говорим о культуре и символах, мы подразумеваем, что секуляризация — это нечто большее, чем социально-структурный процесс. Она влияет на тотальность культурной жизни и идеации, и ее можно наблюдать в уменьшении доли религиозного содержания в искусстве, философии, литературе и, что наиболее важно, в подъеме науки как автономного и всецело секулярного воззрения на мир. Более того, мы также подразумеваем, что процесс секуляризации имеет и субъективную сторону. Если происходит секуляризация общества и культуры, то происходит и секуляризация сознания. Проще говоря, это означает, что современный Запад породил растущее число индивидов, которые смотрят на мир и собственную жизнь, не обращаясь к выгодам религиозных интерпретаций.

Несмотря на то что секуляризацию в современных обществах можно рассматривать как глобальное явление, она распределяется в них неравномерно. Различные группы населения по-разному испытывают на себе ее влияние. Так, было обнаружено, что секуляризация обычно сильнее воздействует на мужчин, чем на женщин, на людей среднего возраста, чем на людей очень молодых или очень пожилых, на население городов, чем деревень, на классы, напрямую связанные с современным промышленным производством (и особенно рабочий класс), чем на людей более традиционных занятий (ремесленников или лавочников), на протестантов и иудеев, чем на католиков и т. д. На основании этих данных с уверенностью можно утверждать, что по крайней мере в Европе связанная с церковью религиозность является наиболее сильной (тем самым социально-структурная секуляризация будет менее сильной) на границах современного индустриального общества, не важно, говорим мы об относительно маргинальных классах (остатках старой мелкой буржуазии) или о маргинальных индивидах (например, людях, выброшенных из трудового процесса). Ситуация в Америке отличается, здесь церкви все еще занимают важное символическое положение, но можно предположить, что они сохранили это положение только потому, что сами стали секуляризованными, а потому Америка и Европа представляют собой два варианта одной и той же глобальной секуляризации. Более того, по-видимому, те же секуляризующие силы сегодня распространяются по всему миру через вестернизацию и модернизацию. Большая часть данных говорит скорее о социально-культурных манифестациях секуляризации, чем о секуляризации сознания, но у нас имеется достаточно сведений, указывающих на широкую распространенность секуляризации сознания на современном Западе. Здесь не место исследовать интересный вопрос, насколько значительной может быть, так сказать, асимметрия между этими двумя измерениями секуляризации, из-за которой может существовать не только секуляризация сознания в пределах традиционных религиозных институтов, но и сохранение более или менее традиционных мотивов религиозного сознания вне институционального контекста, в котором они существовали ранее.



Купить книгу > > >