24.05.19
Немного о советских Франкенштейнах
Еще в 1923 году литератор Сергей Третьяков писал: «Рядом с человеком науки работник искусства должен стать психо-инженером, психо-конструктором». Конечной целью этого взаимодействия виделось созидание и воспитание совершенного вида людей — советского человека; средствами должны были стать новые формы коммуникации при социализме. Ключевыми понятиями в такой коммуникативной среде становились труд и культура. Причем культура была своеобразной кровью общественного организма, сердце которого называлось Пролеткультом.
В 2007 году Маргарета Фёрингер, профессор Геттингенского университета имени Георга-Августа, выпустила книгу о конвергенции советской идеологии, науки и искусства в 1920-е. Автор более или менее часто упоминает ученых и деятелей культуры той эпохи: Владимира Бехтерева, Льва Выготского, Алексея Гастева, Михаила Матюшина, Григория Россолимо, Исаака Шпильрейна и других, но в ее книге всего три главных героя: Александр Богданов, Николай Ладовский и Всеволод Пудовкин. «Практически ориентированные художники и ученые посвящали свою работу соответствующей локализации психики и пытались на нее воздействовать непрямым образом: Ладовский производил манипуляции с психикой как с моторикой посредством пространственных пропорций, Пудовкин — как с визуальным восприятием при помощи сочетания света и тени, а Богданов — с кровью и ее компонентами».
Исследование Фёрингер прослеживает влияние на советское общество теорий и практических опытов немецкого, а позже американского ученого Гуго Мюнстерберга, автора «Основ психотехники» (1914). Он так определял дисциплину: «Психотехника есть наука о практическом применении психологии в области культуры». Известно, что одним из популяризаторов гипотез Мюнстерберга был Василий Кандинский, успевший поучить советских культурных неофитов.
Первый герой книги Николай Ладовский — основатель и лидер Ассоциации новых архитекторов (АСНОВА) и Психотехнической лаборатории архитектуры, автор вестибюлей и перронных залов станций метро «Красные ворота» и «Лубянка». В числе прочего он занимался обнаружением психических возможностей учеников в ходе экспериментов. Например, возможности зрительного восприятия он определял с помощью прострометра. Существует знаменитая история о том, что в 1928 году испытуемым был Ле Корбюзье. Оказалось, что он не способен видеть стереоскопически!
Еще один герой, Всеволод Пудовкин — классик советского кино, снявший в середине 1920-х фильм «Механика головного мозга» («Поведение человека»). Действие картины происходило в зоопарке, на пляже, в лаборатории Ивана Павлова, роддоме и детском саду; персонажами были дети, обезьяны, собаки и лягушки. Пудовкин стремился показать средствами кинематографа изучение рефлексов. Главным средством был, разумеется, монтаж: на зрителя воздействовала смена крупных планов, панорамных пейзажей и изменение положения диафрагмы.
Третья звезда книги, Александр Богданов — революционер, теоретик коммунизма, писатель-утопист. В 1926 году он основал и возглавил Государственный институт переливания крови. Сутью его экспериментов было обменное переливание крови. Директор института сам принимал участие в экспериментах, и 11-е переливание стало для него роковым.
Авангардизм советской культуры 1920-х в некотором смысле и был попыткой обменного переливания общественной крови. Но с консервативным сталинским поворотом в политике был умерщвлен и культурный авангард. Психотехника в СССР умерла отнюдь не своей смертью, репрессиям подверглись многие ее сторонники.
Источник: The Artnewspaper Russia, 24.05.2019