Книга отверженных, убитых, восставших

[стр. 287—300 бумажной версии номера]

Revolting Prostitutes. The Fight for Sex Worker’s Rights
Juno Mac, Molly Smith London; New York: Verso, 2018. – 280 p.

Пятидесятипятилетняя Ривка Холден, проживавшая в районе Холиндейл на северо-западе Лондона, предпочитала работать «по вызову», но устраивать встречи с клиентами в местах, выбранных ею самою. Ленута Хайдемак, мать двоих детей, придерживалась другого метода, она работала «эскортом», посещая клиентов в их жилищах или в отелях. Заниматься проституцией дома она не могла, так как там находились двое ее детей. Первая была садистски убита ее клиентом в 2014 году, вторая – в 2017-м. Психопат, нанесший Ленуте несколько ударов ножом и после чего ее задушивший, выцарапал на ее теле имя «Джек». Одержимый идеей чистоты нравов и защиты морали, он был большим поклонником легендарного Джека-Потрошителя. Убийца Ривки Холден после совершения преступления признался по телефону приятелю: «Я убил человека, нет, не человека, шлюху».

Об этих совершенно типических случаях – и о десятках подобных им – можно прочесть в книге Джуно Мак и Молли Смит «Revolting Prostitutes». К названию этого сочинения и к его авторкам мы еще вернемся, сейчас же – о чем она. Кажется, нет темы, по поводу которой сказано столько пошлостей, как проституция. От журналистов, которые непременно используют словосочетания «древнейшая профессия» (такое впечатление, что они испытывают сильнейшее наслаждение, вводя его в текст), «жрицы любви», «ночные бабочки» (это уже по части русскоязычной прессы и словесности), до человеколюбивых рассуждений на тему «проститутки тоже люди, и у них тоже есть душа» с непременными цитатами из Достоевского, Толстого и далее по списку. Проституция – занятие и сфера деятельности – чаще всего понимается либо как нечто волнующее и порочно-манящее (одно из самых отвратительных проявлений романтической разновидности западной маскулинности), либо как повод для вынесения моральных суждений, которые чаще всего прикрывают непосредственный политический, социальный или экономический интерес. Конечно, за всем этим стоят даже не столетия, а тысячелетия определенных типов гендерного поведения, способов эксплуатации и поддержания контроля – религиозного или политического, в данном случае неважно. Именно здесь сформировано отношение к проститутке как к «падшей женщине», которую следует, с одной стороны, пожалеть и исправить (если есть желания и возможности), а с другой, от которой следует общество так или иначе «очистить», не только от ее деятельности, но и от нее самой – физически, либо изгнав, либо уничтожив. Джек-Потрошитель – воплощение классической западной морали; слава его неудивительна. Никакой иной вопрос не породил столь изощренного ханжества, как сексуальная мораль – и проституция, в частности; ни одна из исторических эпох западного мира не была столь несокрушимо ханжеской, как буржуазная; ни одно из буржуазных западных обществ не было столь гендерно и сексуально-лицемерным, как викторианская Британия. Джек-Потрошитель – такое же типическое воплощение викторианства, как Чарльз Диккенс, Чарльз Дарвин или Уильям Гладстон.

Убийства Холден и Хайдемак описаны в четвертой главе «Revolting Prostitutes», которая называется «Викторианское похмелье: Великобритания». Других секс-работниц [1] убивали в разных странах, в частности, в тех, которые не испытали ни опьянения, ни похмелья викторианской эпохи, – в Нигерии и США, Южной Африке и Индии, Швеции и Канаде; однако часто оправданием садистической жестокости в отношении жертв было именно желание «очистить» местность, или страну, или мир от нечистых существ, продающих то, что, согласно так называемым «традиционным моральным принципам», продаже не подлежит. Любопытно также, что в качестве одной из «традиций», пусть и очень свежей, выступает разновидность феминизма, негативно относящаяся к сексу (sex-negative feminism), а уж тем более – к торговле им; оттого это направление поддерживают самые жесткие государственные меры против проституции. С точки зрения таких феминисток, секс-работниц надо «спасать», строжайшим образом запрещая их работу – и, соответственно, лишая возможности материально поддерживать собственную жизнь.

Книга Джуно Мак и Молли Смит не мартиролог по убитым или униженным секс-работницам; любой подобный перечень будет неполным и выборочным – жертвами той или иной разновидности насилия, принуждения и эксплуатации становятся сотни тысяч (если не миллионы) секс-работниц и работников в мире. Перед нами не сочинение, призванное вышибить слезу по поводу смерти несчастных наследниц Сони Мармеладовой или Кати Масловой. «Revolting Prostitutes» не о морали и не о чем-то в том же духе. Это трезвая, логически строгая – и одновременно радикальная – книга о том, что секс-работницы и работники являются «работницами» и «работниками» в полной мере, о том, что они не просто такие же человеческие существа, как и неопределенные «мы» (сама постановка вопроса об этом представляется ханжески-омерзительной), нет, их деятельность профессиональна, а у людей, занятых в любой профессии, должны быть права. Они должны иметь решающий голос в определении условий труда, в формировании государственной политики и правил в отношении торговли сексом, к этим работницам и работникам должно относиться то, что обычно называют «социальной справедливостью». Речь здесь не о моральных аспектах проституции и не о желательности ее искоренения; Джуно Мак и Молли Смит ведут разговор о насущных здесь и сейчас действиях, чтобы люди, подобные несчастным Ривке Холден и Ленуте Хайдемак, не только не рисковали своей жизнью, но чтобы они могли торговать сексом в человеческих условиях, чтобы к ним было человеческое отношение, чтобы государство и его органы защищали бы их столь же рьяно, как они защищают учителей и рабочих, офисных клерков и финансовых брокеров, военных и продавцов в супермаркетах. Подзаголовок книги таков: «Борьба за права секс-работниц» [2].

А название книги таково, что о нем стоит отдельно сказать несколько слов. «Revolting Prostitutes» исключительно удачно определяет тему и позицию, с которой ведется о ней разговор. В современном английском языке revolting значит «отвратительный», «тошнотворный», «мерзкий». В то же время в этом слове явно проступает глагол to revolt (одно из значений: «восставать», «бунтовать», «поднять мятеж») и существительное revolt («восстание», «мятеж», «бунт», «протест», «несогласие» и прочее). То есть «проститутки» в данном случае отвратительны и они восстают. Между этими значениями любопытная связь, которая много проясняет в книге. У благонамеренного обывателя (представителя среднего класса, главной опоры современного государства, «демократического» или «авторитарного» – неважно) проституция вызывает отвращение и страх. Отвращение, ибо это «нечистое занятие», а буржуа и чиновник обожают чистоту – в том числе и расовую. Секс-работницы «загрязняют» улицы и жизнь своим присутствием, своей деятельностью, даже тем, что, искушая, они обнажают обратную сторону упорядоченного быта «приличного человека». Там, где они, – там хаос, насилие, наркомания, болезни, цинизм и эмоции в одном флаконе, там тотальное несчастье, которое следует незамедлительно убрать с глаз долой. В то же время это быстрые (в представлении тех, кто работает в «обычной» экономике и не очень много зарабатывает) деньги, полученные за самый естественный на свете человеческий акт – сексуальный. Все это, повторюсь, вызывает отвращение и страх (обратная сторона зависти). Соответственно, с проституцией надо либо покончить, либо устроить ее таким образом, чтобы она была где-то там, подальше и под строгим контролем. Секс-работниц можно пожалеть – и даже дать им шанс исправиться, – но снисходительно. Обыватель, государство, прогрессивная мейнстримная феминистка (чаще всего – представитель среднего класса, белая, с университетским дипломом и неплохими связями в Академии и медиа) смотрят на секс-работниц сверху вниз – как на детей или даже на домашних животных. Об этом Джуно Мак и Молли Смит пишут в самом начале своей книги, вспоминая, что во второй половине XIX века филантропические общества в качестве объектов своей заботы называли в одном ряду детей, животных и проституток (р. 9). Уже в наше время антрополог Лора Огюстен назвала подобные организации (которых с конца позапрошлого столетия стало неизмеримо больше) «индустрией спасения» (р. 9). И вот эти вызывающие жалость, страх, зависть и отвращение люди выходят из темных переулков, заявляют о себе, восстают против того, чтобы их считали социальными нечистотами. Они существуют, revolting prostitutes, и они требуют, чтобы их труд был признан трудом – со всеми вытекающими отсюда правами.

Это очень редкий случай, когда аналитическое описание такого рода деятельности и социальной группы дается разом изнутри и снаружи. Джуно Мак и Молли Смит – секс-работницы, они же и активистки движения за права секс-работниц. То есть перед нами не жанр «исповедь падшей женщины» и не академическое исследование жизни маргинализированных социальных групп. Это, если угодно, описание ситуации секс-торговли изнутри, но сделанное теми, кто в силу своей общественной деятельности и склонности к интеллектуальному труду, может предложить анализ ситуации. Баланс между эмоцией эксплуатируемых/маргинализируемых и рацио исследователя, вооруженного обширными фактическими познаниями и теоретическим арсеналом, в «Revolting Prostitutes» практически безупречен.

Книга эта наделала много шума и была восторженно воспринята левыми в англоязычном мире. Подвергшиеся энергичной и основательной критике феминистские теоретики и организации наверняка были недовольны, но я не встречал в прессе серьезных возражений – ни по сути проблемы, ни по отдельным деталям. В обществе, где более всего ценится «история из первых рук, рассказанная с чувством», подобный успех странен – в книге много фактов, но о себе Джуно Мак и Молли Смит не говорят. Они исходят из того социального и профессионального опыта, который разделяют с сотнями тысяч сестер по данному роду деятельности – однако в их книге этот опыт обобщен и отрефлексирован. Наконец, в «Revolting Prostitutes» немало смелых предложений, настолько радикальных, что, казалось бы, никто, кроме кучки энтузиастов, серьезно к ним не отнесется. Судя по всему, все вышло наоборот – что много говорит о серьезнейших сдвигах в западном леволиберальном сознании в сторону от благонамеренного центризма. Радикальная революционная повестка становится все более и более актуальной – как в 1960-е, как в начале прошлого столетия, как (если отойти еще дальше назад) в середине XIX века. В некотором смысле «Revolting Prostitutes» наследует традиции социалистической публицистики 1840–1870-х годов; в книге представлен чисто социальный, отчасти даже классовый (в современном понимании понятия «класс», конечно) подход. Это производит сильное впечатление.

«Revolting Prostitutes» состоит из «Введения», восьми глав и «Заключения». В первом Джуно Мак и Молли Смит дают представление о теме книги, своих методах и подходах, обращая внимание на несколько очень важных вещей. Прежде всего один из разделов введения называется «Это не мемуар», давая понять, какое именно сочинение держит в руках читатель. Там же авторки говорят о способе использования фактических данных, персональных историй и статистики. При том, что книга носит по большей части аналитический характер, Мак и Смит ставят под сомнение всесилие статистики по данному вопросу. Перед нами не столь популярное в нашу эпоху недоверие к «экспертному мнению» и реальным фактам; Мак и Смит отдают должное статистическим данным, но далее уточняют:

«Зависимость от статистики в дебатах о проституции есть часто результат нашей [секс-работниц и секс-работников. – К.К.] невидимости и нашей нелегитимности в качестве комментаторов. Секс-работницы и работники порой видятся загадочными чужаками, а вопросы, которые мы ставим, – слишком политическими; а вот статистические данные успокаивают, они представляются аполитичными и вполне познаваемыми» (р. 5).

Во «Введении» же намечаются несколько весьма интересных позиций, которые необходимо учитывать при дальнейшем чтении книги. Прежде всего «Revolting Prostitutes» – сочинение политическое. Сама проблема проституции относится к области, прежде всего политической, особенно сегодня, когда значительная часть секс-работниц – это мигранты, легальные и нелегальные. А «границы» и «миграция» – главный элемент нынешней правопопулистской риторики, мобилизующей избирателей на поддержку политических режимов позднего капитализма – неважно, демократических или авторитарных. Секс-работницы стали заложницами нынешней политической и идеологической ситуации в западных (и не только западных) странах: их унижают и презирают, по сути лишая права на существование в обществе (по крайней мере на равноправное существование), не только за то, за что раньше унижали и презирали «своих, местных», проституток – нет, они оказываются чужаками «в квадрате» как представители сразу двух маргинализованных социальных групп: тех, кто продает секс, и тех, кто мигрировал издалека. Получается, что приехавшая секс-работница как бы загрязняет «благополучное» общество своим существованием сразу по двум причинам. Существует мнение, что секс-работницы аполитичны. Во «Введении» приводится немало опровергающих фактов: это истории самоорганизации секс-работниц, борьбы за свои права, истории движений, которые рано или поздно из чисто социальных превращаются в политические. Мак и Смит приводят слова активистки движения секс-работниц Марго Сент-Джеймс: «Нужно всего пару минут, чтобы политизировать проститутку» (р. 7).

Наконец, проституция относится к области политического потому, что она выявляет реальные интенции государства, государственных органов, политических и общественных деятелей и движений, наконец, общества как такового в отношении Другого. Отношение к секс-работницам – обратная сторона западного расизма, утверждают Джуно Мак и Молли Смит (р. 16). Здесь сходятся буржуазное ханжество и лицемерие, религиозная нетерпимость, представление о превосходстве белой расы, патриархальные устои государственных институтов, прежде всего полиции и судей. Именно поэтому «восстание проституток» – явление не локальное, оно обнажает нерв современного западного мира. Более того, оно на этот нерв действует – и все сильнее и сильнее.

Первые три главы – «Секс», «Работа» (или, что мне больше нравится, «Труд»), «Границы» – задают универсальные измерения любому рассуждению о правах секс-работниц сегодня и любой попытке начать борьбу за них. Речь там идет об отношении к сексу (как о традиционном для христианского и буржуазного сознания, так и о современном – феминистском), о том, что в нашем мире считается «трудом», и о том, как пересечение границ – и государственных, и социально-этических – приводит к окончательной маргинализации секс-работниц. В этих же главах разворачивается полемика с той частью феминистского движения, которое, с одной стороны, можно определить как sex-negative, а с другой, – как anti-prostitution. На многочисленных примерах Джуно Мак и Молли Смит демонстрируют, как это направление феминизма, следуя своим несгибаемым идеологическим установкам, вместо «проституции» ведет войну с «проститутками», воспринимая их как часть общего зла патриархального мира, от которой следует тем или иным образом избавиться (р. 24–30). Такой феминизм исключает огромное количество женщин из числа тех, за чьи права следует бороться; по сути, он «вычищает», «очищает» поле своей защиты от ненужных элементов, лишь заслоняющих взгляд на главную, с точки зрения таких феминисток, причину зла. Мак и Смит демонстрируют, что, несмотря на кажущуюся прогрессивность, подобная позиция ничем не отличается от установок ирландских монахинь, которые около ста лет назад взялись изолировать, наказывать и исправлять «падших женщин». Условия в так называемых «прачечных Магдалины» в Ирландии были настолько жестокие, что эти управляемые монашками учреждения закрыли к середине 1990-х. Проститутка вновь оказывается «другой» в отношении «добропорядочных женщин», чья «добропорядочность» определяется белизной кожи, принадлежностью к уважаемому классу или социальной группе, а также сексуальной скромностью – этим базовым атрибутом супруги и матери (р. 26). Действительно, в данной точке отделить монашескую проповедь от феминистского трактата довольно сложно.

Не так решительно, но все же уверенно Джуно Мак и Молли Смит разделываются и с sex-positive феминизмом. Это направление смотрит на секс настолько позитивно, что не видит разницы между рекреационным сексом по обоюдному согласию и вынужденной продажей своего тела девушкой, бежавшей от насилия и голода на родине. Секс не настолько хорошая штука, чтобы он мог заставить забыть, зачем, в каких обстоятельствах и в каких целях им занимаются. Потому восторги sex-positive феминисток по поводу секс-работниц, которым нравится их ремесло, которые находят в нем не только удовольствие, но и ощущение собственной социальной значимости, – такое же лицемерие, как и проклятия антисекс-феминисток (р. 30–38). «Секс-работа, – заканчивают главу Мак и Смит, – может быть сексом, но это также и работа в мире, который не предлагает альтернативы» (р. 39).

Полемика с anti-prostitution феминистками продолжается в главе «Труд». Противницы торговли сексом утверждают, что проституция не является «трудом» по двум причинам: 1) она слишком ужасна, чтобы называться столь уважаемым словом; 2) проститутки никогда бы не занимались сексом со своими клиентами, если бы последние не платили им за это. Джуно Мак и Молли Смит проводят нехитрую логическую операцию, которая выявляет несостоятельность обоих заявлений. Прежде всего сильные сомнения вызывает тезис, что «труд», по определению, не может быть ужасен (р. 42–43). Достаточно взглянуть на условия и содержание труда большинства работающих в нашем мире, чтобы убедиться в обратном. Развивая мысль авторок «Revolting Prostitutes»: практически любой труд в рамках системы капиталистической эксплуатации ужасен, достаточно почитать Маркса и тысячи текстов, написанных после него – или честно проанализировать собственный жизненный опыт. Удовольствие от труда при капитализме – побочный эффект, часто отчаянно желаемый, но редко достигаемый. Что касается второго пункта, то аргументация Мак и Смит здесь тонка и даже остроумна. Они говорят: посмотрите на феминистские организации, борющиеся с проституцией и базирующиеся в Лондоне, Нью-Йорке, Амстердаме и других больших богатых городах. В них распространено использование труда интернов, не получающих за свой труд никакой платы – то есть они работают бесплатно, следуя своим высоким убеждениям. Но выжить в подобного рода городах, не получая жалованья и гонораров, могут только те, у кого есть немалые средства. Борьба феминисток с проституцией – классовая борьба; борьба зажиточных с бедняками (р. 48–49). Богатые предлагают бедным поменять ужасную, отвратительную деятельность, которую даже и «трудом» не назовешь, на «нормальную работу». Причем под последней обычно подразумевается нечто из романов Диккенса про работные дома или из обихода женского движения конца позапрошлого века: шить, стирать, вышивать крестиком, расставлять по полкам продукты в местном «Теско», незатейливо креативить с красками, карандашами, ножницами, будто обитатели детсада. К теме «секс-работа» versus «нормальная работа» мы еще вернемся.

В главе «Границы» (р. 56–86) авторки подвергают критике отношение к human trafficking [3], в котором сходятся практически все политические партии и социальные группы западного общества. Как знают все, human trafficking – очевидное зло, с которым следует беспощадно бороться и которое следует безжалостно уничтожить. В этом Дональд Трамп сходится с читателем журнала «The New Yorker», Виктор Орбан – с Ангелой Меркель, Джудит Батлер – с папой Франциском I. Опираясь на этот консенсус, государства, международные и общественные организации сражаются с human trafficking. Однако, как демонстрируют Джуно Мак и Молли Смит, сражение это идет не столько с системой незаконной перевозки отчаявшихся людей из неблагополучных стран в страны относительно благополучные, сколько с самими этими людьми. Полиция крайне редко ловит организаторов таких перевозок, зато она с рвением проводит рейды в дома и места работы и отдыха нелегальных мигрантов, арестовывает их, лишает скудных пожитков и накоплений, наконец, депортирует их туда, откуда они бежали. И все это делается под лозунгом «помощи несчастным жертвам нелегальной переправки людей». Помощь оборачивается для них окончательной жизненной катастрофой, а то и смертью. Как известно, среди жертв human trafficking особенно много жертв sex trafficking; соответственно, несчастные секс-работницы подвергаются двойному преследованию – и за профессию, и за нелегальный статус. В силу этого они особенно уязвимы; их враги – и перевозчики людей, и сутенеры, и полиция. И вот многие феминистские организации, утверждают Мак и Смит, вместо того, чтобы оказывать своим сестрам поддержку в этой страшной ситуации, ополчаются на них, пополняя ряды их гонителей. Соотношение между борьбой с human trafficking и поддержкой/реабилитацией его жертв отлично выражается в соотношении бюджетов государственных агентств, борющихся с ним, и организаций, занимающихся поддержкой/реабилитацией жертв human trafficking (р. 62). Разница гигантская – в пользу первых.

В этом месте добропорядочный читатель должен потерять терпение и воскликнуть: «Да что же это такое? Все, что обществом считается правильным и хорошим, все, по поводу чего существует определенный консенсус приличных людей, ставится в этой книге под сомнение? Это не книга, а провокация – либо пустая интеллектуальная игра!» Отнюдь, дорогой читатель. Это очень серьезная, печальная (учитывая материал) и истинно благонамеренная книга, только она исходит из иной логики, нежели твоя. Почти любое государство, даже самое неприлично тоталитарное, базируется на идее общественного консенсуса, пусть этот консенсус является прямым изобретением власти или правящих классов. Это логика «общественного блага», понимаемого, к примеру, в демократических государствах Запада как логика «блага среднего (а то и высшего) класса». Джуно Мак и Молли Смит исходят из другой логики, намеренно ограниченно социальной, неприкрыто классовой. С точки зрения «общества» развитых стран, human trafficking – абсолютное зло. С точки зрения тех, кто пытается найти лучшую жизнь в другой стране, огородившейся пограничными постами и многостраничными анкетами на получение визы, human trafficking – зло, но относительное, скорее даже неизбежная опасность, сопровождающая единственную возможность вырваться из тяжелой, а то и невыносимой ситуации на родине. С точки зрения прогрессивной части западного общества, торговля сексом располагается где-то между абсолютным и относительным злом, тогда как для самих секс-работниц это возможность выжить, платить за жилье, воспитывать детей – ну, или хотя бы просто иметь возможность покупать наркотики и алкоголь, от пристрастия к которым они не могут освободиться из-за скудности средств. Или не хотят освободиться, ибо жизнь их столь неприятна, что отвлечься от нее хоть ненадолго возможно только таким образом.

Эта логика неудобна для «порядочного гражданина», но она существует и определяет поведение миллионов людей во всем мире. И современная социальная политика должна строиться в том числе исходя из нее – а если речь идет о социальной политике в отношении «секс-работниц», то и преимущественно из нее. В каком-то смысле Джуно Мак и Молли Смит продолжают марксистскую традицию чисто классового подхода; ведь для буржуа и интеллигентов середины XIX века пролетарий был столь же жалок, маргинализирован и даже отвратителен, как и сегодняшние секс-работницы и работники. Соответственно, и разговор с пролетарских позиций был столь же странен и возмутителен, как и тот, что ведется сегодня в «Revolting Prostitutes». Впрочем, отметим и важную разницу: Маркс и его последователи писали для пролетариата и о пролетариате, но пролетариату сначала нужно было выучиться, осознать свой классовый интерес, чтобы понять и применить в революционной практике эти теории. Иными словами, классовый интерес пролетария формулировался чисто теоретически и «снаружи». Как отмечалось выше, «Revolting Prostitutes» написаны одновременно изнутри определенной социальной группы и снаружи. И группа эта обладает серьезным революционным потенциалом – уже в силу своего положения.

Главы 4–8 рассматривают разные варианты государственной политики в отношении торговли сексом – и их воздействие на условия труда и саму жизнь секс-работниц. Пять глав – пять разных видов политики. В Великобритании (уже упоминавшаяся глава «Викторианское похмелье», р. 87–114) можно индивидуально продавать и покупать секс, однако эта деятельность находится под жестоким выборочным (причем выборочным в силу определенных априорных политических установок) контролем полиции и властей вообще. В США (Южной Африке, Кении, других странах, кстати говоря, и в России) запрещено все [4]; об этом – пятая глава с прекрасным названием «Тюремная нация» (р. 176–189). О «нордической модели» устройства торговли сексом (Швеция, Норвегия, Ирландия, Канада), когда продажа его разрешена, а покупка преследуется по закону – в главе «Дом народа» (р. 140–175). В Германии и Нидерландах торговля сексом легитимизирована в определенных административных рамках и ограничена географически и топографически (глава «Зачарованный круг», р. 176–189). Наконец, история полной декриминализации этой сферы в Новой Зеландии и австралийском штате Новый Южный Уэльс – в восьмой главе «Неидеальное решение» (в оригинале «No Silver Bullet», р. 190–207). Джуно Мак и Молли Смит считают все эти версии, кроме последней, вредными и даже опасными для секс-работниц; хотя, конечно, они понимают глубокую разницу между жесточайшей криминализацией в Америке, порочной и контрпродуктивной в борьбе с преступностью, и относительно мягким «нордическим» или «германским» вариантом. Однако для них разница между «тюремной нацией» и «домом народа» хотя и важна, но не принципиальна – как в США, так и в Швеции с Нидерландами государственная политика в отношении торговли сексом строится без учета безопасности и условий труда секс-работниц. Наоборот, чаще всего, вместо «борьбы с проституцией», ведется «борьба с проститутками»; даже те меры, которые, казалось, направлены на их поддержку, оборачиваются обратным. Скажем, попытки в Великобритании или Германии убрать из торговли сексом зловещую фигуру сутенера, а также запретить обычно контролируемые не менее зловещими бандершами бордели приводят к тому, что секс-работницы не могут ни работать вдвоем (что безопаснее), ни даже снимать вдвоем или втроем жилье (что дешевле и безопаснее). Плюс опять-таки проблема sex trafficking; нелегально находящиеся на территории той или иной страны секс-работницы не обратятся в полицию, если им угрожает опасность, если они стали жертвами клиента, сутенера и даже самого полицейского. Защитить их не защитят, конечно (мало того, что они «отвратительные проститутки», они еще и нелегалы!), зато лишат всех средств (а иногда и пожитков) и депортируют. То же самое чаще всего происходит с теми, кто, легально находясь на территории другого государства, торгует сексом. Мак и Смит приводят историю, приключившуюся летом 2017 года в английском городе Свиндоне. Полиция арестовала трех румынок, которые, занимаясь проституцией, снимали вместе квартиру. На квартиру был совершен полицейский рейд, и имущество секс-работниц конфисковали. В полицейском отчете гордо рассказывалось о следственных действиях:

«Все три женщины рекламировали секс-услуги онлайн на сайте под названием adultworks… С женщинами провели беседу, в ходе которой не было вскрыто никаких противозаконных действий вроде нелегального провоза людей или принуждения к занятию проституцией. Арестованные весьма открыто рассказывали о своей секс-работе и подтвердили, что профили на adultworks действительно принадлежат им, что это они их завели и за них платили. Женщины утверждали, что занимались секс-работой добровольно, по своему желанию, так как таким образом могли заработать больше денег, нежели у себя на родине в Румынии» (р. 105–106).

Местные газеты сообщили, что румынки были арестованы по обвинению в открытии и содержании борделя, после чего депортированы. Здесь мы опять наблюдаем столкновение двух противоположных логик: логики так называемого «общественного блага» и логики определенной социальной группы. Исходя из первой бордели открывать незаконно, а приезжать (пусть и законно, но все же) из родной страны в Великобританию и (вместо того, чтобы мыть туалеты, собирать на полях клубнику или наливать пиво в пабах сети «Wetherspoons»), чтобы торговать сексом, нехорошо. «Нехорошо» – понятие не юридическое, так что для его воплощения в жизнь следует применить закон против борделей, хотя очевидно: румынки никаких борделей не открывали, а просто для экономии снимали втроем квартиру. Демонстрировать столь открыто свой вопиющий эгоизм общественное мнение Свиндона не рискнуло – отсюда полицейская реляция: «наши действия имели положительный результат: женщины находятся теперь в безопасности и вдалеке от своих клиентов и не подвергают себя опасностям секс-работы» (р. 106). Логика же, на которой строится книга «Revolting Prostitutes», говорит о другом: женщин попросту ограбили, причем ограбило британское государство, их невинно обвинили, лишили заработка и вернули туда, откуда они намеревались бежать.

Эта история вновь ставит вопрос о характере «секс-работы». Является ли она такой же профессией, как и все остальные? Лежит ли на ней печать греха, невыносимого для общества? Как сделать так, чтобы проституции не было – учитывая, что она была почти всегда в истории? И, наконец, в чьих интересах борьба с торговлей сексом?

Джуно Мак и Молли Смит рассматривают десятки случаев в свете этих вопросов, не упуская из вида главную свою цель и главную тему книги – «борьбу за права секс-работниц и работников». Они утверждают: да, занятие проституцией – вынужденный шаг людей, у которых нет реальных возможностей получить «обычную профессию» [5], то есть такую, которой интересно и/или выгодно заниматься. Почти никто из секс-работниц не стал бы настаивать на своем опасном и не очень приятном занятии, появись у них – в свое время или уже позже – иные возможности. На это делают упор государственные и общественные организации, которые разрабатывают и пытаются предложить секс-работницами так называемые «стратегии выхода» (exit strategies), на этом же настаивают феминистки, борющиеся с проституцией. Но дело в том, что все эти стратегии, за крайне небольшим исключением, либо нереальны (секс-работницам на доходы от предложенной им деятельности просто невозможно содержать себя, а часто и детей), либо унизительны и сопровождаются ограничением свобод (вспомним «прачечные Магдалины», хотя это и крайний случай, конечно). Более того, возможности для предложения даже таких «стратегий» весьма ничтожны: бóльшая часть современного мира совершенно не интересуется судьбой и будущим секс-работниц и секс-работников, в лучшем случае оставляя их на краю жизни – в глухих переулках больших городов, на сомнительных сайтах, подтверждая их статус «отвратительных», статус Других (хотя и часто наживаясь на их труде, на секс-туризме, как наживаются государства вроде Таиланда и Филиппин или даже Чехии или Нидерландов).

Исходя из этого Джуно Мак и Молли Смит утверждают, что «декриминализация» (хотя она не идеальна) гораздо лучше «легитимации». Вторая «легитимирует» согласно жестким правилам государства (воплощаемым той же полицией), первая – декриминализирует то, что существует по умолчанию, «декриминализация описывает ситуацию, где секс-работа изначально законна» (р. 176). Именно поэтому подход Новой Зеландии и австралийского штата Новый Южный Уэльс – лучшая из возможных отправных точек для дальнейшей борьбы за права секс-работниц и работников. Впрочем, эта борьба – лишь первый этап большого движения, феминистского и социалистического одновременно, конечной целью которого являются цели глобальные, имеющие отношение ко всему человечеству. «Восстав», «проститутки» перестают быть «отвратительными», принимая активное участие в коренной переделке мира: «Как секс-работницы и как феминистки […] мы также движемся в направлении радикального феминизма, который может разрушить границы, капитализм и секс-индустрию без причинения вреда секс-работницам» (р. 175). Курсив авторок.