купить

Нетленность формы

Ленинизм и материальноcть мавзолейного тела

 

Алексей Юрчак – антрополог, профессор кафедры социально-культурной антропологии Калифорнийского университета в Беркли.

 

Начиная с периода поздней перестройки и по сей день судьба тела Ленина, хранящегося на протяжении почти 90 лет в мавзолее на Красной площади, не перестает вызывать яростные споры. В последние годы в популярных и академических публикациях это тело все чаще сравнивают с мощами христианских святых. Сравнения эти обычно проводятся в довольно приблизительных терминах, поскольку особого знания о том, что из себя представляет материальность этих тел – особенно тела Ленина, – у пишущих нет. Вместо обсуждения конкретных фактов обычно просто высказывается мысль, что советский режим с самого начала подразумевал провести аналогию между телом Ленина и телами православных святых, поскольку такая аналогия якобы была режиму выгодна с идеологической точки зрения. А далее следует известный, но не слишком подтвержденный фактами аргумент: в малообразованной стране с сильной православной традицией нетленное тело Ленина должно было автоматически восприниматься населением как тело коммунистического святого. И это якобы добавляло режиму легитимности[1]. Аргументы эти, казалось бы, сами собой напрашиваются, но именно их кажущаяся очевидность вызывает сомнение. Как уже было сказано, эти аргументы не основаны на глубоком знании того, что же из себя в действительности представляет тело Ленина и как именно «режим» пытался его сохранить.

Более того, в желании провести прямую аналогию между телом Ленина и мощами святых сквозит идеологическая подоплека. С этой точки зрения советский режим рассматривается a priori как режим, основанный исключительно на манипуляции массовым сознанием, а единственной целью, с которой тело Ленина было забальзамировано, считается массовая пропаганда. Эта аргументация используется и критиками «советского режима», и его апологетами. Примером такой аргументации стало заявление президента Владимира Путина на встрече с «доверенными лицами» в декабре 2012 года. В ответ на очередное высказывание о том, что незахороненное тело, лежащее в центре столицы, противоречит традициям русской и христианской культуры, Путин заявил, что это тело следует рассматривать, сравнивая со святыми мощами, которые любой может увидеть в Киево-Печерской лавре, в Псково-Печерском монастыре или на горе Афон в Греции. Поэтому сохранение тела Ленина, по мнению Путина, не нарушает традицию, а продолжает ее (хотя коммунистический режим, по его словам, и «использовал эту традицию в своих целях»)[2].

Это заявление вызвало бурную реакцию у представителей самых разных религиозных и политических взглядов. Андрей Кураев, один из наиболее публичных представителей РПЦ, заметил, что тело праведника может рассматриваться как святые мощи и выставляться для поклонения только в том случае, если на месте его погребения совершаются чудеса[3]. А в случае с телом Ленина, по мнению Кураева, никаких чудес нет. Националисты, которых возмутило то, что Путин приравнял «палачей русского народа» к святым, заявили, что это неизбежно приведет к потере президентом поддержки со стороны «православных и казачьих организаций»[4]. Многие коммунисты тоже осудили сравнение тела Ленина с религиозными мощами. Посыпались заявления о том, что Ленин был материалистом, революционером и врагом церкви, и поэтому приравнивать его тело к мистическим религиозным символам попросту аморально[5].

Пытаясь утихомирить страсти, пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков объяснил, что президент никаких прямых параллелей не проводил и никого ни с кем напрямую не сравнивал. Он лишь имел в виду, что в истории существует некая общая культурная преемственность. По словам пресс-секретаря, «в любой идеологии любого периода, любого народа, любого государства так или иначе существует ядро единых ценностей, которые берут свое начало в заповедях, в общечеловеческих ценностях» и которые в той или иной форме проявляются на каждом витке истории[6].

Иными словами, согласно Пескову, Путин лишь пытался указать на то, что тело Ленина следует рассматривать не положительно (как символ героической истории) или отрицательно (как символ преступного режима), а нейтрально – как случайный культурный артефакт, через который в некую эпоху в некоем месте выразились «общечеловеческие» (то есть внеисторические) ценности. Главной задачей этого хорошо известного подхода является стремление доказать, что советская история является частью общечеловеческой, и никто не имеет права критиковать что бы то ни было в ней исходя из канонов других исторических эпох, культур и национальных традиций[7]. Именно поэтому Путин считает, согласно словам пресс-секретаря, что единственным рациональным решением относительно тела Ленина является решение оставить все как есть. Вопрос о его перезахоронении, пояснил Песков, «[в] настоящий момент… не находится на повестке дня. Это неактуальный вопрос»[8].

Как ни относиться к политическому смыслу подобных аналогий, очевидно, что сам метод сравнительного анализа различных нетленных тел, который в этих аналогиях подразумевается, может действительно освятить тело Ленина с новой, прежде незнакомой стороны. Проблема лишь в том, что большинство подобных высказываний о теле Ленина основано на незнании того, что оно из себя представляет с материальной точки зрения, то есть, в каком состоянии находятся его ткани и клетки, что именно в них меняется, а что остается неизменным, какие процедуры применяются для поддержания этого тела и так далее. В принципе, в этом нет ничего удивительного: практически вся информация о научной и практической работе, связанной с телом Ленина[9], до сих пор остается закрытой. В редких публикациях, журналистских репортажах и мемуарах ученых, касающихся этой темы (особенно тех, что появились в 1990-е годы, в период относительной доступности советских архивных материалов), она освещается довольно скудно и без подробностей[10].

 

* * *

Итак, вернемся к сравнению тела Ленина со святыми мощами. Среди христиан мощи святых почитаются православными и католиками. Согласно обеим этим традициям, мощи – это «нетленные» тела, то есть мертвые тела, чья биологическая материя не разлагается естественным образом. Факт нетленности тела интерпретируется как доказательство святости умершего. Таким образом, понятие нетленности связывает биологический и мистический аспекты телесности.

Но оказывается, что на практике единого критерия «нетленности» нет. Нет четкого определения того, какие именно изменения в мертвом теле возможны, а какие нет, для того, чтобы оно оставалось «нетленным». В различные периоды в различных ветвях христианства, в разных сферах религиозной практики и согласно мнению различных представителей духовенства это понятие интерпретировалось по-разному.

Например, нетленность вроде бы подразумевает, что тело не разложилось, то есть остается цельным, узнаваемым, неизменным. Однако, как пишет византолог Сергей Иванов, в византийском православии, более других повлиявшем на православие русское, нетленность мертвого тела совсем не обязательно означала его цельность. Здесь широко практиковалось расчленение святых мощей на множество кусочков (до нескольких сотен), что позволяло распределять благодатную силу этого тела среди большого количество верующих. Это не мешало такому телу восприниматься как «нетленное» и «неделимое», поскольку, как объяснял византийский клирик V века: «При том, что тело бывает разделено, благодать остается неделимой. Даже самомалейший и ничтожнейший [кусочек] мощей имеет такую же силу, как и сам мученик…»[11]

В раннее Средневековье аккуратное расчленение тела святого сменилось его неистовым раздиранием на части толпой верующих. Как повествует хроника XI века: «Один спешил оторвать пучок грязных волос с головы блаженного, другой – клок из его бороды, третий – кусок его старого плаща и капюшона»[12]. Сергей Иванов называет эту практику «благочестивым расчленением», поскольку, хотя «труп только что умершего праведника» и раздирался на множество реликвий, делала это не враждебная, а благоговейная толпа[13]. Для большинства участников именно такой насильственный акт являлся «единственным способом сохранить святого в качестве личностного заступника»[14]. Понятие нетленности тела, таким образом, сопрягалось с его материальной делимостью, при условии, что благодать оставалась неделимой. То есть нетленное тело воспринималась не столько как неизменная материя, сколько «как сгусток энергии, вся полнота которой целиком содержится в любом сколь угодно малом куске этой особого вида материи»[15].

На первый взгляд на Руси понятие «нетленности» мощей понималось несколько иначе. Как пишет Федор Успенский, на Руси нетленность подразумевала целостность тела[16] – а значит, практика его расчленения была невозможна. Однако такое отношение к мощам было скорее идеологической, нежели практической нормой. По словам Иванова: «Это реальный парадокс: мощи [на Руси] в принципе не расчленялись, но на практике расчленялись бесконечно!»[17]. Подобный парадокс встречается и в католическом контексте, и, по-видимому, в обоих случаях причина в одном и том же. Должно ли нетленное тело быть цельным или нет, зависело от того, как понимался процесс его будущего воскрешения. Но в отношении воскрешения, как пишет историк Каролайн Бинум, существовали два противоречивых довода: с одной стороны, «тела можно делить на части […] поскольку Господь воскресит все тела независимо от состояния, в котором они находятся»; с другой стороны, «тело необходимо хоронить цельным, поскольку именно этот материальный объект подлежит будущему воскрешению»[18].

По этой же причине и на Руси отношение к расчленению святых мощей было двояким. Критикуя расчленение на словах, церковь часто занималась им на практике. Сегодня во многих российских церквях и монастырях хранятся частицы тел одних и тех же святых[19], что никак не уменьшает их значения и силы.

Поскольку тело святого может считаться «нетленным» даже при расчленении, он может считаться таковым и при других, менее очевидных, трансформациях телесной формы. Важно лишь, чтобы материя этого тела оставалась именно его материей – пусть и разложившейся – и не подвергалась человеческому воздействию. Поэтому тела, подвергшиеся естественной мумификации (то есть значительно изменившиеся, ссохшиеся, затвердевшие, почерневшие) или вообще разложившиеся до костей, так же, как и тела, расчлененные на множество кусочков, могут тем не менее считаться нетленными и неизменными. Показателен пример мощей Сергия Радонежского. Сергий умер в 1392 году, а в 1422-м церковь, вскрыв его останки, определила их как «нетленные», хотя на тот момент они уже состояли лишь из неистлевших костей и волос. Сергий был канонизирован.

Приведем другой пример, на этот раз из католической традиции. Как уже говорилось, если не учитывать слишком подробных деталей, на практике понятие нетленности тела в православии и католицизме понимается одинаково. Поскольку католическая церковь давно прибегает к научным обследованиям останков великомучеников, интересно, как при таких обследованиях описывается состояние их нетленности.

Наш пример – тело Святой Бернадетт, католической монашенки, умершей в центральной Франции в 1879 году. Перед тем, как канонизировать Бернадетт, католическая церковь организовала несколько обследований ее тела медиками с тем, чтобы удостовериться, что оно действительно остается «нетленным» (incorruptible) и «нетронутым», или «неизменным» (intacte). Первое обследование тела Бернадетт проводилось в 1909 году, спустя 30 лет после ее смерти. В отчете мы сначала читаем, что тело найдено «в состоянии абсолютной неизменности» и «нетленности», и позже узнаем, что эти состояния тела означают на практике. Оказывается, что за эти годы тело претерпело множество изменений: «нос сплющился и ссохся», «живот провалился», «все тело высохло и затвердело»[20]. В отчетах о втором и третьем обследовании тела медиками, в 1919-м и 1925 годах, вновь сначала говорится, что «тело оказалось абсолютно неизменным (intacte) и без запаха», а позже добавляется, что в действительности оно подверглось «практически полной мумификации», его «кожа иссохла», а во многих местах полностью исчезла, «мышцы атрофировались». Оставаясь нетленным и неизменным, тело Бернадетт все же мумифицировалось, иссохло, съежилось, затвердело, потеряло эластичность и гибкость; изменились его прочность, объем, вес, цвет и так далее.

Как следует из этих христианских примеров, понятия «нетленности» и «неизменности» подразумевают, что тело на уровне какой-то части своей материи (кожи, мышц, костей и так далее) не исчезает полностью, но на уровне телесной формы (объем различных частей тела, рельеф поверхности, цвет, вес, эластичность, упругость, другие физические и химические свойства) может изменяться в большей или меньшей степени, вплоть до полной неузнаваемости. Нетленное тело может быть хорошо сохранившимся трупом или высохшей мумией, небольшим фрагментом ноги или выбеленными временем костями. Определяющим для нетленности является сама материя, а не телесная форма. Более того, если посмотреть на процесс сохранения нетленного тела с биологической точки зрения, оказывается, что определенные изменения формы мертвого тела даже способствуют относительной неизменности его внутренней материи в течение долгого времени: мумифицированная (высохшая, затвердевшая) кожа служит хорошим «чехлом», предохраняющим внутренние ткани и кости от дальнейшего разрушения.

 

* * *

Все это важно при сравнении тел христианских святых c телом Ленина. Дело в том, что при сохранении тела Ленина отношение телесной материи к телесной форме оказывается прямой противоположностью того, что мы только что описали в случае тел христианских святых. Как известно, тело Ленина тоже находится в «неизменном» и «нетленном» состоянии уже на протяжении долгого времени. Но, в отличие от религиозных мощей, неизменность и нетленность в данном случае касается именно его формы, а не материи: рельефа его поверхностей, объема и веса его отдельных частей, клеточной структуры его тканей и так далее. При этом биологическая материя, из которой это тело состоит, напротив, претерпевает постоянные изменения и трансформации. Причем, опять-таки в противоположность только что описанным мощам, сохранение формы тела возможно именно благодаря изменению составляющей его материи.

Следует подчеркнуть, что, говоря о форме в случае ленинского тела, мы имеем в виду понятие с довольно широким смыслом. Форма здесь включает в себя не только внешний вид тела и рельеф его видимых поверхностей (головы и рук) и даже не только поверхность всех его невидимых частей (закрытых от глаз посетителей одеждой), но также физико-химические и динамические свойства этого тела, которые никому, кроме небольшой группы ученых и руководителей государства, не видимы и не известны. К этим динамическим параметрам формы относятся упругость и объем внутренних тканей, сгибаемость суставов, эластичность и тургор (внутриклеточное давление) кожи, жидкостная проницаемость тканей, общая гибкость тела, кальциевый и соляной балансы, вес, цвет, прочность. То, что тело Ленина считается «неизменным», означает в первую очередь, что все эти параметры его динамической формы поддерживаются на том уровне, который они имели на момент смерти. При этом значительная часть биологической материи этого тела постоянно изменяется или даже замещается на новую, небиологическую.

Такое отношение к телесной форме отличает проект сохранения ленинского тела от большинства других тел, сохранившихся естественным путем (древних мумифицировавшихся тел; тел, найденных в вечной мерзлоте, в сухой песчаной почве и так далее), и от большинства тел, искусственно сохраняемых человеком (тел, подвергающихся искусственной мумификации, временному или длительному бальзамированию, замораживанию, пластинации). Например, при наиболее распространенном методе – временном бальзамировании – тела сохраняются лишь на непродолжительный период, обычно несколько дней или недель, перед тем, как их захоранивают или кремируют[21]. В других перечисленных видах искусственного сохранения тела главной задачей является сохранить надолго его материю, что достигается посредством изменения его формы: от полного высыхания в случае мумификации тела до полного затвердевания в случае пластинации или замораживания (в последних случаях внешний вид и объем тела остаются вроде бы неизменными, но его физические, динамические и механические параметры значительно изменяется – оно теряет гибкость, упругость, вес, сгибаемость суставов).

Важно еще раз подчеркнуть, что работа по сохранению тела Ленина не ограничивается лишь видимыми для публики частями, то есть лицом и кистями рук. Напротив, эта работа направлена также на сохранение динамической формы всего тела, всех его областей, включая невидимые и неизвестные никому, кроме самих ученых, брюшную область, спину, бока, бедра, ступни, ноги, руки, костную структуру, суставы, мышцы, различные слои кожных тканей, их механические и физические свойства, подвижность, эластичность, упругость, прочность.

Один их ученых, долго работавший в мавзолейной лаборатории, объясняет, что «любая новая морщинка, впадинка или набухание», появившиеся в любой части тела, рассматривается как проблема, которую надо немедленно исправлять[22]. Появление таких дефектов фиксируется при помощи специально разработанной технологии фотосъемки и других методов контроля. Важнейшим критерием исправления этих дефектов является сохранение на микроуровне всех контуров и деталей тела. Кажется, что это условие особенно касается ленинского лица, так как даже малейшие отклонения в его поверхностном рельефе легко заметны человеческому глазу и ведут к значительным изменениям физиономического облика. Но в действительности видимыми микрочертами лица или даже рук дело не ограничивается. Также внимательно ведется мониторинг микро- и макрорельефа и внутренней морфологии всех участков тела. Мониторинг включает кожные ткани (гистологический анализ), клеточные структуры и внутриклеточное давление (цитологический анализ), мышечные ткани, строение скелета, содержание кальция в костях.

В результате тщательного мониторинга фиксируются все процессы, идущие в теле. Тело является неизменным не потому, что оно не меняется, а потому, что каждое новое изменение его формы фиксируется и исправляется. Сотрудник лаборатории объясняет:

«Из мест, где когда-то были сделаны разрезы, мы берем кусочки тканей и тщательно исследуем их микроструктуру. Эти исследования показывают многообразие изменений. Особенно тех тканей, которые раньше [в ранние годы сохранения тела, до создания специальной лаборатории в 1939 году. – А.Ю.] находились в плохих условиях. Например, жир из жировых клеток мог выйти наружу в результате гидролиза. Мы всегда с этой проблемой боролись»[23].

В результате таких процессов, как гидролиз жировых клеток, происходит изменение телесной формы на микроуровне. Гидролиз ведет к вытеканию жиров из кожных слоев и мышечной ткани, что ведет к изменению рельефа поверхности, к появлению новых морщин, складок или впадин на коже. Происходят и другие процессы с аналогичными последствиями для формы на микроуровне. Кроме гидролиза, другой большой проблемой на сегодняшний день остается декальцинация – потеря кальция костными структурами. Обе эти проблемы лаборатории приходится решать постоянно, хотя часто возникает и множество других, менее значительных трудностей (большинство более сложных проблем давно решено – ни грибков, ни других микроорганизмов, когда-то периодически появлявшихся на теле, больше нет[24]). Появляющиеся сложности ученый называет «болезнями бальзамирования». Ведется не только их мониторинг, но и тщательное изучение побуждающих их процессов. Разрабатываются меры профилактики и методики «лечения»[25].

Работа по созданию специальных процедур и материалов для этого «лечения» началась с первых лет существования лаборатории. Тогда же начались более систематические и фундаментальные исследования, связанные с длительным сохранением тела. Но особенно активная научная работа развернулась через несколько лет после войны, когда директором лаборатории стал Сергей Мардашев (второй после Бориса Збарского директор лаборатории, возглавлявший ее с 1952-го по 1962 год).

«Будучи крупным биохимиком, [Мардашов] лучше других понимал значение проблемы гидролиза и окисления жира, неизбежно протекающих в жировой клетчатке, и ставил эту проблему едва ли не на первое место»[26].

Для лечения этих «болезней» ленинского тела ученые лаборатории разрабатывали и разрабатывают массу оригинальных решений и процедур. Одной из них являются инъекции нейтральных материалов в различные участки тела – в мышцы, ягодицы, предплечья, различные слои кожи, поверхность лица и рук. Эти инъекции призваны исправлять изменения формы и объема, вызванные гидролизом и другими процессами – высыханием, местной мумификацией и так далее[27]. Один из материалов, который вводится в разные поверхности при помощи инъекций, специально разработан в лаборатории для замены жировых включений, подвергшихся гидролизу. Этот материал имеет те же физические свойства, что и жировые включения (ту же вязкость, мягкость, способность затвердевать при комнатной температуре), но, в отличие от жира, он не является биологическим материалом и не подвержен гидролизу.

За послевоенные годы эти небиологические материалы-заменители значительно улучшились. Но начали создаваться они уже при Борисе Збарском, биохимике и первом директоре мавзолейной лаборатории (еще в 1924 году они вместе с Владимиром Воробьевым стали соавторами уникального метода по сохранению тела Ленина). В начале 1940-х Збарский так описал эту работу:

«В лаборатории мы начали опыты по замещению подвергшихся гидролизу жировых веществ инертными веществами, совпадающими по своим физическим свойствам с жировыми. В результате многочисленных экспериментов нами была составлена смесь парафина, глицерина и каротина с точкой плавления 57 градусов. Эту смесь можно инъецировать в расплавленном состоянии под кожу. Там она превращается в легко формируемую массу. При испытании в лаборатории оказалось возможным этой массой вполне заменить гидролизовавшиеся жировые вещества. С химической точки зрения эта масса инертна и может сохраняться без изменений. Мы также изучили возможность удаления пергаментированных пятен на коже путем набухания и инъекции. Результаты двухлетних исканий в этой области оказались настолько удачными, что вполне могли быть применены для устранения дефектов на теле Ленина»[28].

Збарский пояснил, что для исправления дефектов формы, «[в] места появившихся углублений и изменений объема в руках и других частях тела была инъецирована составленная нами смесь для замены гидролизовавшихся жировых веществ»[29]. Поскольку сохранение рельефа лица – в виду того, что оно наблюдается посетителями и его изменения особенно заметны, – требует более точных микроинъекций, чем сохранение рельефа других поверхностей тела, были разработаны специальные методы микрокоррекции:

«Предварительно для определения точных границ и объема инъекции мы накладывали на это место массу (подкрашенная смесь воска с парафином) и производили фотографию. Меняя границы и объемы этих накладок, мы сравнивали фотографии с пожизненными и посмертными снимками с лица Владимира Ильича. Только после определения границ и объема мы осторожно производили инъекции. В результате этих инъекций сходство значительно улучшилось»[30].

Подчеркнем, однако, что аналогичные измерения и микроинъекции (хотя и чуть менее калиброванные) производились и производятся и в других частях тела Ленина. Их задачей является сохранение не только физиономического сходства, но и поверхностной формы, объемов и динамических параметров всего тела без исключения, включая внутренние ткани. Поэтому материалы, которые использовались для исправления дефектов (включая, но не ограничиваясь теми, которые вводились под кожу и в другие ткани) должны исправлять не только рельеф поверхности, но и эластичность, гибкость и упругость соответствующих тканей.

Таким образом именно форма (понимаемая в широком, динамическом смысле) тела и всех его частей, а не биологическая материя является основным объектом внимания ученых лаборатории. Материал может меняться, замещаться, становиться частично или полностью искусственным, состоящим из веществ, созданных в лаборатории, при условии, что форма тела во всех ее проявлениях поддерживается неизменной. Хотя замена биологического материала на небиологический протекает не слишком быстро, важно подчеркнуть, что сам факт такого замещения не рассматривается как проблема, и если и удивляет некоторых неподготовленных членов государственных комиссий[31], периодически осматривающих тело, то все же не вызывает их протеста. После одного из таких обследований, в ноябре 1943 года, член комиссии, народный комиссар здравоохранения Георгий Митерев, уточняет у Збарского: «Вы вводите вместо него [жира, подвергшегося гидролизу] замещающую массу. Стало быть, через какой-то длительный промежуток времени весь жир будет заменен новой массой?»[32] Збарский отвечает утвердительно, и осмотр продолжается дальше.

Из отчетов этих комиссий очевидно, что всевозможные изменения материи ленинского тела их не тревожат, но сохранение всех нюансов его формы им крайне важно. Если материя претерпевает изменения, ее надо заменять или добавлять к ней искусственные материалы. При осмотре тела в 1939 году комиссией Наркомздрава член комиссии, начальник Лечсанупра Кремля[33] Алексей Бусалов, замечает несколько новых дефектов на теле: «На стопах и на пальцах имеется некоторая мумификация. В области таза имеются намеки на смятость и истончение. Следует их сфотографировать и описать»[34]. Для устранения этих дефектов лаборатория разработала специальные методы, и дефекты были полностью устранены. Подчеркнем, что микродефекты, указанные Бусаловым, находились в невидимых для публики местах. Другой член комиссии – академик, хирург Николай Бурденко, – тоже обращает внимание на детали формы в частях тела, невидимых публике: «Меня интересует происхождение пятен. Пятна эти находятся не в местах, подвергающихся давлению. Значит, их происхождение либо вследствие изменения тканей, либо реактивов, вероятно, а может быть, под действием света»[35]. Речь идет о пятнах «на наружной поверхности левого предплечья» и «в нижней части туловища, больше в области таза». При обсуждении положительных деталей, которые продолжают успешно решаться лабораторией, речь вновь заходит о параметрах формы, которую публика увидеть и оценить не может. Бурденко замечает: «Поразительно прекрасное сохранение подвижности в суставах верхних конечностей», «поражает эластичность век»[36].

Спустя три года, 14 июля 1942 года, после того, как тело Ленина было перевезено в эвакуацию в Тюмень, его осматривает комиссия Совета народных комиссаров. К этому моменту большинство вышеупомянутых дефектов было устранено, и Бурденко[37] вновь отмечает: «Какая замечательная подвижность в плечевом и локтевом суставах. […] Пятки в прекрасном состоянии. В результате обработки пятна на теле исчезли»[38]. Академик Абрикосов добавляет: «Поражает почти полное отсутствие морщин на теле»[39]. В своем отчете комиссия записала:

«При осмотре комиссией тела Ленина на специальном столе обнаружено: цвет кожи, по сравнению с тем, что нами же был установлен в акте от 19-го января 1939-го года, изменился к лучшему. Появившиеся тогда на закрытых частях тела пятна отсутствуют. Эластичность тканей, а также подвижность больших и малых суставов улучшилась. Складки кожи, отмечавшиеся раньше, особенно в области изгибов конечностей, в подмышечной области, морщинистость у углов рта и глаз сгладились. Небольшое усыхание век и крыльев носа, отмечавшееся ранее, равно как и некоторая пергаментность кожи обеих стоп, особенно пяток, совершенно устранены. Потеря веса, достигшая в 1940–41 году почти 2-х килограммов, восполнена за счет лучшего пропитывания тела бальзамическим раствором, и опасность подсыхания в дальнейшем устранена. Волосы сохранили свои цвет и прочность укрепления в коже. Какие-либо признаки высыхания или тем более разложения отсутствуют»[40].

Обращая особое внимание на сохранение параметров формы, комиссия замечает, что эластичность и упругость кожи тоже сохранены. Этого удалось достичь в том числе благодаря замещению жидкостей в составе кожных клеток на новые бальзамирующие вещества и благодаря микроинъекциям. Демонстрируя состояние кожи и подкожных тканей в разных частях тела, Абрикосов «испытывает степень прочности и прикрепления волос на груди. Волосы прочно удерживаются кожей»[41]. Новая методика инъекций искусственными материалами также позволяла поддерживать объем, форму и цвет, гибкость и упругость тканей, подвижность суставов. Эти достижения касаются всех частей тела, включая невидимые публике. Збарский замечает: «удалось намного улучшить состояние стоп, увеличить их объем, снять пигментацию», а Бурденко «обращает внимание членов комиссии на сохранность суставного и связочного аппарата позвоночника, в области шеи, кистей рук, локтевого и плечевого суставов. Голова, шея, плечи, предплечья и кисти рук подвижны»[42].

На сегодняшний день основные проблемы, с которыми приходилось сталкиваться лаборатории в прошлом, решены. Но без постоянной профилактики эти проблемы могут возникнуть вновь. Они относятся в первую очередь к гидролизу жиров, декальцинации костей, появлению грибков и микроорганизмов, потере цвета кожными покровами, потере объемов в различных тканях, высыханию поверхностей, появлению новых складок, флуктуации веса, разрыву тканей[43]. Для профилактики этих проблем тело и отдельные его части и ткани подвергаются периодическим обработкам. Основные процедуры происходят примерно раз в полтора года и занимают полтора–два месяца. На это время мавзолей закрыт для посещения. Тело обрабатывается различными растворами и погружается на длительный срок в специальные ванны. Сначала оно лежит целый месяц погруженным в раствор глицерина, ацетата калия и воды. Эти периоды профилактической обработки начались уже в 1930-е годы. В 1939 году Збарский объяснял партийной комиссии смысл этих процедур (с тех пор они значительно усложнились):

«Время пребывания тела в ванне зависит от состояния тканей. Тело, так сказать, “живет”. Мы меняем как продолжительность пребывания тела в ванне, так и концентрацию растворов. В среднем мы кладем тело на 2–3 недели»[44].

Сегодня во время этих процедур ведется постоянный мониторинг различных поверхностей и объемов тела и микроанализ его различных тканей. Используются гораздо более совершенные методы и аппаратура, чем в прошлом.

Периодически, в течение месяца, когда тело находится вне ванны, проводятся многочисленные химические, биологические и физические исследования структур, тканей и жидкостей. Например, проводится «микробиологический анализ» предыдущей бальзамирующей жидкости, которая сливается из различных частей тела перед началом нового бальзамирования.

«…Проводится тщательный анализ, нет ли там микробов, грибков, вирусов или целых микроорганизмов – стафилококков, стрептококков, там целый перечень. Это проверяют уже специалисты высокого класса в институтах [не в мавзолейной лаборатории, а других научных учреждениях]. Если находят какой-нибудь гриб или что-то еще, то надо принимать меры. Когда была черная плесень [в 1940-е годы], тогда обошлись формальдегидом. Формальдегид имеет свойство связывать белок, он связывает белки грибков, они перестают размножаться, и кончается это дело благополучно»[45].

В дальнейшем тело помещается в ванну с новым бальзамирующим раствором, содержащим не только бальзамирующую жидкость, но и другие элементы, включая кальций, необходимый для восстановления его уровня в костных структурах, подверженных постоянной декальцинации. Воссоздание кальциевого и солевого равновесия является одной из самых важных задач лаборатории на сегодня.

Как следует из всего вышеизложенного, основным критерием неизменности тела Ленина является сохранение его формы. При этом неизменность биологической материи тела уходит на второй план: часть ее остается прежней, часть замещается новыми искусственными веществами, причем, чем дольше сохраняется тело, тем больше в нем искусственных веществ.

Таким образом, смысл понятия «неизменность» в данном случае противоположен тому, как «неизменность» и «нетленность» понимаются в случае христианских мощей. Для мощей, как было показано выше, эти понятия подразумевают неизменность изначальной биологической материи тела при значительном изменении его формы. В случае тела Ленина именно телесная форма должна оставаться неизменной, что означает, что его материя подвержена постоянным изменениям.

В чем же заключается политический смысл тела, лежащего в мавзолее? Этот смысл нельзя свести к задаче голой пропаганды режима. Мавзолейное тело не является лишь пропагандистским объектом, якобы способным легитимировать режим в глазах населения, опираясь на квазирелигиозные мотивы. Если бы политический смысл тела ограничивался этой задачей, можно было бы поддерживать в состоянии неизменности лишь его видимые части – лицо и руки, – сделав все тело застывшим, затвердевшем, фиксированным. И если бы задачей сохранения было лишь желание увековечить черты гениального человека, то опять-таки почему недостаточно сохранять его лицевое, портретное сходство в фиксированном состоянии? Для чего возникла невероятно трудная задача сохранения всех нюансов телесной формы, включая все ее динамические параметры и детали? И почему об успешном сохранении этой динамической формы всех частей тела никому не известно, кроме малой группы ученых и государственных руководителей, и, более того, любая информация об этом активно скрывается? Причина, видимо, в том, что мавзолейное тело с самого начала советской истории – точнее, с момента смерти Ленина и наступления постлениниской эры – играло не только роль пропагандистского символа для народных масс, посещавших мавзолей, но и другую, более значительную, политическую роль, важную для внутреннего устройства системы советской государственной власти после 1924 года. Что это за роль?

То, как об этом теле говорят сами ученые лаборатории, может помочь нам в ответе на этот вопрос. Иногда они формулируют задачу проекта как сохранение «анатомического образа» вождя. По словам академика Валерия Быкова: «Главное внимание уделяется именно анатомическому образу, чтобы не было отклонений. […] Это не просто мумификация, это более сложная задача»[46]. Понятие «анатомического образа» интересно тем, что оно имеет отношение и к анатомии, и к искусству. В живописи и скульптуре анатомический образ подразумевает художественное сходство с учетом всех особенностей анатомии, включая анатомию внутренних органов – какую форму принимают мышцы, сухожилия, складки кожи при разных поворотах торса, наклонах головы, поднятии руки и так далее[47]. Важность сохранения неизменной формы в случае с телом Ленина тоже является задачей на стыке биологии и искусства. Другой сотрудник лаборатории объясняет:

«Самая трудная часть всего этого дела – это искусство сделать так, чтобы тело не менялось. Это самая сложная вещь. И, чтобы ее преодолеть, необходимо не только знать основы анатомии и физической химии, знать равновесие водное, [другие типы] равновесия, но и обладать художественным чутьем. Это очень важно. Поэтому не каждый это может сделать»[48].

Некоторые проблемы, которые приходилось решать таким образом, возникли уже на начальном этапе. Когда в январе 1924 года тело Ленина везли из Горок на железнодорожную станцию, из-за сильного мороза повредились ткани уха:

«Надо было все потом исправлять каким-то манером. Там черная совершенно часть уха, отмороженного – правое ухо, особенно верхняя часть завитка. Надо было это все закрыть. [...] Это было закрыто уже пластическими массами. По цвету точно подходящими изначальному цвету. Частично восстановили. Нос тоже очень тревожно вел себя всегда. Потому что подвижная часть носа обычно западает книзу. Надо было сделать, чтобы он не западал»[49].

Кроме того, в первые годы, когда опыт сохранения еще не был накоплен, группа сотрудников, работавших с телом, довольно сильно испортила ступни:

«Первый этап был в 24-м году. Они залили их большим количеством желатина, но оказалось, что желатин со временем темнеет. Поэтому вид был не очень хороший. Не ясно, зачем они это сделали. Может быть, чтобы зафиксировать положение стопы в том положении, в котором она находится. [...] К тому же они применяли горячий желатин, что тоже было нехорошо. Это надо было исправлять»[50].

Были и другие проблемы: например, оказались разрушены ресницы.

«В лаборатории был очень хороший гистолог, который покупал искусственные ресницы, которые просто продаются в магазине, и сумел их туда подсунуть, чтобы были хоть какие-то ресницы. Без ресниц совсем плохо. ... Кроме того, в первые годы глаза были открыты, но с помощью накладных ресниц их закрывали»[51].

Кроме того, «долгое время беспокоил шов на голове. Он был проведен по классической методике – от уха до уха». Шов был связан с разрезом, сделанным при вскрытии сразу после смерти Ленина, когда задачи постоянного сохранения тела еще не стояло (иначе вскрытие провели бы другим образом).

«[Теперь,] когда тело лежало, этот разрез было видно сбоку, с нитками, со всем остальным. Очень неприлично. Значит, как-то надо было придумать. Придумали, конечно. Во-первых, швы переделали на невидимые швы, во-вторых, линию разреза замаскировали соответствующими пластическими массами такого же цвета, как кожа. И стало совершенно незаметно. И прибавилась шея, и прибавился затылок [в объеме[52].

Речь здесь идет не о статической консервации формы, а о постоянном ее «вылепливании» из предыдущего тела, во всех ее микропроявлениях так, чтобы форма поддерживалась «неизменной». Биологические материалы при этом замещаются на небиологические, а сама задача стоит на стыке биологии и искусства:

«Это очень интересная работа, очень тонкая и очень сложная. Потому что малейшие морщины и западения – там размеры маленькие, надо вводить туда соответствующее количество заменителя какого-то. Это довольно сложно. В этом надо просто иметь навык и искусство»[53].

Видимо, имея в виду, что мавзолейное тело находится на стыке биологии и искусства, этот же сотрудник добавляет: «Я бы назвал его живой скульптурой».

Почему живой? И почему скульптурой? Не является ли эта формула оксюмороном, по определению? Смысл термина «живая», в данном случае, по-видимому, в том, чтобы подчеркнуть, что это тело нельзя рассматривать как обычное мертвое тело, поскольку оно не подвержено разложению даже при комнатной температуре, – учитывая его небиологические ткани, бальзамирующие жидкости и систему постоянно развивающихся процедур, тестов и манипуляций, частью которой оно является. Нельзя его рассматривать и как мумию:

«Оно, безусловно, не является мумией. Оно не подвержено изменениям мумификации – высыханию мягких тканей и органов, потере массы и объема, затвердевание кожи и ее потемнению»[54].

Но назвать это тело просто «живым» тоже было бы неверно. «Ничего живого в нем, конечно, нет»[55]. Второй термин, «скульптура», не менее проблематичен. Называть ленинское тело просто «скульптурой» было бы тоже неверно, «ведь скульптура – это внешнее представление субъекта, а здесь – это непосредственно сам субъект, индивидуальный субъект», – говорит сотрудник лаборатории[56]. Однако использование обоих терминов вместе – «живая скульптура» – меняет их смысл. Эта формула является попыткой передать набор парадоксов, без которых смысл этого тела не понять: оно зафиксировано в неизменном состоянии, но находится в динамике постоянных изменений и регенераций; оно является телом конкретного человека по форме, но не по биологическому содержанию; оно является репрезентацией некоего тела, но сконструировано из самого этого тела. В общем, добавляет ученый, это тело следует признать «абсолютно новым видом увековечивания», при котором именно телесная форма сохраняется такой, какой она была в момент смерти[57].

Что же именно увековечено этим «абсолютно новым» образом? Увековечен здесь не конкретный биологический субъект и не его физиономический образ, а момент смерти конкретного человека – Ленина, который одновременно стал моментом рождения иного, постленинского, субъекта. Этот постленинский субъект говорит языком «ленинизма». Его можно назвать субъектом ленинизма, субъектом, занимавшим положение политического суверена в течение всей советской истории после 1920-х годов. Ленинизм был учением, которое постоянно менялось на протяжении всей советской истории, в зависимости от того, кто стоял у руля партии, но неизменной чертой которого было то, что оно не могло быть поставлено под сомнение. Субъект, говоривший языком этого не поддающегося сомнению учения – субъект ленинизма, – имел к реальному Ленину отношение абсолютно опосредованное. Мавзолейное тело является телесным воплощением именно этого субъекта, родившегося в момент смерти Ленина и занявшего положение суверена постленинского государства. Будучи ленинским телом, это тело лишено конкретной биологической материальности (субъектности) Ленина – она не важна именно потому, что это тело населяет иной субъект, постоянно вылепляющийся из формы ленинского тела, но отличающийся от реального Ленина. Именно субъект ленинизма, родившийся в момент ленинской смерти, и увековечен в мавзолейном теле.



[1] Эта аргументация представлена во многих работах, см., например: Graeme G. The Soviet Leader Cult: Reflections on the Structure of Leadership in the Soviet Union // British Journal of Political Science. 1980. № 10. Р. 167–186; Тумаркин Н. Ленин жив! Культ Ленина в Советской России. М., 1997; см. также критику этой аргументации: Эннкер Б. Формирование культа Ленина в Советском Союзе. М., 2011.

[2] См.: Бычков С. Путин и мощи Ленина // Московский комсомолец. 2012. 12 декабря (www.mk.ru/politics/article/2012/12/11/785670-putin-i-moschi-lenina.html).

[3] Там же.

[4] Дмитрий Демушкин, лидер ультранационалистического объединения «Русские», в интервью «Интерфаксу», цит. по: ru-nsn.livejournal.com/2241547.html.

[5] Правда, лидер КПРФ Геннадий Зюганов еще до выступления Путина заявлял, что нахождение тела Ленина в мавзолее соответствует традициям русской культуры. В качестве примера Зюганов тоже называл тела, находящиеся в Киево-Печерской лавре. Однако в попытке уйти от прямой аналогии с церковными реликвиями он упомянул по имени лишь тело Ильи Муромца, который у большинства россиян ассоциируется скорее с образом мифологического героя, чем православного святого (Зюганов сравнил мумию Ленина в мавзолее с мощами Ильи Муромца в Киево-Печерской лавре // Interfax. 2012. 27 августа (www.interfax.ru/russia/news.asp?id=262354)).

[6] Комментарий Дмитрия Пескова см. в: Expert Online. 2012. 11 декабря (http://expert.ru/2012/12/11/kommentarij-peskova).

[7] Обе эти идеи часто присутствуют в выступлениях Путина.

[8] «Вопрос о перезахоронении тела Ленина на повестке дня не стоит» // РИА «Новости». 2012. 11 декабря (http://ria.ru/society/20121211/914366358.html).

[9] Помимо тела Ленина, московской лабораторией поддерживаются или ранее поддерживались еще девять тел: Георгий Димитров (Болгария, 1949), Хорлогийн Чойбалсан (Монголия, 1952), Иосиф Сталин (СССР, 1953), Клемент Готвальд (Чехословакия, 1953), Хо Ши Мин (Вьетнам, 1969), Агостиньо Нето (Ангола, 1979), Линдон Форбс Бернхем (или Бернэм) (Гайана, 1985), Ким Ир Сен (Северная Корея, 1995), Ким Чен Ир (Северная Корея, 2012). Тело Мао Дзедуна было забальзамировано китайскими медиками в 1977 году без помощи советских специалистов.

[10] Наиболее интересными с этой точки зрения являются книги двух ученых, долгие годы принимавших непосредственное участие в поддержании тела Ленина и в бальзамировании других тел: Лопухин Ю.М. Болезнь, смерть и бальзамирование В.И. Ленина. Правда и мифы. М., 1997; Збарский И.Б. Объект № 1. М., 2000. Однако даже эти книги, хотя и касаются некоторых процессов сохранения тела Ленина (особенно книга Лопухина), крайне скупы на подробности.

[11] Иванов С.А. Благочестивое расчленение: парадокс почитания мощей в византийской агиографии // Восточнохристианские реликвии / Ред.-сост. А.М. Лидов. М., 2003. С. 123.

[12] Там же. С. 126–127.

[13] Там же. С. 124.

[14] Там же. C. 129. Хотя византийская церковь не всегда и не везде относилась к расчленению тел святых положительно, эта практика оставалась распространенной, и церковь ее не только терпела, но и подразумевала. Даже те представители церкви, которые относились к этой практике резко отрицательно, все равно воспринимали ее не «как надругательство, но лишь как… неотесанность, простоватость, рвение не по уму, то есть нечто, в целом извинительное» (с. 128).

[15] Там же. С. 129.

[16] Успенский считает, что это отличие русской традиции от византийской было вызвано влиянием на средневековую Русь со стороны скандинавского (а через него и англосаксонского) христианства, в котором категории нетленности и целостности были связаны напрямую. См.: Успенский Ф.Б. Нетленность мощей: опыт сопоставительного анализа греческой, русской и скандинавской традиции // Восточнохристианские реликвии. С. 158.

[17] Беседа автора с Сергеем Ивановым, май 2013 года.

[18] Bynum C. Why All the Fuss About the Body? A Medievalist’s Perspective // Critical Inquiry. 1995. Vol. 22. Р. 23.

[19] Например, хотя бóльшая часть мощей блаженной старицы Матроны Московской находится в Покровском монастыре в Москве, множество частиц этих мощей также сохраняется в других московских храмах (см.: Сеньчукова М. Блаженная Матрона Московская: где поклониться святой? // Православие и мир. 2012. 2 мая (www.pravmir.ru/blazhennaya-matrona-moskovskaya-gde-poklonitsya-svyatoj)).

[20] Ravier A. Bernadette. London: Collins, 1979 (www.ewtn.com/library/mary/bernbody.htm).

[21] Ленинское тело тоже подверглось временному бальзамированию в январе 1924 года, когда решение о его сохранении навечно еще не было принято и планировались обычные похороны вождя. Провел это временное бальзамирование профессор Алексей Абрикосов, известный российский и советский патологоанатом. Метод временного бальзамирования, примененный Абрикосовым, сильно отличался от метода, позже разработанного и примененного Владимиром Воробьевым и Борисом Збарским.

[22] Интервью автора с сотрудником Z., август 2009 года, Москва.

[23] Там же.

[24] Там же, июль 2010 года.

[25] Лопухин Ю.М. Указ. соч. С. 128.

[26] Там же. С. 126.

[27] Материал взят из протоколов бальзамирования тела Георгия Димитрова, забальзамированного той же московской лабораторией по той же технологии (из частного медицинского архива).

[28] Доклад заслуженного деятеля науки, профессора Б.И. Збарского, 29 ноября 1943 года. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ед. хр. 54. Ф. 16. Оп. 2с. П. 5.

[29] Там же.

[30] Там же.

[31] В советский период комиссии осматривали тело Ленина раз в несколько лет; в их состав входили 15–20 человек из ведущих ученых – медиков, биохимиков, анатомов – и представителей партийно-государственного руководства.

[32] Доклад заслуженного деятеля науки, профессора Б.И. Збарского…

[33] Лечебно-санитарное управление Кремля. Существовало с 1928-го по 1953 год, когда его реорганизовали в Четвертое управление Министерства здравоохранения СССР, ставшее впоследствии Главным управлением Минздрава.

[34] Протокол заседания Наркомздрава Союза ССР по осмотру тела В.И. Ленина, состоявшегося 19-го января 1939 г. в мавзолее. РГАСПИ. Д. 110. Ф. 16. Оп. 2.

[35] Там же.

[36] Там же.

[37] В конце 1939-го он стал академиком, в том числе благодаря своей работе в мавзолее.

[38] Протокол заседания комиссии, образованной согласно распоряжению СНК СССР. 14 июля 1942 года. РГАСПИ. Ед. хр. 54. Ф. 16. Оп. 2с. П. 5.

[39] Там же.

[40] Там же.

[41] Доклад заслуженного деятеля науки, профессора Б.И. Збарского…

[42] Там же.

[43] Лопухин Ю.М. Указ. соч. С. 126.

[44] Протокол заседания Наркомздрава Союза ССР…

[45] Интервью автора с сотрудником Z., октябрь 2009 года.

[46] См.: Мавзолей Ленина снова откроется для посещения 9 января 2007 года // Newsru.com. 2006. 25 декабря (www.newsru.com/russia/25dec2006/lenin.html). Быков является директором Всероссийского института лекарственных и ароматических растений (ВИЛАР), частью которого сегодня является лаборатория при мавзолее.

[47] Как пишет Джованни Чиварди, «…настоящий художник должен хорошо знать костно-мышечную структуру тела, строение и расположение всех его мускулов, четко понимать механизм их слаженного взаимодействия» (Чиварди Д. Рисунок. Художественный образ в анатомическом рисовании. М., 2005). Известный советский скульптор Сергей Меркуров, автор многочисленных скульптур Ленина, подходил к изображению вождя именно с позиции этого понимания «анатомического образа». В частности, он был автором проекта знаменитого 100-метрового памятника Ленину на вершине проектировавшегося в 1930-е годы Дворца съездов (в голове этого Ленина должен был располагаться кабинет Сталина). Создавая эту скульптуру, Меркуров стремился как можно точнее передать форму и динамику реального тела Ленина. Для этого он сначала сконструировал макет скульптуры Ленина в обнаженном виде, со всеми мышцами, изгибами и неровностями ленинского тела. Описывая этот макет обнаженного Ленина, скульптор Эрнст Неизвестный, хорошо знавший Меркурова, вспоминал, что тот, «как серьезный профессионал, штудировал ленинскую плоть и вживался в анатомический образ Гения» (Неизвестный Э. Лик-Лицо-Личина. М., 1990. С. 70 (курсив мой. – А.Ю.)). Меркуров мог это делать с большим знанием, чем другие, поскольку именно он снимал посмертные маски головы и рук Ленина сразу после его смерти и наблюдал мертвое ленинское тело в Горках. Меркуров вспоминал те минуты: «Маска – исторический документ чрезвычайной важности. Я должен сохранить и передать векам черты Ильича на смертном одре. Я стараюсь захватить в форму всю голову, что мне почти удается. Остается незаснятым только кусок затылка, прилегающий к подушке» (Меркуров С.Д. Воспоминания, письма, статьи, заметки, суждения современников. М., 2012).

[48] Интервью автора с сотрудником Z., октябрь 2009 года.

[49] Там же.

[50] Там же.

[51] Там же.

[52] Там же.

[53] Там же.

[54] Там же. Многих ученых лаборатории очень раздражает распространившаяся в последнее время в прессе мода неверно называть тело Ленина «мумией».

[55] Популярные рассуждения о том, что большевики якобы надеялись воскресить Ленина в далеком будущем, не основаны на фактах. Тело, лежащее в мавзолее, не имеет никакого отношения к сохранению биологической жизни или ее воскрешению. У него нет внутренних органов, сердца и мозга (они были вынуты во время вскрытия тела сразу после смерти). Кроме того, это тело насквозь пропитано бальзамирующими жидкостями и небиологическими веществами (Там же).

[56] Там же.

[57] Там же.