От составителя

 

Одно из лучших высказываний о творчестве Георгия Балла принадлежит его другу, поэту Владимиру Строчкову:

«Сказать, что он замечательный писатель, — значит, в сущности, ничего не сказать о нем. Балл открыл — нет, не открыл, а изобрел — нет, даже не изобрел, а создал — универсальный туннельный переход. Он свободно про­ходит через все потенциальные барьеры материи, времени и пространства — из настоящего в ненастоящее, более реальное, чем настоящее, в прошлое, бу­дущее и небудущее, с этого света на тот свет и обратно, — и при этом еще, как Орфей, безоглядно водит за собой несметную толпу живых, полуживых, полумертвых, мертвых и нерожденных. И там, где он прошел, остается глу­бокий след, незарастающая колея, заполненная строго упорядоченным ха­осом, n-мерной вавилонской Ходынкой, там сталкиваются и разбегаются, встают и рушатся, возникают и исчезают, рождаются и гибнут люди, твари, села и целые миры. Там время ходит вспять, кругами и ходом коня. А то вста­нет и стоит на месте. Зато само это место оказывается совсем в другом месте. Но откуда берется чудовищная, непомерная энергия, позволяющая ему тво­рить этот поистине космический беспредел, перемещаясь не "поверх барь­еров", а прямо сквозь них? Мне кажется, он черпает ее из напряжения, из раз­ницы потенциалов, существующей между надеждой и отчаянием, между любовью и отвращением, между жизнью и смертью. Он их просто накоротко замыкает самим собой. Как тот мифический солдат-телефонист, стискиваю­щий зубами концы разорванного провода, он соединяет разрывы реальности, пропуская ее убийственный ток через себя — испепеляясь по одну и возрож­даясь из пепла по другую сторону барьеров. Такова цена этих переходов — не больше и не меньше.

Он сполна заплатил эту цену, отдав всю свою долгую и большую, полную яркого творчества жизнь этому странному, опасному и прекрасному делу — заполнению разрывов реальности самым прочным и долговечным, что только есть у человека, — Словом»^[1].

Краткое изложение биографии — родился в семье врача, военные годы провел в детском доме, после войны окончил МГИМО, работал на радио, был достаточно известным детским писателем — мало что добавляет к ска­занному выше. Любой человек, живший в XX веке, видел его таким, каким XX век был.

Этот раздел содержит семь ранее не публиковавшихся рассказов Георгия Александровича Балла; статьи Данилы Давыдова и Евгении Вежлян (кото­рой, кстати, — за подписью Евгении Воробьевой — принадлежит предисловие к сборнику «Вверх за тишиной»^[2]), с разных сторон рассматривающие место его прозы в общем контексте русской литературы; и, в заключение, заметки об особенностях перевода его рассказов на английский язык, принадлежащие Энсли Морс (Ainsley Morse) из Гарвардского университета.

Сергей Соколовский