купить

Альманах «Радио» и дебют Бориса Поплавского

О первой публикации Бориса Юлиановича Поплавского (1903—1935), увидевшей свет еще в России, впервые написал поэт, эмигрант, бывший политзаключенный Леонид Натанович Чертков в 1986 году в парижском журнале «Континент». Небольшая заметка Черткова и по сей день остается единственным исследованием о самом раннем периоде творчества «монпарнасского царевича», которого многие считали и считают одним из наиболее выдающихся поэтов русского зарубежья. Между тем, это первое выступление Поплавского в печати в годы Гражданской войны оказалось его единственной прижизненной публикацией на Родине[1].

Статья Черткова совершенно некритично использовалась впоследствии биографами поэта, сведения из нее включены в биографические очерки и издания его стихов. Однако, как оказалось, в ней содержатся разного рода неточности, непроверенная информация, и более того — Черткову осталось неизвестно собственно первое выступление Поплавского в печати, имевшее место более чем за год до той публикации, о которой он написал в «Континенте». Попробуем разобраться в этом подробнее.

Как сообщает Чертков, ссылаясь на воспоминания отца поэта, Юлиана Игнатьевича Поплавского (1871—1958)[2], после кратковременного пребывания в Константинополе в июле 1919 г. отец и сын Поплавские вернулись в Россию, надеясь на успех Добровольческой армии. До конца 1920 г. они находились в Ростове-на-Дону. Здесь действовал в то время известный литературный кружок «Никитинские субботники», основанный Е.Ф. Никитиной (женой расстрелянного позднее большевиками бывшего министра Временного правительства меньшевика Никитина). Среди участников этого кружка (В. Маккавейский, В. Эльснер, Л. Голубев-Багрянородный, О. Эрберг, Сусанна Мар-Чохолтян и др.) был и Борис Поплавский. Ближе других он был знаком с поэтом Георгием Штормом (1898—1978), впоследствии — известным автором исторических романов. Шторм вспоминал, как они с Поплавским посещали библиотеку Мореходного училища, где Поплавский читал Герберта Уэллса. Уэллсу же было посвящено первое известное стихотворение Поплавского, отосланное им в Симферополь, где оно было напечатано в альманахе «Радио» в 1920 г. поэтом Вадимом Баяном (Сидоровым)[3].

Именно эту версию событий буквально повторяет, ссылаясь на Черткова, Елена Менегальдо в наиболее полном на сей день собрании сочинений Поплавского[4]. Между тем, любому, кто знаком хотя бы в общих чертах с историей Гражданской войны на Юге России, очевидно, что Поплавские не могли оставаться в Ростове-на-Дону после 10 января 1920 г., когда город был взят 1-й Конной армией Буденного. Впрочем, биографов Поплавского ввел в заблуждение сам отец поэта, написавший в воспоминаниях, что «ростовское сидение» закончилось в декабре 1920-го, а не 1919 г.[5] В действительности же, в декабре 1919 г. Поплавские, с волной войск и беженцев, откатившейся к Новороссийску, должны были бежать в белогвардейский Крым. В Новороссийске в январе 1920 г. Поплавский завершил свою «Поэму о революции», начатую еще в Константинополе в апреле 1919-го[6]. Можно предположить, что Поплавским удалось достаточно благополучно уехать в Крым еще до того, как разразилась ужасная «новороссийская катастрофа» марта 1920-го. Так или иначе, они поселились в Ялте, где и прожили до ноября 1920 г., т.е. до начала врангелевской эвакуации. Именно ей посвящено ставшее уже хрестоматийным стихотворение Поплавского «Уход из Ялты», которым открывается посмертный сборник его стихов «Снежный час»: «Борт парохода был высок, суров. / Кто там смотрел, в шинель засунув руки? / Как медленно краснел ночной восток! / Кто думать мог, что столько лет разлуки…»[7]

Перейдем теперь к упомянутому Чертковым альманаху. Это эфемерное издание, которое ценят библиофилы — любители русского провинциального авангарда, до сих пор остается малоизученным. Даже в сборнике С.М. Шаргородского «Обвалы сердца. Авангард в Крыму» (2011), посвященном биографии и творчеству поэта-футуриста Вадима Баяна (Владимир Иванович Сидоров, 1880—1966), о нем написано совсем немного. Местом его издания в разных источниках называют Севастополь, Симферополь, Ростов-на-Дону, Харьков и даже Одессу[8], годы публикации варьируются с 1919-го по 1922-й. Именно в этом альманахе было опубликовано написанное, вероятно, в июле-августе 1919 г. в Ростове-на-Дону и состоящее из двух частей стихотворение Поплавского «Герберту Уэльсу»[9]:


ГЕРБЕРТУ УЭЛЬСУ

1

Небо уже отвалилось местами,
Свесились клочья райских долин.
Радости сыпались, опрокидывая здание,
Громы горами ложились вдали.
Стоны сливались с тяжелыми тучами.
Зори улыбку отняли у нови,
А мы все безумней кричали: «Отучим мы
Сердце купаться в запутанном слове!»
Крик потонул наш в конвульсиях площадей,
Которые в реве исчезли сами.
Взрывов тяжелых огромные лошади
Протащили с безумьем на лезвиях аэросани.
В саване копоти ангелов домики
Бились в истерике, в тучах путаясь,
А Бог, теряя законов томики,
Перебрался куда-то, в созвездие кутаясь.
А мы, на ступенях столетий столпившись,
Рупором вставили трубы фабричные
И выдули медные грохотов бивни
В спину бегущей библейской опричнине:
— Мы будем швыряться веками картонными!
Мы бога отыщем в рефлектор идей!
По тучам проложим дороги понтонные
И к Солнцу свезем на моторе людей!


2

Я сегодня думал о прошедшем.
И казалось, что нет исхода,
Что становится Мiр сумасшедшим
С каждым аэробусом и теплоходом.
Только вино примелькается —
Будете искать нового,
Истерически новому каяться
В блестках безумья багрового.
Своего Уливи убили,
Ну, так другой разрушит,
Если в сердце ему не забили
Грохот картонных игрушек.
Строительной горести истерика…
Исчезновение в лесах кукушек…
Так знайте ж: теперь в Америке
Больше не строят пушек.
Я сегодня думал о прошедшем,
Но его потускнело сияние…
Ну, так что ж, для нас, сумасшедших,
Из книжек Уэльса вылезут новые Марсиане.


Достаточно очевидно, что многие образы этого текста восходят к романам Уэллса, и прежде всего к его знаменитой «Войне миров»: ужасающие картины разрушений, совершенных с помощью технических новшеств (аэробусы, аэросани, «лучи смерти», изобретенные инженером Дж. Уливи), пророчество о нашествии «новых марсиан» и пр.[10] Этот роман, впервые изданный по-английски в 1898 г., в том же году появился в России в двух разных переводах (под названием «Борьба миров»); скорее всего, однако, Поплавский читал в ростовской библиотеке напечатанное большим тиражом издательством «Шиповник» 12-томное собрание сочинений Уэллса. Вместе с тем, апокалиптические настроения явно подпитывались политической разрухой и реалиями Гражданской войны: разрушителями основ, превратившими страну в «громадный вокзал» и породившими «серые тучи насилия», для Поплавского были большевики, деяниям которых он ужасается в нескольких стихотворениях 1918—1920 гг.[11]

Проведенное нами исследование различных экземпляров альманаха «Радио» показывает, что ситуация с ним действительно достаточно запутанная. Более того, мы можем говорить о двух его совершенно разных вариантах, увидевших свет в разном месте и в разное время: первая версия альманаха была издана Баяном в конце сентября 1919 года в городе Александровск Екатеринославской губернии (совр. Запорожье), вторая же — в Севастополе, в самом конце 1920 г. (после захвата города Красной армией), а скорее всего, в начале 1921 г. Проведем сравнительный анализ двух этих изданий, рассмотрим их историю.


Альманах «Радио» и дебют Бориса Поплавского

1. Первая версия альманаха исключительно редка: нам известен всего один его экземпляр в частном собрании, с которым мы и работали. Он отсутствует в российских государственных библиотеках, каталогах наиболее известных собраний русской поэзии, библиографических справочниках, не упоминается ни в одном исследовании или библиографии. Название альманаха, вероятно, восходит к космофантастике самого Вадима Баяна, писавшего о «радиостанциях тоскующих сердец» и считавшего себя пророком[12]. Альманах «Радио» — издание альбомного формата (26 × 35 см), с интересной авангардистской обложкой (вероятно — линогравюра). В книге 16 страниц без пагинации, а также 1 вкладной лист с портретом В. Баяна, выполненным В.В. Маяковским в 1914 г. Содержание альманаха напечатано на внутренней стороне передней обложки, выходные данные и раздел «Новости» — на внутренней стороне задней обложки[13]. Альманах отпечатан на очень толстой и грубой бумаге серого цвета, в которой встречаются остатки древесины (портрет Баяна отпечатан отдельно на тонкой белой бумаге и вложен в книгу). Текст набран характерной для российской провинции эпохи Гражданской войны смесью старой и новой орфографии: сохранены буквы “ѣ” (ять) и “i”, но отсутствуют «еры» в конце слов.


Альманах «Радио» и дебют Бориса Поплавского

Помимо знаменитого портрета, который Баян хранил при себе всю свою жизнь (с 1957 г. — в фондах Государственного музея Маяковского), в альманахе опубликованы шесть отдельных произведений: фантастическая космопоэма Вадима Баяна «Вселенная на плахе» (с. [1]—[4]); статья Георгия Шторма «Одряхлевший мир и литература будущего» (с. [5]—[10], единственная публикация данного текста); стихотворение Игоря Северянина «Сердце сегодня тоскует» (с. [11], переиздано в 1920 г. в альманахе «Пьяные вишни» (Феодосия: изд-во «Таран») под названием «Рифмодиссо»); стихотворение Б. Поплавского «Герберту Уэльсу» (с. [12], в 2 частях); статья Марии Калмыковой (сестры В. Баяна) «Авангард мирового духа (О новых поэтах)» (с. [13]—[14]); и, наконец, небольшой рассказ Анатолия Каменского «Крылышки Эрота» (с. [15]—[16], единственная публикация). Имена Маяковского и шести авторов альманаха указаны на обложке.


Альманах «Радио» и дебют Бориса Поплавского

На внутренней стороне задней обложки приводятся выходные и цензурные данные: «Дозволено цензурой 10 сентября 1919 г. Александровск, Екатер. губ. Типография Б.Я. Штерн»[14]. По этой записи можно достаточно точно датировать время издания книги: вторая половина сентября 1919 г. В 1919 г. Баян покинул Крым и поселился в Запорожье (после того, как в июле белые отбили город у большевиков), вероятно, стремясь избежать мобилизации в армию. Он вспоминал в 1959 г. в письме к Б.В. Смиренскому: «[В Запорожье] я, в ожидании мобилизации, переехал из Симферополя по экономическим соображениям»[15]. По воспоминаниям Э. Миндлина, «Сидоров был в нашем городе крупным домовладельцем и самым известным из городских поэтов»[16]. Однако в самом начале октября 1919 г. город был захвачен махновцами, которые разгромили квартиру Баяна, уничтожив его рукописи и архив. В том же письме к Смиренскому Баян рассказывает об этом погроме: махновцы топтали ногами фотографии, рукописи и рисунки (тогда погиб и портрет Северянина, нарисованный Маяковским и подаренный Баяну). Можно с большой долей уверенности предположить, что и тираж альманаха «Радио» (скорее всего — не больше 100 экземпляров), отпечатанный буквально за несколько дней до погрома, погиб тогда в квартире Баяна. Сохраниться могли лишь считаные экземпляры, подаренные Баяном сразу же после выхода из типографии. К таковым принадлежит и изученный мной экземпляр, содержащий автограф Баяна и сделанные его рукой исправления в тексте.

Видимо, тогда же было придумано Баяном издательство «Таран». Его название происходит, очевидно, от первой строки первой части поэмы «Вселенная на плахе»: «Тараном Божиим в артерию веков / Вковерканы мои чудовищные крики». Впрочем, в нашем экземпляре слово «тараном» от руки исправлено на слово «копытом» (именно так выглядит эта строка во втором издании «Радио», о котором мы еще скажем ниже). Рядом с выходными данными альманаха напечатано: «Временная база Издательства “Таран”. Харьков — Одесса. Справочное представительство: Александровск Екат. г., Александровская, 46, кв. 6». Таким образом, можно предположить, что Баян намеревался создать крупное издательство, с центром в Харькове[17] или Одессе, однако военные события помешали его планам: в начале ноября 1919 г. белые отвоевали город у махновцев, и Баян (скорее всего, по-прежнему стремясь скрыться от мобилизации) уехал в Феодосию. Там он участвует в работе известного Феодосийского литературно-артистического кружка (ФЛАК), издании альманаха «Ковчег» и — опять-таки под маркой издательства «Таран» — выпускает в апреле (вероятно, 15/28 апреля) 1-е издание альманаха «Пьяные вишни»[18]. Последний альманах, авторами которого были И. Северянин, В. Баян, Г. Шенгели, Ал. Соколовский, М. Калмыкова, Э. Миндлин, Г. Полуэктова, А. Грианова и Ф. Гиз, был отпечатан в Феодосии в типографии Н.М. Виниковича (16 с., формат издания 24,5 × 19,5 см)[19]. На внутренней стороне задней обложки альманаха, как и в «Радио», размещен большой список «Новостей» с анонсами в основном не осуществленных харьковских, одесских, феодосийских изданий[20], а также имеется уже известная нам надпись: «Временная база издательства “Таран”. Харьков — Одесса». Вероятно, и в апреле 1920 г. Баян еще не оставил мысли о создании крупного издательства.

В июне 1920 г. Баян уже в Ялте, участвует в поэтических вечерах и, вполне вероятно, встречается там с Поплавским. С. Шаргородский предполагает, что именно тогда состоялось знакомство двух поэтов[21], однако, скорее всего, они познакомились годом раньше, летом 1919 г., в Ростове-на-Дону: благодаря предполагаемой встрече Баяна с Георгием Штормом (1898—1978) и Борисом Поплавским их тексты и были включены им в сентябре 1919-го в альманах «Радио».

С июля 1920 г. Баян переезжает в Севастополь. Выглядит несомненным, что «Таран» был давним издательским проектом самого Вадима Баяна, а не предприятием севастопольских издателей Иосифа Петровича Литвинова (которого Баян называет владельцем «Тарана») и его компаньона Полянского[22]. Впрочем, именно Литвинов (вскоре расстрелянный врангелевцами) и Полянский с середины 1920 г. и по 1922 г. выпустили в севастопольском «Таране» целый ряд более или менее известных альманахов и сборников: второе издание «Пьяных вишен» (состав альманаха изменился, среди авторов — О.Э. Мандельштам; книга отпечатана в тип. наследников Бронштейна в Севастополе)[23], «Обвалы сердца» (сентябрь 1920 г.), «Срубленный поцелуй с губ вселенной» (1921?), «Из батареи сердца» (1922) и другие. А кроме того, в «Таране» появляется вторая версия альманаха «Радио» со стихами Бориса Поплавского.

2. Вторая версия «Радио» хорошо известна коллекционерам и хранится в крупных библиотеках, появляется на аукционах[24]. Именно ее имел в виду Л.Н. Чертков в своей заметке о дебюте Поплавского. Это издание меньшего формата (22,.2 × 30 см), отпечатанное на плотной и тонкой желтоватой бумаге высокого качества. В книге 12 страниц с пагинацией, к которым добавлен портрет Баяна работы Маяковского. Обложка в целом похожа на обложку «Радио» 1919 г., однако на ней указаны лишь 4 фамилии участников альманаха: Маяковский, Баян, Поплавский и Калмыкова. Кроме того, поскольку весь текст в альманахе набран в новой орфографии (в отличие от 1-й версии), изменение затронуло и обложку[25].

Обратимся теперь к содержанию альманаха[26]. Состав участников заметно сократился, из шести авторов остались лишь трое. Книга открывается «Вселенной на плахе» Вадима Баяна, однако текст поэмы претерпел существенные изменения. Характер этих изменений можно понять, если определить время публикации альманаха. Поскольку в книге не указаны не только место, но и год издания, в разных источниках он датируется 1919—1922 гг. Однако можно заметно сузить этот временной диапазон, если обратить внимание на цензурное разрешение, опубликованное на обратной стороне передней обложки: «Печатать разрешено. Сев[астопольское] Отд[еление] Госиздата». Части Красной армии вошли в город 15 ноября 1920 года, но первые 1—2 месяца новая власть была занята, в основном, террором по отношению к оставшимся в Крыму офицерам и солдатам Русской армии и местному населению. Баян готовил второе издание альманаха в конце 1920 г., но, если даже севастопольское отделение Госиздата и начало функционировать в декабре 1920 г., с большой долей уверенности можно датировать выход альманаха в свет началом 1921 года.

В новой версии «Вселенной на плахе» (с. 1—6) произошли заметные изменения цензурного характера. Исчезли целые четверостишия, в которых упоминается Маяковский. Если в 1-м варианте мы читаем, к примеру, «Столпотворящих форм не требуют века. / Придет очередной Владимир Маяковский, / Растворит гаубицу, оскалит два клыка / И заплюет твои оранжевые строки», то в новой, «советской» версии никакого рычащего и плюющегося Маяковского мы не найдем. Любопытно, что сам Баян, по словам Черткова, в частном письме сообщал, «что он несколько отредактировал стихи [Поплавского] в соответствии с цензурными условиями при Добровольческой армии»[27]. Очевидно, Баян имел в виду исправление им стихов Поплавского в 1-м издании альманаха, напечатанном при добровольцах, но во 2-м издании, увидевшем свет уже при советской власти, он подверг цензуре уже собственное сочинение.

На с. 7—8 альманаха напечатано стихотворение Поплавского «Герберту Уэльсу», за единственным исключением идентичное 1-му изданию: если в 1-м издании 3-я строка 2-й части дана как «Что становится Мiр сумасшедшим», в издании 1920 г. она исправлена на «Что становится Бог сумасшедшим». Упомянутое Чертковым второе исправление, якобы внесенное Баяном, — вместо «лохмотья райских долин» напечатано «клочья райских долин»[28] — сохранено в обоих изданиях.

Завершает альманах уже известный «Авангард мирового духа» Марии Калмыковой.

Стоит отметить, что встречаются экземпляры 2-го издания альманаха, не имеющие цензурного разрешения Госиздата. Они отпечатаны на другой бумаге и являются, скорее всего, более поздними копиями, изготовленными частным образом самим Баяном или кем-то другим (таковы, вероятно, два экземпляра «Радио», хранящиеся в основном фонде РГБ)[29]. Наличие таких экземпляров, не имеющих указания на Севастополь как место публикации, возможно, ввело в заблуждение некоторых библиографов[30].

Таким образом, можно считать доказанным, что литературный дебют Бориса Поплавского состоялся в сентябре 1919 года в городе Александровск (совр. Запорожье) в альманахе, изданном проживавшим там в это время Вадимом Баяном. Именно там шестнадцатилетний поэт опубликовал свое стихотворение «Герберту Уэллсу» («Герберту Уэльсу»), написанное им в Ростове-на-Дону летом 1919 г. Это единственное его стихотворение, опубликованное в России на территории, контролируемой Белой армией, было перепечатано во втором издании альманаха «Радио», увидевшем свет в Севастополе уже после исхода не принявших новой власти, среди которых был и Борис Поплавский.



[1] Сам факт этой публикации остался малоизвестным, почему И.Ю. Охлопков датирует первое выступление Поплавского в печати 1928 г. (см.: Охлопков И. Дебюты русских писателей XIX—XX веков: Библиографич. справочник. М., 2007. С. 146).

[2] Воспоминания Ю.И. Поплавского, впервые опубликованные в ревельской «Нови» в 1935 г., переизданы в сб.: Борис Поплавский в оценках и воспоминаниях современников. СПб.; Дюссельдорф, 1993. С. 77—81.

[3] См.: Чертков Л. Дебют Бориса Поплавского // Континент (Париж). 1986. Вып. 47. С. 375—376.

[4] Поплавский Б. Собр. соч.: В 3 т. М., 2009. Т. 1. С. 14—15, 538.

[5] См.: Борис Поплавский в оценках и воспоминаниях современников. С. 79.

[6] Там же. С. 416—418.

[7] Поплавский Б. Собр. соч. Т. 1. С. 242. 17 ноября 1920 г., в первые дни изгнания, Поп­лавский пишет и короткое стихотворение «О большевиках», заканчивающееся словами: «Вы сволочь и есть» (Там же. С. 420).

[8] В картотеке Музея книги РГБ (фонд Маяковского) приводится совершенно фантас­тическое для 1920 г. место издания — «Ленинград».

[9] Поплавский Б. Собр. соч. Т. 1. С. 422—423. Публикаторами указано: «Впервые: Радио: Альманах. Симферополь: Изд-во Таран, [1920]» (Там же. С. 537). В различных изданиях именно Симферополь чаще всего и совершенно ошибочно называют местом публикации альманаха. Мы приводим текст стихотворения в том виде, в котором он появился в 1-м издании альманаха.

[10] См.: Шаргородский С. Обвалы сердца. Авангард в Крыму. Б.м., 2011. С. 168. Фантас­тические романы Уэллса имели исключительное значение для поэтов пророчес­кого авангарда той эпохи — и для друга Поплавского Г. Шторма, и для В. Баяна, и, конечно, для В. Хлебникова и многих футуристов.

[11] Например, «Азбука» («Хамоправие в России / Утвердилось навсегда», 1918?), «Гимн большевикам» («Всех убьем, убив, ограбим / И разрушим всё до дна», 1918?), «О большевиках» (1920), «Ода на смерть Государя Императора» (1918) и др.

[12] Ср. его признания в письме к Борису Смиренскому 1959 г.: «…космопоэма предсказаний “Вселенная на плахе” (пророческая, 1918—1920 гг.), часть предсказаний из которой уже сбылась, например “Радиостанции тоскующих сердец” (в июле 1959 г. сообщили, что уже открыли передачу мыслей на расстоянии)» (Письма Вадима Баяна к Б.В. Смиренскому / Публ. А.Л. Дмитренко, А.В. Крусанова // Минувшее: историч. альманах. М.; СПб., 1998. Вып. 23. С. 362).

[13] «Новости» содержат интересную информацию о так и не реализовавшихся издательских проектах той эпохи.

[14] Согласно каталогу РГБ, типография Б.Я. Штерн работала в Александровске с 1894 г.

[15] Письма Вадима Баяна к Б.В. Смиренскому. С. 354.

[16] Цит. по: Шаргородский С. Указ. соч. С. 28.

[17] По нашему предположению, портрет Баяна для «Радио» мог быть отпечатан заранее и отдельно, скорее всего, в Харькове либо в Ростове на Дону; вряд ли в Запорожье существовала полиграфическая база для такой печати.

[18] О том, что «Группа писателей готовит сборник “Пьяные вишни”», еще в сентябре 1919 г. извещал анонс в разделе «Новости» альманаха «Радио».

[19] Согласно анонсу, размещенному 7 (20) марта 1920 г. в газете «Крымская мысль» (№ 54), в альманахе предполагалось участие Марины Цветаевой, а также М. Кудашевой и И. Эренбурга.

[20] В частности, «Вадим Баян… готовит книгу лирионетт “Последний швыр”», а Эмиль Миндлин издает книгу «Мотивы пантеистического мистицизма в поэзии Востока».

[21] Шаргородский С. Указ. соч. С. 30.

[22] Письма Вадима Баяна к Б.В. Смиренскому. С. 362—363. По словам С. Шаргородского, Баян, «если и не финансировал полностью или частично работу “Тарана”, являлся его идеологом и главной движущей силой» (Шаргородский С. Указ. соч. С. 30).

[23] Отметим, что некий И.Л. (вместе с Р.Д.) издал в 1918 г. без указания места (вероятно — в Харькове) в эфемерном издательстве «Сатурн» небольшую книжку стихов Н.С. Гумилева под названием… «Пьяные вишни». Вполне возможно, что этим издателем был Литвинов, и восходящее к известному сорту конфет название альманахов 1920 г., изданных в «Таране», вовсе не случайно. Ср.: Письма Вадима Баяна к Б.В. Смиренскому. C. 368.

[24] Нами были просмотрены 3 экземпляра этой книги из фондов РГБ, 1 экз. из ГПИБ, 1 экз. из РНБ, а также некоторые экземпляры частных собраний. См. также: Богомолов Н.А. Материалы к библиографии русских литературно-художественных альманахов и сборников. 1900—1937. М., 1994. С. 121 (№ 181); Книги и рукописи в собрании М.С. Лесмана. Аннотированный каталог. М., 1989. № 1904; Библиотека русской поэзии И.Н. Розанова. Библиографическое описание. М., 1975. № 4991; Rowell M., Wye D. The Russian Avant-Garde Book, 1910—1934. N.Y.: The Museum of Modern Art, 2002. P. 134.

[25] Если в первой версии над буквой “i” в слове «Радiо» в качестве точки располагается звездочка, во втором варианте эта звездочка утратила свою буквенную «нагрузку» и сдвинулась к последней «о» в слове «Радио».

[26] См. переиздание в кн.: Шаргородский С. Указ. соч. С. 52—64.

[27] Чертков Л. Указ. соч. С. 376.

[28] Там же.

[29] Их отличие от экземпляра, хранящегося в Музее книги РГБ и в ГПИБ, очевидно: они отпечатаны на бумаге очень высокого качества (один из них — на бумаге верже), портрет Баяна работы Маяковского отпечатан на такой же бумаге и сфальцован, а в подлинном издании он отпечатан на тонкой белой бумаге и вложен отдельно. В некоторых экземплярах под портретом имеется подпись «Рис. Вл. Маяковского. Вадим Баян», в других эта подпись отсутствует.

[30] Можем предположить, что подобные более поздние копии могли делаться и с 1-го издания 1919 г.: на одном из немецких аукционов несколько лет назад был продан экземпляр «Радио» с семью фамилиями на обложке и на 16 страницах, но меньшего формата (22 х 30 см) и без указания места издания (Александровск Екатериносл. губ.).