"Панама"... с панамой

В сравнительно молодой истории костюма все настолько зыбко и хрупко, что даже не самый усердный исследователь легко может снискать славу «разрушителя легенд». Одну из таких костюмных «легенд» мы попытаемся опровергнуть ниже.

Слово «панама» известно всем. Детские панамки из белого пике или летние дамские шляпы с широкими полями из ткани — верная примета теплого солнечного лета. Не все, но многие знают и переносное значение слова: «панама» — презрительное название крупных международных афер, финансовых авантюр и спекуляций, связанное с историей строительства Панамского канала.

Напомним, что два континента — Северную и Южную Америки — связывает так называемая Центральная Америка и Панамский перешеек. По одну сторону от него — Тихий океан, по другую — Атлантический, а протяженность перешейка в самом узком месте — всего 46 километров. Идея проложить через него канал появилась уже в 1534 году и, как считается, принадлежала она королю Испании Карлу V, который даже организовал целую экспедицию, чтобы выяснить возможность прокладки искусственного русла, соединяющего два океана. Участники экспедиции трезво оценили ситуацию и от строительства канала отказались, зато по перешейку, от побережья к побережью, была проложена отличная дорога. В 1550-е годы вернуться к идее строительства судоходного канала испанской короне предлагал португалец Антониу Гальвау, но, хотя Испания и вступила в пору расцвета художественной культуры, именно в это время страна оказалась на грани банкротства, так что тратить средства на дорогостоящий проект испанский двор не хотел. В начале XIX столетия немецкий естествоиспытатель Александр Гумбольдт разработал сразу несколько планов прокладки канала, но он был ученым, но никак не организатором больших международных бизнес-проектов.

Значение Панамского перешейка для международной торговли было очевидно для всех, а обнаружение золота в Калифорнии и начало золотой лихорадки заставили искать альтернативу длительным морским пассажирским перевозкам с Восточного побережья на Запад, и в 1850 году в самом узком месте перешейка появилась железная дорога. Между тем известно, что именно морские перевозки — самые дешевые и потому эффективные, так что идея со строительством канала продолжала волновать следующие поколения предпринимателей, судовладельцев и торговых воротил.

В 1879 году идея строительства канала через Панамский перешеек получила одобрение Парижского географического общества, и в 1880 (по некоторым данным — в 1881) году была основана Всеобщая компания межокеанского канала, во главе которой встал Фердинанд Лессепс, ранее с размахом и успехом осуществивший Суэцкий проект. Применив примерно ту же схему почти бесконтрольного выпуска акций, Лессепс не учел трудностей строительства, к которому, кстати, был привлечен и знаменитый инженер Гюстав Эйфель, и уже к 1888 году компания столкнулась с трудностями, которые преодолеть была не в силах, несмотря на многочисленные взятки и прочие коррупционные схемы. В феврале 1889 года компания была официально признана банкротом, а ее руководители, включая Лессепса и Эйфеля, оказались на скамье подсудимых. Тысячи вкладчиков остались ни с чем, сотни были разорены, панамская афера вошла в историю как самый крупный финансовый скандал Франции XIX века, а выражение «панама» — вошло едва ли не во все европейские языки и удостоилось упоминания в комедии Оскара Уайльда «Идеальный муж».

Как раз со строительством знаменитого канала и принято связывать появление шляпы-панамы. Якобы многочисленные публикации как о самом канале, так и главным образом о местности, где он располагался, ее природе, обитателях и их привычках познакомили европейцев с головным убором местных жителей. Популярности ему добавили фотографии акционеров и строителей канала в панамах. «Тогда же в гардеробе европ. мужчин и появился новый головной убор, являющийся характерной деталью мужского латиноамер. костюма», — пишет Р.М. Кирсанова (Кирсанова 1995). Ссылаясь на время действия романа И.С. Шмелева «Пути небесные» — 1880-е годы, — она же отмечает: «Именно на этот период приходится пик увлечения П.» (там же: 195). «Свое имя головной убор получил благодаря тому, что приобрел свою известность в Европе и США во время строительства Панамского канала», — уверяет Википедия. А составитель «Энциклопедии моды» просто выводит название головного убора — «по названию республики Панама в Центральной Америке» (Андреева 1997: 268).

Уместно отметить, что самостоятельным государством (республикой) Панама стала только в ноябре 1903 года, и связано это тоже было с каналом. После громкого краха Всеобщей компании Панамского канала проект не был забыт — права на канал выкупили американские акционеры, и именно это обстоятельство и способствовало появлению нового самостоятельного государства. Как только правительство Колумбии, в которую входила территория современной Панамы, начало проявлять интерес к каналу, панамские сепаратисты при активной поддержке США настояли на выходе страны из состава Колумбии. Панама получила независимость, а американские акционеры в благодарность за помощь — бессрочное право аренды обширных территорий по обе стороны строившегося канала. Уже в 1914 году по грандиозному каналу пошли суда. Официально канал был открыт в 1920-м и по сию пору считается одним из крупнейших гидросооружений в мире. Во владение Панамы он перешел только с 2000 года, и по сей день на эксплуатации канала зиждется экономика этой страны.

Авторы многочисленных интернет-публикаций предлагают свои версии рождения моды. Согласно одной из них, распространение панамы связывается с визитом Теодора Рузвельта на строительство канала в 1906 году — американский президент был в белой мягкой шляпе.

Согласно другой — в том же 1906-м панаму наряду с мягким льняным костюмом ввел в моду Эдуард VII. К. Макдоуэл, составляя хронологическую таблицу для своей книги, отметил, что в 1915–1930 годах в мужском костюме панамы почти вытеснили шляпы-канотье, а период 1900–1914 годов охарактеризовал лаконично: «За исключением панамы, до начала Первой мировой войны не появилось новых фасонов шляп» (McDowell 1997: 220).

Эту вполне убедительную историю несколько портит то обстоятельство, что на страницах российских столичных (петербургских) газет реклама летних панам встречается уже в 1870-е годы, то есть задолго до появления Всеобщей компании. Очевидно, правы все же те исследователи, которые просто говорят о шляпе, получившей название по имени страны, не вдаваясь ни в какие подробности по поводу времени появления этой моды, причин или обстоятельств ее возникновения.

В этой ситуации узнать, когда же именно и как в европейскую моду проникла загадочная панама, казалось почти невозможным. Помог случай: в руки автора попал петербургский дамский журнал «Ваза» за 1865 год.

Этот журнал, «посвященный модам, рукоделиям, литературе, искусству и хозяйству», выходил в Петербурге с 1831 по 1884 год. За время своего существования он несколько раз менял свое название, издателей и редакторов, а также периодичность. В 1864–1884 годах журнал выходил один раз в две недели. Каждый выпуск украшала модная гравюра из популярного парижского журнала Le Moniteur de la Mode.

В № 12 «Вазы» за 1865 год и была обнаружена большая статья под названием «Панамские шляпы», рассказывающая о невероятной популярности этих шляп у… парижских модниц. Так что панамы носили не одни мужчины, но и дамы[1]. Она прямо так и начинается: «В Париже, да и у нас в Петербурге, начинают входить в моду шляпы из панамской соломы…» (Ваза 1865: 186).

По мнению безымянного автора[2], секрет популярности панамских шляп заключался в целом наборе свойств, связанных главным образом с качеством материала, из которого производились эти шляпы американских индейцев. «Первое из них — прочность, так что даже при всей дороговизне этих шляп в Европе можно сказать, что они все-таки дешевле всех прочих, находящихся в употреблении у нас, — утверждалось в „Вазе”. — Второе качество этих шляп — их гибкость. Настоящая панама (много и поддельных) может гнуться во все стороны и оставаться свернутою целые годы, не ломаясь: малейший европейский, то есть самый незначительный ливень (о тропических мы и не говорим) изглаживает все складки этой чудной ткани и придает ей новый вид» (там же: 187–188). К числу замечательных свойств панамских шляп относились также водонепроницаемость, исключительная (по сравнению с другими соломенными шляпами) белизна и… особая гигиеничность: «качество панам, не имеющее значения в Европе, но весьма важное в жарких странах, это таинственная неприкосновенность этих шляп для различных насекомых…» (там же). Наконец, надо упомянуть и о долговечности панам — их можно было носить 5–6 сезонов, тогда как век обычной соломенной шляпы составлял, как считалось, всего лишь одно лето. В силу всех этих причин цены на панамские шляпы были весьма и весьма высоки. Шляпа среднего достоинства стоила в Париже от 20 до 80 франков, а цена за высококачественные образцы могла доходить до полутора тысяч. Неудивительно поэтому, что панамы стали предметом самых разных видов мошенничества: их подделывали, а кроме того, за них выдавали другие латиноамериканские шляпы, не обладавшие столь замечательными качествами. «Было сделано множество подражаний панамам, но все они неудачны. Манильи, вытканные из шелка, хрупки, — как женские намерения или корыстная дружба… Маракаибы гибки и легки не меньше панам, но, подобно льстецам, лживым подражателям дружбы, они далеко отстают от своего образца в отношении прочности и долговечности. Латаньеры положительно не лучше всех наших, скоро изнашивающихся европейских солом», — разоблачал подделки корреспондент «Вазы». Поясним, что манильями называли шляпы из манильской соломы, а также повторявшие их формы головные уборы из других материалов; маракаибы — венесуэльские шляпы; а латаньер, или латаньера, — шляпа из пальмовых волокон.

На цену влияло и еще одно обстоятельство, связанное с малой обжитостью европейцами Центральной и Южной Америки. Цена настоящей панамы напрямую зависела от пройденного ею расстояния от производителя до покупателя и от длинной цепочки перекупщиков. Несмотря на название, панамская шляпа вовсе не была произведением панамских мастеров. Автор статьи в «Вазе» считал панамы перуанскими шляпами — таково было еще одно их название. В самом деле, главный рынок перуанских шляп находился в Мойобамбе — одном из старейших перуанских поселений, ныне представляющих собой большой город со своим аэропортом. Из Мойобамбы шляпы отправлялись в перуанские же Лиму и Трухильо на Тихоокеанском побережье или же в бразильские Рио-де-Жанейро и Пару (Белем) на Атлантическом берегу, а уже оттуда следовали в Европу и Северную Америку. Гибкость панам играла немалую роль в их транспортировке: свернув туго каждую панаму, их связывали в большие тюки, перевозя таким образом значительные партии товара. Панамам же при этом ничего не делалось, а торговец получал дополнительную прибыль.

Гибкостью и всем прочим своим исключительным качествам панамы были обязаны волокну, получаемому из растения, которое сегодня нередко так и называют — растение панамских шляп, или даже пальма токилья (то есть шляпная пальма). Это южноамериканское травянистое растение, действительно напоминающее пальму (но ею на самом деле не являющееся), в конце XVIII века получило официальное название Carludovica palmata, в котором испанские ботаники Ипполит Руис Лопес и Хосе Антонио Павон, совершившие большое путешествие в Южную Америку и впервые описавшие более двух тысяч новых растений, объединили имена испанского короля Карла III и, вероятно, его французского родственника Людовика XVI. Оба правителя считаются организаторами этой продолжавшейся одиннадцать лет экспедиции, а название растения было очевидным политическим компромиссом. По возвращении на родину испанцы опубликовали труд под названием «Флора Перу и Чили», в который и вошла Carludovica palmata.

 

Остается вопрос — при чем тут Панама?

Корреспондент «Вазы» настаивал на перуанском происхождении панамских шляп, но даже не попытался объяснить противоречие между их названием и местом происхождения. Многие современные исследователи настаивают на том, что в Европу шляпы поставлялись исключительно через Панаму. В самом деле, как уже указывалось выше, в силу своего географического положения Панама с XVI века была важнейшим торговым перекрестком на пути из Южной Америки в Северную, и далее — в Европу. Однако публикация в «Вазе» опровергает эту версию, указывая на крупные порты Перу и Бразилии.

Широко распространенная версия об Эквадоре как родине панамских шляп еще более запутывает дело. В многочисленных интернет-публикациях можно встретить ничем не подтвержденную информацию о том, что будто бы пальма токилья растет исключительно в Эквадоре. Однако в действительности это растение встречается на обширной территории, включающей сразу несколько государств, в том числе и Перу и Чили. Более того, к XVIII столетию растение культивировалось, что еще более расширило зону его распространения. И культивировалось оно в силу большой популярности шляп из его волокон у аборигенов и колонизаторов, причем уже с XVII столетия под влиянием испанцев индейские шляпы начали приобретать все более европейские формы, хотя почитатели панам находят их прообраз в головных уборах керамических фигурок древней археологической культуры Вальдивии, относящихся к IV тысячелетию до н.э.[3]

Версия об эквадорском происхождении панамских шляп[4] связана с активными маркетинговыми усилиями эквадорских предпринимателей. На рубеже XVIII–XIX веков мастерские по производству шляп из волокон Carludovica palmata действительно находились в Эквадоре (как, впрочем, и в Перу), причем — в прибрежных городках Хипихапа и Монтекристи (произведенные там шляпы нередко так и называли — монтекристи и хипихапа), так что говорить о географической изоляции центров производства панамских шляп вряд ли справедливо. В 1835 году в Монтекристи оказался испанский предприниматель Мануэль Альфаро, организовавший еще одну мастерскую и сумевший поставить в ней дело на широкую ногу. Он действительно отправлял шляпы в Северную Америку через Панамский перешеек, а главными ценителями панам оказались плантаторы южных штатов и старатели Калифорнии. К 1850 году ежегодный экспорт шляп компанией Альфаро составлял 220 000 единиц в год. Сын Мануэля — Элой еще более расширил дело, а доходы от шляпного производства направил на финансирование оппозиции и собственной политической карьеры, в результате чего в 1897 году был избран президентом Эквадора. Уместно отметить, что в пору политической реакции Э. Альфаро эмигрировал не куда-нибудь, а в Панаму, где находилось представительство его шляпной компании. Спрос на панамские шляпы обеспечил процветание когда-то небольшого, а теперь третьего по величине города Эквадора — Куэнка, где в 1830-е годы практически с нуля было организовано одно из крупнейших в стране шляпных производств.

И все же ни деньги Э. Альфаро, ни пристрастия калифорнийских золотоискателей не могут объяснить настоящей европейской моды на панамы. Панамские шляпы так и остались бы объектом региональных американских увлечений, если бы не… Париж. В середине XIX столетия только Париж мог санкционировать новую шляпную моду.

В 1855 году, в разгар Крымской войны, в Париже состоялась первая во Франции Всемирная выставка сельского хозяйства, промышленности и изящных искусств. Россия в ней по понятным причинам не участвовала, но в числе открытий выставки были павильон Курбе, алюминий, стеарин и… панамские шляпы. Проживавший в Панаме уроженец Франции Филипп Раймон организовал бойкую продажу шляп, которые он так и называл — панамские. Знакомство парижской публики с новым товаром и новым выражением состоялось. Но от знакомства до модного помешательства прошло почти десять лет. Качество новых шляп еще нужно было оценить. А между тем в течение этого периода в моду все больше и больше входили дамские летние соломенные шляпы самых разных видов: плетеные, вязаные и тканые; из рисовой, пшеничной и прочей соломы; из пальмовых волокон и т.д. Неслучайно в том же журнале «Ваза» за 1865 год вовсю рекламировались шляпы из белой, черной и серой итальянской и бельгийской соломы…

 

Литература

Андреева 1997 — Андреева Р. Энциклопедия моды. СПб., 1997.

Кирсанова 1995 — Кирсанова Р. Костюм в русской художественной культуре 18 — первой половины 20 века (опыт энциклопедии). М., 1995.

Ваза 1865 — Ваза. 1865. № 12.

McDowell 1997 — McDowell C. Hats: Status, style, and glamour. Thames & Hudson, 1997.

Miller 2001 — Miller T. The Panama Hat Trail. National Geographic, 2001.