Кашемировый топ для жерла вулкана и другие текстильные инновации

Первая Биеннале инновационного текстиля «Изобретая моду». Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства,

Москва. 20 марта — 19 мая 2015

 

Текстиль и текст — слова однокоренные, от латинского textere — пле­сти, переплетать. Текстиль древнее текста и служит для него метафо­рой: текст, напоминает герменевтик Г.-Г. Гадамер, это тоже плетение нитей-словес, текстура, ткань (Гадамер 1991).

Первая выставка инновационного текстиля, задуманная как биен­нале (автор и куратор проекта — Екатерина Рычкова, куратор обра­зовательной части — Людмила Норсоян), подтверждает, что плете­ние нитей, по отношению к плетению словес, все еще остается делом первичным и базовым (иллюстрации в бумажной версии журнала). А усложняясь, плетение нитей, ткачество и создание других, нетканых материалов на­прямую влияет на производство одежды и моду. Мы постоянно сталки­ваемся с тем, что именно технические инновации революционизируют мир моды: так, изобретение в середине XIX века швейной и вязальной машин кардинально расширило круг тех, кто может следовать моде.

Но у биеннале есть и другая задача — образовательная: рассказать про возможности, которые предоставляют обитателю современного мегаполиса новые технологии.

Доказать, что мы тоже не лыком шиты, что, по словам Людмилы Норсоян, «у нашей индустрии моды есть история, есть настоящее, возможности, технологии и инновации», — еще одна цель выставки.

Наконец, проект задуман как регулярная площадка для встреч и со­трудничества профессионалов в сфере текстильной промышленности, музейщиков, исследователей, искусствоведов и дизайнеров. На фоне тихого умирания отечественной текстильной промышленности эта по­следняя цель — самая благородная. Оказалось, что, если поскрести по сусекам, участников можно найти не только среди музеев (кроме хозя­ина биеннале, это Политехнический музей, Мультимедиа Арт Музей, Государственный музей искусства народов Востока, Государственный центральный музей современной истории России, Музей Москвы, Му­зей художественных тканей МГУТиД им. А.Н. Косыгина и даже Госу­дарственный Дарвиновский музей), но и среди коммерческих компа­ний, одиноко возвышающихся на текстильном пустыре. Все это стало возможным благодаря поддержке Благотворительного фонда Влади­мира Потанина: в 2014 году проект биеннале стал победителем в «Ав­торской номинации» XI Грантового конкурса «Меняющийся музей в меняющемся мире».

Первый раздел выставки знакомил с основными видами волокон, из которых создается ткань, и хронологией их изобретения и использования: от льна, хлопка, шелка и шерсти до искусственных волокон и новейших их видов на основе углеродной нанотрубки. История происхождения и развития текстиля уходит корнями к природному источнику: основой для производства текстиля служит естественное волокно. В разделе природных волокон посетителям предлагалось тактильно почувствовать разницу между шерстью альпака, викуньи, ангоры, мохером и кашемиром. Революционные, изобретенные в XX веке волокна — капрон, ацетат, лайкра, эластан — были представлены в изделиях из тканей: знаменитые капроновые чулки DuPont, костюм Bosco и другие образцы, собранные из разных историй, но под одним знаменателем. Все они находятся под стеклом, и потрогать посетителям эти экспонаты и протестировать их уникальные свойства, такие как прочность и несминаемость, увы, не разрешалось.

Затем посетителям рассказали, как формируется ткань. Революционным изобретением здесь стал ткацкий станок Жаккара. В этом разделе были представлены ткани, созданные особыми способами переплетений: саржа, рогожка, жаккард, креп и другие; не хватало лишь подробного рассказа об их особенностях. Хотя ткачество — наиболее распространенный способ изготовления тканей, существуют и другие способы: вязание, плетение и валяние, но им на выставке было уделено меньше внимания.

История цвета в ткани, рассказанная в рамках биеннале, напомнила, что понятие «цвет и рисунок» развивается по спирали, на протяжении всего времени от VIII века до н.э. (античные ремесленные мастерские по окрашиванию тканей) до наших дней. Если ручное окрашивание при помощи дорогостоящих растительных красителей или с трудом добываемого из раковин пурпура делало окрашенные ткани доступными исключительно привилегированному сословию, то изобретение химических красителей и широкоформатной печати позволило любой моднице одеться в актуальной для очередного сезона цветовой гамме. История окрашивания тканей вновь ставит вопрос о влиянии инноваций на одежду и моду. С одной стороны, инновации способны удешевлять производство, а с другой — продолжают формировать добавочную стоимость идеи, открывая новые возможности для дизайна, в данном случае дизайна цвета и рисунка или даже дизайна, где цвета можно добиться при помощи структурного окрашивания. Именно так, послойно, наносил краски на свои холсты художник Марк Ротко; сейчас эту технику адаптировали, например, дизайнеры Hermes для своих платков.

Изделия Solstudio Textile Design — студии дизайна, специализирующейся на разработке паттернов для текстиля, и московская городская марка аксессуаров Radical Chic, отражающая все стороны динамичного и космополитичного мегаполиса, иллюстрировали две не оспоренные на сегодняшний день закономерности. Во-первых, при невероятном развитии технологий добрая доля идей по-прежнему черпается создателями у матушки-природы — в геометрии ее объектов, в движении, в отражениях и т.п. И во-вторых, эти изделия стоят очень приличных денег, и зачастую именно за счет кропотливого, искусного, талантливого дизайна. Но они действительно того стоят.

Раздел выставки, посвященный тканям с суперсвойствами, представлял материалы, по сути, двух типов: используемые при создании повседневной одежды и предназначенные для пошива спецодежды (военной, космической, спортивной). Бельгийская компания Scabal, занимающаяся производством тканей и пошивом мужских костюмов, — рекордсмен сразу в нескольких позициях: самая дорогая ткань, ткань с ароматом орхидеи, ткань с бриллиантовым напылением — все эти материалы она использует в своем производстве. Однако ни блеска алмазов, ни дивного цветочного аромата уловить не удалось, стенд производил впечатление рекламного, а указание на суперсвойства напоминало маркетинговый ход. Возможно, все познается в сравнении: стоило представить костюм марки Scabal, сшитый из самой тонкой в мире шерстяной ткани Super 250, рядом с аналогичным мужским костюмом из обычной шерстяной ткани — наверняка, разница, хотя бы наощупь, была бы заметна. Может, отличалась бы посадка, складки брюк, но этого мы уже не узнаем.

Ткани из второй группы, на которые мы условно поделили данный раздел выставки, предназначены для пошива спецодежды. Среди их свойств: водо- и грязеотталкивание, прочность, термоустойчивость. Именно из этих тканей шьют униформу военным, пожарным, костюмы для космонавтов и альпинистов. Здесь встает вопрос, где граница, на которой заканчивается непосредственно фешен-индустрия и начинается промышленное производство? В повседневной жизни не встретить человека в скафандре; эти разделы промышленности развиваются только в соответствии с научными разработками. Костюмы из этих тканей выполняют только одну из функций, которые современное общество приписывает одежде, — защитную. Влияет ли развитие сферы тканей с суперсвойствами на модную индустрию в целом? Безусловно, да: нейлон, например, в свое время сыграл важную роль в истории современной моды. Хотелось увидеть на выставке более подробный рассказ об этом.

Самый важный блок экспозиции был посвящен одежде будущего, например одежде со встроенными гаджетами или напечатанной на 3D-принтере.

Одним из производителей инновационной одежды, представленной на выставке, был итальянский модельер Массимо Ости, создатель бренда Stone Island. Хотя Ости был заявлен как первый модельер, инкорпорировавший гаджеты в одежду, более точно областью его специализации было бы назвать эксперименты с различными волокнами. Модельер добавлял в волокна неожиданные материалы, добиваясь от них суперсвойств. Ости использовал для производства одежды моноволоконный нейлон, нетканые материалы, металлические нити, материалы, меняющие свой цвет в зависимости от температуры окружающей среды, и т.д. Stone Island применил подход, который используется при производстве военной униформы, то есть во главу угла поставил прак-тичность и функциональность. Непромокаемые и нервущиеся куртки стали особенно популярны среди футбольных фанатов. К концу 1980-х годов компания впервые использовала в своих куртках материал с нержавеющей сталью и представила свою важнейшую технологию Ice Jacket: куртка или жилетка изменяла цвет в зависимости от температуры. Ости также стал покрывать ткань всех курток специальной пленкой из каучука, что обеспечило уникальную водостойкость.

На экспозиции представлены три модели этого бренда. Одна из моделей курток сделана из поливинилхлорида, сплавленного с нейлоновой основой. Вторая модель взята из коллекции, разработанной Массимо Ости для Industrial Clothing Division компании Levi’s в сотрудничестве с Philips, и является, согласно описанию, «одним из первых серийных текстильных изделий с возможностью интеграции носимых электронных устройств — MiniDisc плеера с наушниками, мобильного телефона». Информация о том, каким именно образом происходит данная «интеграция», увы, не представлена ни письменно, ни наглядно. Имея в распоряжении лишь скупое описание, можно смело предположить, что в куртке просто есть внутренний карман для плеера или мобильника.

Третья куртка сооружена «из тонкого вареного хлопка, чьи нити предельно уплотнились в процессе обработки в термостате». Она также снабжена полифункциональным жилетом из смешанной синтетической ткани с эффектом shimmer (мерцания).

Одежда со «встроенными гаджетами» получила довольно широкое распространение: многие фирмы с удовольствием экспериментируют в этой области. По большей части такие инновации применяются в здравоохранении и природоохранном комплексе (экологичные дождевики, меняющие окраску; резиновые сапоги, конвертирующие тепло ног в электрический ток; невидимый велосипедный шлем, который раскрывается только в случае приближения опасности, и т.п.), а уж встроенный в одежду беспроводной Интернет скоро перестанет быть инновацией — подтверждением тому могут быть многочисленные изобретения элементов одежды, которые подключаются к Сети от прикосновений или похлопываний.

При всем удобстве таких изобретений главной их проблемой остается этический вопрос, а именно насколько допустимо получение с помощью гаджетов персональной информации о человеке и как эта информация должна быть защищена. Ведь ношение одежды с доступом в Интернет, с имплантированными датчиками жизненных показателей — это большой риск стать подопытным кроликом или пасть жертвой манипуляций. Информация о гастрономических предпочтениях, спальном режиме, физической активности клиентов сулит компаниям огромные потенциальные доходы. Поэтому на фоне непрерывных споров о количестве разглашаемой через социальные сети информации и об этичности такого разглашения нет сомнений в том, что вопрос этичности будет актуален и применительно к одежде с гаджетами.

Следующая группа экспонатов этого раздела выставки посвящена так называемой трехмерной ткани. Ткань эта — отечественное изобретение, разработана она Николаем Сафьянниковым и группой ученых из Санкт-Петербургского государственного электротехнического университета ЛЭТИ в 2013 году. Именно Сафьянникову принадлежала идея внедрения особого, «диагонального», переплетения нитей. Такое переплетение создает на поверхности ткани рельефные полосы различной ширины и различных направлений, которые особым образом периодически прерываются. Именно эти особенности плетения, наложенные на специфику зрительного аппарата человека, позволяют воспринимать рисунок объемным.

Сафьянников также предложил образцы тканей со скрытыми изображениями, токопроводящими элементами и специальными информационными свойствами. Помимо эстетической привлекательности, одежда, сшитая из такой ткани, обладает рядом завидных преимуществ: она может эффектно скрывать недостатки и подчеркивать достоинства фигуры, согласно пресс-релизу университета, «такую ткань очень сложно подделать — каждый дизайнер может создавать собственный уникальный материал с неповторимым кодом плетения». Кроме того, трехмерная ткань идеальна для маскировки.

К сожалению, ни одно из этих суперсвойств воочию наблюдать не удалось. На экспозиции маленькие лоскутки ткани были заключены в рамки под стекло, что едва давало возможность заметить хотя бы небольшой намек на трехмерность, восхититься же демонстрацией суперсвойств ткани не было возможности вообще. На мой взгляд, целесообразнее было бы представить сшитые из этой ткани модели, показать, как они способны корректировать фигуру, выглядеть по-разному с разных ракурсов, продемонстрировать их маскировочные свойства.

Наконец, третья группа экспонатов раздела была посвящена 3D-моделированию и моделям, изготовленным на 3D-принтере.

Трехмерная печать уже заработала себе репутацию революционного средства производства, на 3D-принтере печатают практически все: мебель, обувь, одежду, даже оружие. На выставке были представлены головной убор, пояс и сумочка — копия оригинала Gucci, созданная на 3D-принтерах 3D Systems. Также зрители имели возможность увидеть первое 3D-платье в России, JForms, напечатанное на 3D-принтере по эскизам австралийских дизайнеров. Первое напечатанное на 3D-принтере платье увидело свет в 2013 году, и с тех пор эта технология активно использовалась в производстве одежды и обуви. Особенно в этом преуспела американка Айрис ван Херпен, которая в полной мере продемонстрировала возможности 3D-принтера, создав целую коллекцию «напечатанных» нарядов. Для таких платьев «ткань» изготавливается частями, и несомненным преимуществом является то, что при производстве можно менять задаваемые параметры. Иными словами, технологии 3D-печати имеют все шансы превратить произведения искусства haute couture в набор компьютерных программ, которые смогут воспроизводить и сложную вышивку, и кружева, и шитье.

Было странно лицезреть весь огромный потенциал 3D-печати представленным только несколькими незначительными экспонатами. Если музей не располагал в изобилии именно 3D-одеждой или аксессуарами, мне кажется, уместным было бы разместить несколько других предметов, напечатанных таким образом, создать футуристическую атмосферу, в которой даже немногочисленные платья смотрелись бы органично, удивляли, перемещали во времени. Вместо этого все и без того малочисленные экземпляры были замурованы в архаичные стеклянные шкафы-витрины и потеряли свой «инновационный» шарм.

Нужно сказать, что такого рода достижения не могут не наталкивать на мысли о возможных последствиях развития технологий и их влияния на социальные процессы, на частную жизнь людей, на окружающую среду. Ставится остро вопрос об авторстве, об уникальности арт-объектов, не только в правовом аспекте, но и с этической точки зрения. Встает вопрос и о роли человека, о соотношении природного и произведенного, действительно ли такое понятие, как hand-made, уйдет в прошлое, а если не уйдет, будет ли оно цениться или станет считаться рудиментом и атавизмом?

С философской точки зрения важно понять, насколько человек остается уникальным изобретением природы, насколько он над этой природой властен, да и что в итоге может считаться природой. Всегда будет стоять этический вопрос, как далеко может зайти совершенствование машин и каким будет их участие в человеческой жизни.

Несмотря на безусловную ценность, выставка оставляет много вопросов по структуре и организации. В идеале представленного материала с некоторыми дополнениями и корректировкой хватило бы на две полноценные выставки, одна из которых занималась бы только инновациями в моде, текстильными и прочими, а другая — только инновационным текстилем и родственными ему материалами, но применяемыми в самых разных отраслях науки и техники, спорте, авиации, космонавтике и т.п. В результате же мы получили некое пространство, содержащее огромное количество информации касательно всех видов текстиля и инновационных технологий, из которой, к сожалению, не возникает четкой картины внедрения этих материалов именно в модную индустрию, причин и последствий такого внедрения, их влияния на моду и перспективы «сотрудничества» умного текстиля и моды. Например, рядом с образцами шерстяного полотна с алмазными нитями для изготовления костюмов сегмента luxury был помещен противо-энцефалитный костюм. Безусловно, оба этих материала являются инновационными, но выполняют совершенно разные функции, и если связь первого экспоната с модой можно проследить, то причины присутствия второго, да еще рука об руку с первым, объяснить сложно.

Второе несоответствие — хронологическое. Если рассматривать выставку в этом ключе, названию полностью соответствовали три последних раздела: только в них были представлены инновации и продемонстрировано использование цифровых и нанотехнологий именно в модной одежде. Все предыдущие разделы представляли собой историю текстиля и ткани ДО цифровой, а значит, и инновационной, эры, ведь именно с приходом «цифры» и нанотехнологий полностью изменился не только вектор развития текстильной промышленности, но и сама эта промышленность уже с трудом могла уместиться в рамки традиционного понятия «текстильная».

Кроме того, если проследить хронологию развития текстильной и швейной промышленности (она была представлена там же, на стенах над экспонатами), нетрудно заметить, что история как будто переключает скорости в конце XIX века и еще больше — в конце XX. До цифровой эры нововведения в производстве текстиля возникали с определенной периодичностью, гораздо меньшей, чем с ее наступлением. Если до конца XIX века значительные изобретения происходили раз в столетие, то в цифровую эпоху совершаются ежегодно. Эра нано-технологий стала снабжать отрасль таким количеством инноваций на единицу времени и с такой скоростью, что рассматривать ее в рамках общей истории развития текстильной промышленности становится не вполне целесообразно.

И наконец, сейчас, в эпоху интеграции, синтеза наук, искусств, да и всех областей жизни в целом, представляется важным при экспонировании каких-либо инноваций и всякого рода достижений технического прогресса показывать их именно через призму этого синтеза, делать акцент на всеобъемлющей природе таких изобретений, указывать на взаимосвязь отраслей науки, техники и повседневности. На выставках такого рода наглядно и продуктивно будет конструировать футури-стическую реальность, свое видение мира будущего, а не заточать каждый экспонат в стеклянную витрину.

Наиболее успешно с этой задачей на выставке справились проекты Наталии Цветковой и Дизайн-группы Whisper. Проект Цветковой — это юбки XXI века, которые могут изменять силуэт, корректировать фигуру, менять освещенность за счет светодиодов, защищать от электромагнитных волн и, более того, служить предметом интерьера, трансформируясь в напольное украшение. И сам экспонат, и его презентация (освещение, расположение) отвечали тому, что я ожидала увидеть на выставке, — один из вариантов мира будущего. То же самое можно сказать и о проекте группы Whisper, платье Confluens, демонстрацией которого авторам полностью удалось погрузить зрителя в их мир будущего. Авторы очень удачно показали принцип мимикрии, который был положен в основу их проекта, одновременно обрисовав свое видение жизни мегаполиса. Этот арт-объект замечателен еще и тем, что в нем ясная концепт-идея сочетается не только с использованием новых тканей и насыщенностью гаджетами (условие конкурса), но и с модернистской красотой.

Подведем аналитические итоги выставки, выделив те направления, по которым на сегодняшний день технологии инкорпорируются в моду.

«Технологичные» платья пока вызывают интерес не как семантически наполненный объект искусства, а как достижение научного гения человека. Выставки и показы платьев, напечатанных на 3D-принтере, на наш взгляд, все еще имеют оттенок демонстраций кажущихся сейчас сказочными прототипов летающих аппаратов на заре космической эры. Безусловно, платья эти займут определенное место в модной индустрии, но сейчас, на стадии экспериментов, трудно сказать, каким будет это место.

Наибольшим успехом пользуются именно «обычные» вещи, лишь инкорпорирующие в себе инновационные элементы. Тенденция эта более характерна для мужской одежды и одежды унисекс. Часто такая одежда производится из более совершенных и устойчивых к внешним раздражителям материалов, что и привлекает к ней любителей походного полуспортивного стиля как в одежде, так и в жизни.

Пока же главная прелесть инновации для женской моды — возможность удивить необычным внешним видом (например, 3D- или Twitter-платья). Функциональные возможности новых материалов еще не находят массового применения в производстве модной повседневной одежды. Своего рода подтверждением этому могут служить представленные на выставке вязаные модели Людмилы совершенно неожиданно наделенные огнеупорными свойствами. На внешнем виде модели такое суперсвойство никак не отразилось; что же касается функциональности, то очень маловероятно, что в таком наряде женщина решит спуститься в жерло вулкана, а если вдруг она попадет в пожар, вряд ли кашемировый огнеупорный топ спасет ей жизнь.

Итак, ждем возвращения биеннале через два года и надеемся полу­чить от нее углубленный ответ на вопрос, как же именно текстильные инновации двигают моду.

 

Литература

Гадамер 1991 — Гадамер Г.-Г. Философия и литература // Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 142.