От чернокожей Венеры к белокурой: значение черного дамского белья

Статья впервые опубликована в журнале Women’s History Review (2006. Vol. 15.4)

 

В 1909 году белошвейки Нью-Йорка основали первое отделение Между­народного профсоюза дамских портных — «Работницы домашнего бе­лья» (the White Goods Workers, дословно: «Работницы белых товаров»). Название организации говорит о том, что массово производившаяся нательная одежда была преимущественно белого цвета. В то время ремесло по пошиву белья также называли «женским делом», потому что 95% занятых в ней были женщины. То, что два эти словосочета­ния — «белый товар» и «женское дело» — использовались для обозна­чения производства одежды, имеющей непосредственное отношение к отличиям женского тела от мужского, соответствует давней и непо­средственной связи представления американцев о женственности как о чем-то, связанном с белым цветом кожи[1].

Предметы нижнего белья белого цвета могут быть и действительно были сексуализированы. Тем не менее весьма любопытно, что развитие противоположных культурных значений белого и черного дамского белья соответствует тому, какие значения в разное время приписывали белым и черным женским телам. Поэтому распространенное мнение о том, что черное белье обладает особым зарядом эротизма, порождает вопросы о взаимоотношении расы и сексуальности, поскольку темный цвет кожи и чернокожие тела в западной культуре на протяжении не­скольких веков ассоциировались с девиантной и особенно распутной сексуальностью, в то время как белая кожа и белые тела — а также и белое белье — связывались с непорочностью. Исследование значе­ния черного белья в свете общей истории и, в частности, приписыва­емой чернокожим женщинам повышенной и трансгрессивной сексу­альности в широком контексте меняющегося отношения к женской сексуальности в эпоху распада викторианской морали, дает основание предположить, что в XX веке ношение черного белья стало формой расового маскарада.

Однако исследование истории черного белья ставит перед нами и другие вопросы. История менявшихся представлений о сексе, смер­ти и женском теле также объясняет появление эротических значений у черного дамского белья на рубеже веков. К началу XIX века черный цвет утвердился в западной культуре как цвет траура, однако в те­чение последующего столетия произошло становление черного как цвета женской моды. «Маленькое черное платье», отмеченное Генри Джеймсом в 1902 году и, в особенности, ассоциирующееся с Коко Ша­нель после того, как эскиз ее черного повседневного платья появился в журнале Vogue в 1926 году, стало неотъемлемой частью гардероба светской дамы. Кроме того, история изменчивых и порой противоре­чащих друг другу коннотаций черной одежды в Соединенных Штатах насчитывает два века, на протяжении которых черный мог обозначать и буржуазную воздержанность мужчин, и статус слуги, и богемную оп­позиционность. Изучение эволюции эротического значения черного дамского белья, таким образом, требует привлечения широкого и рас­средоточенного круга источников (Taylor 1983; Harvey 1995; Breward 1999; Mendes 1999: 9, 29; Edelman 1997; Mendes 2000: 9–11), а также рас­смотрения множественных агентов культурных изменений.

Настоящая статья основана на исследованиях свидетельств из целого ряда культурных источников и не касается отношений между полом, смертью и модой, которым посвящены другие мои работы. В ней я рас­сматриваю вопрос о том, обладало ли ношение черного белья функ­цией расового маскарада, подобно исполнению ролей чернокожих белыми актерами, позволяя женщинам, особенно белым женщинам, выражать эротизм, который приписывали чернокожим женщинам, че­рез безопасно локализованный и съемный аналог черной кожи. Эрик Лотт указывает на двойственную природу расового маскарада, главной особенности развития американской культуры, как одновременно на способ отдать дань уважения и на форму кооптации. Схожим образом, когда белые женщины стали претендовать на новые формы сексуаль­ной экспрессии в конце XIX — начале XX века, они обратились к сти­лю и практикам афроамериканок, как реальных, так и воображаемых. Преобладающие стереотипы о темной коже и распутной сексуально­сти наряду с подчеркнуто сексуальными проявлениями и поведением в афроамериканской культуре были для белых женщин важными ис­точниками новых форм поведения, манер и нравственных норм. В то же время афроамериканки стремились улучшить свою жизнь и наслаж­даться ею, несмотря на то что их поведение трактовали как патологи­ческое. В этом контексте черный цвет вошел в моду и черное дамское белье приобрело новые значения (Fields 2007; Lott 1995).