Новая «старая гвардия синевласых»: влияние знаменитостей на социальную историю «неестественных» оттенков волос

 Введение

Волосы, как наиболее пластичный элемент нашего физического «я», могут служить инструментом символического выражения идентич­ности. Волосы могут считаться отображением как индивидуальных, так и коллективных изменений в конструировании идентичности, по­скольку они подвержены тенденциям и циклам моды. Тот факт, что в последние несколько лет целый ряд знаменитостей окрасили воло­сы в «неестественные» цвета — от нежно-розового до цвета морской волны, — отражает одновременно и тектонический сдвиг в техниках формирования «я», и преемственность истории косметических прак­тик, направленных на претворение в жизнь идеала красоты той или иной эпохи¹.

В этой статье прослеживаются история и современное применение «неестественных» оттенков красок для волос (розовых, фиолетовых, синих и т.д.) и анализируются различные причины, по которым жен­щины окрашивали свои волосы в такие необычные цвета. Современ­ные знаменитости, например Кэти Перри и Ники Минаж, используют культуру красоты (beauty culture) как символ престижа и способ инди­видуализации, восходящий к более ранним практикам костюмных суб­культур. Напротив, карикатурные образы «бабушек», пользующихся оттеночными лосьонами, — Бэтти Слокомб и Дамы Эдны Эвередж — высмеивают кажущиеся легкомысленными и неуклюжими старания пожилых женщин вписаться в культуру моды и красоты. Исследова­ние основано на использовании различных визуальных материалов: от старых объявлений, рекламирующих косметику и средства для во­лос, до современных журнальных разворотов и рекламных роликов.

В статье описываются как новейшие, так и более ранние случаи возвращения в моду неестественных цветов, а известные изображения и образы с использованием крашеных волос рассматриваются как от­ражение культурно обусловленных представлений о гендере, этни­ческой принадлежности и возрасте, характерных для определенной эпохи. В первой части статьи предлагается обзор первых достижений в области технологии производства и использования красок и тони­рующих средств неестественных оттенков, ключевых исторических персонажей и движений, связанных с неестественным цветом волос, а также некоторых событий, способствовавших популяризации таких цветов и переосмыслению связанных с ними значений. Вторая часть статьи охватывает современный период начиная с 2000-х годов и осве­щает две развивающиеся параллельно, но взаимосвязанные тенден­ции в моде на неестественные цвета волос. С одной стороны, благода­ря знаменитостям и посредникам модной индустрии неестественные цвета волос стали восприниматься как культурно приемлемые и мод­ные, став частью господствующего модного дискурса, из которого прежде они были исключены. С другой стороны, окрашивание волос в неестественные цвета по-прежнему составляет часть индивидуализи­рующих дискурсов для обширного сообщества. Посвященные техни­кам окрашивания онлайн-форумы и сайты свидетельствуют о том, что дух бунтарства продолжает жить в индивидуализирующих дискурсах и культуре «сделай сам» (DIY — Do It Yourself), несмотря на современ­ный культурный контекст, в котором неестественные цвета волос стали принадлежностью массовой моды. Эти два параллельных дискурса красоты — с интенцией встроиться в мейнстрим и с интенцией выде­литься из него — существуют одновременно. Таким образом, дискурс вокруг одного культурного явления может содержать сосуществующие, но при этом во многом противоположные точки зрения. Это позволя­ет нам понять, каким образом один объект может служить и знаком конформизма, и знаком дифференциации, сродни тому, как функци­онирует система современной моды в целом (Simmel 1972; Wilson 2003; Entwistle 2000; Kaiser 2012).

 

Первые появления неестественного цвета волос: выдумка и сатира

Самые ранние краски неестественных цветов наносились на парики, а не собственно волосы. В Египте парики окрашивали в сине-черные или красные оттенки при помощи таких природных материалов, как индиго и хна соответственно. Тем не менее после 1150 года стали популярными парики более ярких цветов: синего, зеленого, красного, желтого (Sherrow 2006: 397). Королева Франции действительно наносила оттеночную пудру на волосы, чтобы подчеркнуть свой натуральный светлый цвет, и в 2006 году Кирстен Данст появилась в фильме «Мария-Антуанетта» с локонами пастельно-розового цвета. Хотя самой Антуанетте вряд ли удавалось достичь такого же отчетливо розового оттенка, которым Данст щеголяет в фильме, она и другие женщины ее времени не чуждались специальных средств, подчеркивающих и усиливающих естественный цвет их волос. Лестер и Эрке (Lester & Oerke 2004: 149), а также Шерроу (Sherrow 2006: 402) отмечают кратковременную моду среди женщин конца XVIII и начала XIX века на пудры приглушенных тонов розового, сиреневого и голубого, которые при нанесении на волосы или парик создавали легкую цветную дымку.

К концу XIX столетия пудра уступила место красителям, наносившимся непосредственно на волосы, а технологические достижения привели к тому, что в начале XX века женщины располагали целой палитрой как химических, так и натуральных красок (Cox 1999: 155). Однако господствовавшие в ту эпоху культурные нормы предписывали тщательно скрывать какого бы то ни было рода процессы окрашивания или «обработки» (treatment), как их эвфемистично называли. Волосы любой ценой должны были выглядеть натурально. К началу 1930-х годов диктат моды несколько ослаб благодаря популярности восходящих звезд Голливуда, в частности Джин Харлоу. Холодный платиновый оттенок волос Харлоу, казавшийся гораздо более ярким и серебристо-белым, чем любой из оттенков от природы светлых волос, достигался при помощи тонирующих лосьонов: «метиленового синего или разбавленного метилового сиреневого», которые стирали теплые оттенки желтого, остававшиеся в волосяном стержне после процедуры обесцвечивания (Ibid.: 159). Синие и сиреневые лосьоны рекомендовалось использовать женщинам, желавшим создать похожий образ, но рекламные объявления демонстрируют результат окрашивания совершенно неожиданным образом. Изображение на рекламном объявлении французской косметической фирмы Luminex 1930-х годов — прекрасный тому пример. На иллюстрации завитые «холодной волной» волосы модели спускаются каскадом ниже плеч, и на каждом из четырех идентичных изображений волосы окрашены в разные очень яркие тона: от золотого блонда и каштана до синевато-стального и розового. Все эти тона преувеличенно насыщенные, чтобы усилить предполагаемый эффект от средства, но синий и розовый цвета выглядят особенно фантастично и неестественно, определенно выходя за реальные рамки культурно и социально допустимого. В итоге изображение отражает мечту о неземном идеале красоты. В реальной практике потребительница этого продукта пользовалась голубым или сиреневым лосьоном для ухода за обесцвеченными светлыми волосами. Хотя такие средства и могли иногда придавать волосам голубоватый или сиреневый отлив, который был приемлем лишь в некоторых социальных кругах для определенных женщин, яркость синего и пурпурного цветов, использованных для иллюстрации действия продукта в подобной рекламе, намеренно преувеличена. Другие рекламные материалы Luminex, на которых женщины изображены с волосами, выкрашенными в пурпурный или синий цвета, также являются всего лишь наглядной демонстрацией цвета продукта, а не предполагаемого цвета волос после его применения.

Безусловно, подобные фантастические синие и фиолетовые локоны были бы неуместны на улицах и в парикмахерских салонах того времени. Тем не менее, по мере того как средства пользовались все большей популярностью среди растущего числа женщин, прибегавших к окрашиванию волос, синеватый цвет получил негативную коннотацию и стал ассоциироваться с пожилыми женщинами, использовавшими синий красящий состав, чтобы вывести желтизну из седых волос. Характерный синеватый оттенок таких средств слишком очевидным образом выдавал факт их использования, что считалось постыдной оплошностью, faux pas в рамках культуры красоты, которая требовала совершенного естественного с виду результата и абсолютного отсутствия видимых следов процесса окрашивания. Такого рода коннотации были переработаны в образах массовой культуры. Одним из таких примеров является Миссис Бетти Слокомб, персонаж британского комедийного сериала «Спасибо за покупку» (Are you being served?). Миссис Слокомб, с ее «ярко крашеным начесом, опущенными уголками рта, солидным бюстом, блуждающим взглядом и непреднамеренно скабрезной речью», представляет собой карикатуру на женщину в возрасте, которая сохраняет живую заинтересованность, если не сказать профессиональные навыки, в культуре красоты (Collins 2009). Хотя в некотором смысле Слокомб выступает как сильная и независимая героиня, она также отражает стереотипно тщетные заигрывания пожилых женщин с культурой красоты.

Несомненно, еще одной причиной пренебрежительного отношения к синему тонирующему лосьону был возраст. Королева Елизавета подала пример множеству женщин в использовании синего оттеночного средства, и их со временем стали называть «старая гвардия синевласых» (blue-rinse brigade). Эти пожилые консервативные женщины c бескомпромиссными взглядами в духе Маргарет Тэтчер стали символизировать в британской культуре непоколебимую устаревшую систему в противовес прогрессивным, новаторским установкам (Cunningham 2014; Waite 2011). Травести-персонаж Дама Эдна Эвередж, созданный австралийским актером Барри Хамфрисом, — еще один пример стереотипного образа пожилой, смелой на язык провинциальной женщины, придерживающейся при этом реакционных политических взглядов. Сиреневые волосы Дамы Эдны и ее пышные сценические костюмы усиливают этот визуальный стереотип. Согласно Хамфрису, первоначально образ Дамы Эдны «задумывался как атака на домохозяек и политику благопристойности» (Turnbull 2008: 19), хотя со временем он развился в карикатурное изображение культуры знаменитостей и «сострадательного консерватизма» (Ibid.: 22). Стиль героини отразил эту перемену: в дополнение к вечным сиреневым волосам ее наряды становились все более театральными, сложными и китчевыми. Как Бетти Слокомб, так и Дама Эдна — персонажи-долгожители: Слокомб в «Спасибо за покупку» не сходила с экранов с 1970-х по 1990-е, а Хамфрис регулярно исполняет роль Дамы Эдны начиная с 1955 года и по сей день.

Фантастичные гротескные репрезентации неестественных цветов волос продолжали циркулировать в популярной культуре, и не только как атрибут пожилых женских персонажей в духе Слокомб и Дамы Эдны. В одном из эпизодов фильма «Что за путь!» (What a Way to Go!) 1964 года Ширли Маклейн, в роли молодой богатой вдовы Луизы Мэй Фостер, к примеру, появляется в розовой норковой шубе до пола и парике такого же цвета (Thompson 1964). Этот наряд не демонстрирует образец моды и стиля, а, напротив, призван высмеять чрезмерный гла-мур Голливуда: героиня Маклейн — очень богатая, но при этом несчастная вдова, бóльшую часть фильма проводящая в воспоминаниях о своих неудачах на кушетке у психоаналитика. Когда Маклейн-Фостер появляется в сопровождении супруга с говорящим именем Пинки Бенсон на премьере его фильма, одетая с головы до ног в розовое, чтобы показать преданность и привязанность мужу и его личному бренду, она испытывает видимый дискомфорт; и это делает розовый цвет символом рабского поклонения моде или Голливуду, а не вдохновляющего или индивидуализирующего наряда. Другие случаи изображения подобных оттенков для волос акцентируют внимание на случайности и нелепости: например, учащаяся парикмахерских курсов Френчи, героиня фильма «Бриолин» (Grease) 1978 года, появляется в кадре с прической ярко-розового цвета после неудачной попытки смешать красители на занятии по окрашиванию волос (Kleiser 1978). Вместо того чтобы поощрить проявленный ею индивидуализм, одноклассницы встречают ее насмешками и критикой, расценивая полученный цвет волос как проявление бездарности. Фильм также включает эпизод «сна», в котором популярный певец Фрэнки Авалон в роли ангела-хранителя Френчи поет для нее серенаду. Он называет ее «недоучкой из салона красоты» и заклинает бросить парикмахерские курсы и вернуться в общеобразовательную школу. Более того, он пытается донести идею, что парикмахерские навыки Френчи смогут заинтересовать только самых сексуально распущенных клиенток, и даже говорит ей: «ни одна клиентка к тебе не пойдет, если только она не проститутка». Итак, как видно из этих примеров, неестественные цвета волос являлись в то время социальной стигмой, и их немногочисленные репрезентации в медиа используются в качестве сюжетных средств, чтобы указать на женскую невоздержанность, дурной вкус и неспособность соответствовать господствующему стандарту красоты, который предписывал скрывать искусственность.

 

Корни протеста: субкультурная мода и реабилитация субкультурного

С середины и до конца 1970-х годов нарождающееся панк-движение обратило в свою пользу прежние коннотации волос неестественного цвета как маркера маргинальности. Несмотря на то что мы можем найти следы этого стиля и ранее, прежде всего в ярко-оранжевой прическе «маллет» Дэвида Боуи времен его персонажа «Зигги Стардаста», модное сообщество, использовавшее яркие цвета, сложилось только в 1970-е годы. С развитием субкультуры панков появились «радикальные» прически, которые рассматривались как форма телесной модификации, способная сосуществовать со столь же ненормативной модой в одежде (Sklar 2013: 37). Одна из наиболее популярных марок краски для волос, Manic Panic, появилась именно в то время. Бренд Manic Panic появился как название магазинчика, основанного в нью-йоркском районе Ист-Виллидж сестрами Тиш и Снуки Белломо в 1977 году. Обе сестры были частью панковской культуры Нью-Йорка конца 1970-х, и выбор товаров на продажу отражал их собственные симпатии и вкусы. Помимо одежды, аксессуаров и косметики кричащих цветов, они продавали столь же яркие краски для волос. Частные модные магазины вдоль улицы Сент-Маркс-плейс, в том числе Manic Panic, Trash and Vaudeville и др., были средоточием стиля субкультурного движения конца 1970-х годов, и этот район часто посещали члены ведущих глэм- и панк-рок групп, таких как The New York Dolls, Blondie и The Ramones. Схожую ситуацию можно было наблюдать и в Лондоне, где также были свои владельцы магазинчиков и их клиенты-музыканты, формировавшие стиль субкультуры.

Ассортимент товаров в этих магазинах отвечал современной эстетике панка, направленной на провокацию, протест и символическое противостояние массовой культуре (Hebdige 1979). Краски Manic Panic были полустойкими, они выцветали или вымывались после нескольких применений шампуня, так что потребитель имел возможность часто менять цвет волос и прическу. Царил дух экспериментаторства и индивидуализма: предполагалось, что никто не понесет эти краски в профессиональный салон красоты, а, наоборот, будет проводить процедуру в собственной ванной. Главным были энтропия и протест. Культура DIY акцентировала внимание на индивидуальности, символизировала «свободу мысли, особенно в отношении самовыражения» (Sklar 2013: 33).

Поскольку выкрашенные в яркие цвета волосы обитателей Ист-Виллиджа конца 1970-х годов несли в себе определенное субкультурное значение, их не сразу приняли модные стилисты, обслуживавшие публику совершенно иного рода. Поп и диско — вот что вдохновляло нью-йоркских дизайнеров высокой моды вроде Халстона (Mears & McClendon 2015). Провокативный характер панк-рока представлял слишком реальную угрозу в атмосфере Нью-Йорка в конце 1970-х годов. Тем не менее неестественные цвета волос нью-йоркских панков 1970-х отозвались через годы и расстояния: этот стиль обрел популярность в других субкультурных сообществах в отдаленных регионах и в такие цвета до сих пор часто красятся те, кто отождествляет себя с панк-культурой (Sklar 2013: 37). Для панков и некоторых других связанных с ними представителей субкультур яркие цвета означают преданность своей среде, связь с единомышленниками в прошлом и настоящем, позволяя при этом меняться и экспериментировать со своим внешним видом.

Хотя истоки стиля панк — это уличная культура, вскоре он проник и в различные массмедиа. Прежде всего панк-музыканты транслировали свой стиль через фотографии, обложки альбомов и выступления на телевидении. Позднее их внешний вид оказал влияние на музыкантов, работающих в других жанрах, например нью-вейв и поп-панк: в клипах на канале MTV можно было увидеть ярко-желтые локоны Синди Лопер или неряшливые цветные кончики волос платиновой блондинки Дебби Харри из группы Blondie.

Распространение музыкальных клипов — еще один важный этап в истории неестественного цвета волос. Хотя панк-среда Ист-Виллиджа 1970-х медленно, но верно исчезала, ее влияние все еще было ощутимо и зримо на телеэкранах, поскольку музыканты перерабатывали и возвращали в оборот образы своих предшественников. Гвен Стефани, ведущая вокалистка и единственная женщина в ска-панк/рок-группе No Doubt, стала экспериментировать с броскими цветами и прическами, что впоследствии помогло ей выделиться как самостоятельной рок-певице. В конце 1990-х Стефани в разное время носила ярко-голубые волосы, уложенные в два симметричных пучка, волосы цвета фуксии с длинной прямой челкой, а также красилась в платиновую блондинку с окрашенными в черный кончиками волос.

В дополнение к музыкальным видеоклипам, находившимся в ротации на канале MTV в 1980-е и 1990-е годы, канал также запустил серию реалити-шоу, посвященных знаменитостям, и показал широкой аудитории, как знаменитости щеголяют волосами неестественных цветов в почти естественных домашних условиях. Особенно выделяется популярный сериал «Семейка Осборнов» (The Osbournes) 2002–2005 годов, запечатлевший жизнь семьи хеви-металлиста Оззи Осборна. Комический эффект в шоу строился на сочетании бунтарских выходок в духе рок-культуры и «избитых сюжетных ходов обывательской домашней жизни» (Escoffery 2006: 107). Как правило, семья рокера представала за выполнением повседневных дел или в процессе благонравных семейных занятий, вопреки зрительскому ожиданию анархии и девиантного поведения. Это прекрасный пример того, что исследователь субкультур Дик Хебдидж называет субкультурной инкорпорацией — процесса, посредством которого символы субкультуры заимствуются и переосмысляются массовой культурой (Hebdige 1979; Escoffery 2006). За время выхода шоу на экран жена Осборна Шэрон и его дочь-подросток Келли продемонстрировали целый ряд причесок, сочетавших дух бунтарства и домашний уют. Пламенно-красная асимметричная стрижка, типичная для Шэрон, и вечно меняющая цвет от иссиня-черного до красно-лилового игольчатая стрижка Келли появлялись в домашней обстановке, которая, как кажется, послужила тому, что такие прически «нормализовались» и потеряли четкие ассоциации с контркультурой. Помещение вызывающих причесок в домашнее пространство и трансляция этих «укрощенных» образов в дома миллионов людей со временем привели к их аккультурации и даже нормализации.

Стиль панк также начал проникать в сферу высокой моды, которая его прежде игнорировала. Дизайнеры черпали вдохновение и в уличной моде 1970-х и в ее реинтерпретации звездами 1980-х, создавая фасоны, которые могли обладать визуальным сходством со стилем панк, но не имели с ним символических связей. Знаменитое черное платье с золотыми булавками от Джанни Версаче, в котором актриса Элизабет Херли появилась на премьере фильма «Четыре свадьбы и одни похороны» (Four Weddings and a Funeral) в 1994 году, стало воплощением субкультурной рекуперации по Хебдиджу (Hebdige 1979: 94) после того, как оно было показано в качестве экспоната на выставке 2013 года «Панк: от хаоса к высокой моде» в нью-йоркском Метрополитен-музее. Теперь, когда панк выставлялся в сакральном пространстве музея искусств и тем самым был очищен от своих прежних ассоциаций с де-виантностью, а также демонстрировался знаменитостями, не принадлежащими субкультуре панка как таковой, этот стиль по-настоящему стал частью языка массовой культуры.

Все эти изменения свидетельствуют о более общем культурном сдвиге, произошедшем за последнее столетие: с одной стороны, развитие медиа и технологический прогресс, например транслируемые в масштабах страны и мира телевизионные программы, позволяют знаменитостям достигнуть невиданной ранее национальной и международной известности, предоставляя им доступ к миллионной аудитории. В то же время растущий интерес к культуре знаменитостей и развитие СМИ, освещающих жизнь и деятельность этих знаменитостей, — бульварных журналов и реалити-шоу со звездами — формируют, казалось бы, близкую связь между знаменитостями и поклонниками, позволяя последним заглянуть в «личную» жизнь и повседневные дела селебри-ти (Dyer 1979; Gamson 1994; Turner 2004). Влияние социальных сетей в последнее десятилетие также нельзя недооценивать: с помощью таких платформ, как Instagram* и Twitter, фанаты могут наблюдать за своими кумирами также просто, как за жизнью своих родных и друзей. Теперь отслеживать историю смены образов любимых знаменитостей и поспевать за каждым их появлением в свете стало невероятно просто, и само по себе стало частью повседневности, характеризующейся постоянным пребыванием в социальных сетях.

Итак, как мы видим, связи неестественного цвета волос с субкультурным нарушением норм медленно, но верно стирались, поскольку панк вошел в сферу высокой моды, звезды массовой культуры стали использовать необычные цвета волос как часть своего имиджа, и в таком виде их демонстрировали зрителям как «нормальное» и уместное явление. К началу нового тысячелетия неестественный цвет волос приблизился к тому, чтобы приобрести новые коннотации, связанные скорее со стилем знаменитостей и доступной модой, чем с противостоянием моде и социальным протестом.

 

Современные отношения с неестественным цветом волос: влияние культуры знаменитостей

В 2011 году лондонская газета Telegraph писала о «девушке с розовыми волосами», манекенщице по имени Шарлотт Фри, привлекшей к себе особое внимание на показах сезона осень — зима 2011 года. Автор статьи с одобрением отмечал, что розоволосая модель выделялась среди толпы «невыразительных и незапоминающихся юных лиц, вышагивавших по подиуму и исчезавших после всего одного сезона» (Lidbury 2011). Вскоре Фри вошла в число узнаваемых манекенщиц. В ее внешности едва ли было что-то притягивающе несовершенное, но ее розовые волосы, подобно щербинке в улыбке Лорен Хаттон или родинке Синди Кроуфорд, придавали ее облику особый шарм, отличавший ее от других моделей. Ее быстрое восхождение в индустрии моды объясняется двумя общими культурными факторами, а именно широким распространением практик окрашивания волос в XX веке и сильным влиянием культуры знаменитостей и персонального брендинга на индустрию моды.

Хотя раньше окрашивание волос расценивалось как секретная технология красоты или «постыдная тайна» (McCracken 1995: 112), со временем эта процедура стала обсуждаться открыто и считаться культурно приемлемой (Cox 1999: 165). Крашеные волосы перестали быть маркером низкого социального положения, дурного вкуса или распущенных нравов, как это было раньше (McCracken 1995). Напротив, западное общество в целом восприняло установку на индивидуализм и активную позицию в конструировании физического «я», а индивидуальный стиль и свобода самовыражения стали высоко ценящимися личными качествами. Цвет волос используется, чтобы изменить собственное «я», или возвестить о переменах, или же чтобы освободиться от личных или социальных ограничений (Biddle-Perry & Cheang 2009; Cox 1999; McCracken 1995; Weitz 2001; Weitz 2004). Вместо окрашивания волос для соответствия единственному господствующему идеалу индивидам предлагается при помощи гидов по стилю и модных журналов подобрать цвет, которой подходит только им и отражает их склад личности и уникальный стиль. Неестественные цвета волос стали частью повседневности мира моды. Вместе с тем планомерно утихли предубеждения и сомнения в их благопристойности, в большей мере благодаря знаменитостям, менявшим яркие цвета волос один за другим, и СМИ, которые освещали эти перемены.

Знаменитости из всех сфер шоу-бизнеса щеголяли неестественными цветами волос на самых разных площадках: от 67-летней британской актрисы Хелен Миррен, явившейся на церемонию награждения премии BAFTA в 2013 году с короткой стрижкой на волосах пастельно-розового цвета (Dadds 2013), до теннисистки Винус Уильямс, участвовавшей в открытом чемпионате США в 2013 году с яркими косичками розового цвета и цвета фуксии (Howard 2013). Эти образы знаменитостей часто используют в качестве указания на чувство индивидуальности и уникальный стиль или, в случае Миррен, на способность быстро меняться и сохранять моложавость. По мере того как все больше знаменитостей прибегают к неестественному цвету волос, СМИ распространяют эти образы все шире и чаще.

Одним из каналов трансляции таких изображений являются журнальные обложки. Осенью 2010 года и весной 2011 года певица Рианна появлялась с волосами алого цвета на обложках журналов Cosmopolitan, Rolling Stone, Billboard и, что очень важно, журнала Vogue. В 2012 году рэп-исполнительница Ники Минаж появилась на обложках журналов Allure и Wonderland с волосами ее фирменного ярко-розового оттенка, а также снялась для обложки весеннего выпуска журнала Paper того же года с волосами темно-зеленого цвета с желтым отливом. Певица Леди Гага появилась с оранжевыми волосами на обложке июньского выпуска Rolling Stone в 2011 году, а на обложках Harper’s Bazaar в апреле и Vogue в марте того же года ее можно было увидеть с розовым цветом волос. Поп-исполнительница Кэти Перри часто появляется на обложках с волосами самых разных цветов. Например, в октябре 2011 года на обложке журнала InStyle ее можно было видеть с ярко-розовыми волосами, в мае 2012 года на обложке Teen Vogue — цвета морской волны, а в 2014 году — на обложке июльского номера Cosmopolitan и августовского Rolling Stone — с желто-зелеными волосами. Из недавних примеров: дизайнер и актриса Николь Ричи появилась на обложке Paper в мае 2014 года с волосами лавандового цвета, актрису и певицу Деми Ловато можно было видеть с накладными голубыми и фиолетовыми прядями на обложке журнала Seventeen в июле 2014 года, Рита Ора снялась для обложки Nylon с пастельно-розовыми волосами в марте 2015 года, а рэп-исполнительница Азилия Бэнкс красовалась с градиентной окраской волос, переходящей из фиолетового в цвет фуксии, на обложке Playboy в апреле 2015 года. Даже Келли Осборн, давно выросшая из образа подростка в папиной гостиной, часто появляется на обложках журналов, а также выступает в качестве комментатора на развлекательном канале E! с прической лавандовых оттенков. В дополнение к этим журналам о моде и стиле большое количество изображений знаменитостей тиражируются в еженедельных журналах о светской хронике, нередко посвящающих прическам звезд целые полосы.

Безусловно, интернет-аналоги этих журналов и сайты, посвященные звездным сплетням, так же часто посвящают большие статьи теме причесок знаменитостей, в особенности если дело касается кардинальной смены цвета волос. Светская львица Кайли Дженнер, член знаменитой семьи Кардашьян, нередко оказывается в центре внимания таких материалов после каждого изменения цвета своей прически (McCrady 2015; Talarico 2015a; Talarico 2015b; Ungerman 2015). Возможно, именно это подтолкнуло ее к созданию собственной линии накладных прядей цветных волос для своих фанатов. Пользователи могут с легкостью найти огромное количество визуальных материалов о Дженнер и других знаменитостях в социальных сетях, что позволяет им следить за изменениями цвета их волос так же тщательно, как это делают звездные блогеры или обозреватели веб-сайтов. Дженнер, c ее 38,1 миллиона подписчиков в сети Instagram*, ненамного опережает других отмеченных нами знаменитостей: Кэти Перри насчитывает 28,9 миллиона подписчиков, Рианна — 27 миллионов, а Ники Минаж — 35,2 миллиона. Миллионы людей, следящих за знаменитостями в Instagram*, ежедневно получают визуальный материал, документирующий изменения цвета волос и стиля этих актрис, и эти изображения зачастую попадают в другие социальные медиа, например портал Pinterest, где пользователи создают собственные мотивационные тематические подборки. Многие из этих изображений можно найти в подборках, посвященных неестественным цветам; с помощью поиска пользователи могут собирать свою коллекцию изображений и, например, брать ее с собой в салон красоты, чтобы повторить прическу знаменитости или приблизиться к ее стилю.

Как показывают многочисленные приведенные выше примеры, частая смена причесок и демонстрация подчеркнуто неестественных окрасок стала правилом хорошего тона в основном благодаря живому интересу к внешнему облику знаменитостей. Потребительский спрос на краску для волос испытал на себе влияние культуры знаменитостей, и, чтобы удовлетворить этот спрос, возник целый рынок продуктов. Уже упомянутая линия цветных накладных прядей от Кайли Дженнер для компании Bellami Hair — всего лишь один пример из многих. Если время и средства, затрачиваемые на услуги по окрашиванию волос, которыми пользуются звезды, без сомнения, очень велики и требуют участия профессиональных колористов, то накладные пряди, розничная цена которых составляет 279,99 доллара, попадают в категорию «доступной» роскоши. Это создает иерархическую систему на рынке услуг по уходу за волосами в стиле звезд, где сами знаменитости находятся на вершине пирамиды, обладая доступом к востребованным стилистам (которые часто являются звездами сами по себе) и дорогим салонным процедурам и материалам. Следующий уровень — обеспеченные потребители, заинтересованные в моде, которые могут приблизиться к «звездному» образцу и посвящать время и деньги регулярным визитам в салон красоты. Однако знаменитости все равно останутся на вершине, ускоряя смену модных трендов. Постоянно меняя прически, они каждый раз опережают своих поклонников, оставляя их на один шаг позади. Для некоторых это разорительная практика, поскольку она подразумевает высокие затраты на обслуживание, дорогостоящие средства по уходу за волосами между процедурами, а также часто включает использование искусственных дополнений к волосам, например накладных прядей или париков, которые сами по себе — весьма дорогостоящее приобретение. Знаменитости отличаются тем, что используют свои волосы в качестве формы культурного капитала, демонстрируя через окрашивание волос высокое мастерство своих стилистов и привлекательность, а также поддерживая дорогостоящую практику частой смены цвета волос. Хотя потребители могут посещать салоны, они не всегда способны воспользоваться услугами тех же колористов, поддерживать выбранный цвет или же менять его так часто, как это делают знаменитости. Таким образом, неестественный цвет волос в этом контексте становится формой культурного капитала, который должен указывать на то, что его обладатель имеет доступ к ресурсам, деньгам и привилегиям, а другие должны бороться за то, чтобы поспевать за ним, согласно классическому пониманию цикла моды, предложенному социологом Торстейном Вебленом (Veblen 1992).

Одновременно с тем, как современная культура знаменитостей формирует иерархические отношения вокруг неестественного цвета волос, ставшего привилегией живущих в роскоши и богатстве, существует также и культура, восходящая к основам панк-движения с его подчеркнутой протестностью, свободным самовыражением и противодействием господствующей моде. Об этом свидетельствует существование множества онлайн-форумов, посвященных мастерству самостоятельного обесцвечивания и окрашивания волос, где члены сообщества консультируют друг друга по вопросам рецептуры и техники. На таких форумах, как The Long Hair Community и HairCrazy. com, существуют рубрики, посвященные окрашиванию в неестественные цвета красками брендов наподобие Manic Panic, и беседы пользователей в основном касаются технических аспектов процесса окрашивания, таких как текстура волос, рецептура сочетания красителей и типичные паттерны градиентного окрашивания. На сайте HairCrazy.com ветка обсуждения под заголовком «Галерея хвастовства» (Show Off Gallery) позволяет пользователям публиковать изображения собственных причесок и результатов окрашивания, и на сентябрь 2015 года общее количество публикаций насчитывало 16 000. В таких пространствах аудитория менее заинтересована в имитации стиля знаменитостей, а, скорее, стремится к самовыражению. Многие из комментаторов на подобных сайтах идентифицируют себя с той или иной субкультурой, основанной на музыкальном направлении, от рокабилли до эмо и панка, однако другие не выказывают приверженности к какой-либо субкультуре.

Хотя это виртуальное пространство позволяет пользователям получать ответы на свои вопросы по поводу окрашивания волос и, возможно, формирует их представление о самих себе как находящихся вне идеологического пространства общепринятых идеалов красоты, это утверждение является не вполне истинным. Зачастую профессиональные парикмахеры подключаются к диалогу, и во многих случаях пользователи в качестве своих ориентиров показывают протестные контркультурные образцы неестественного окрашивания волос рядом с изображениями знаменитостей, носящих сходный оттенок. Например, множество веток обсуждения посвящено достижению различных оттенков цвета волос той или иной знаменитости: существует целый ряд обсуждений, посвященных Кэти Перри, Рианне и Николь Ричи. Зачастую комментаторы сетуют либо на то, что их результат не совпал с ожиданиями, либо на то, что получившийся цвет совершенно не похож на цвет волос знаменитости. В этом случае один и тот же объект — неестественный цвет волос — одновременно указывает на две различные точки зрения. Форумы представляют собой любопытный пример двух сосуществующих дискурсов: люди могут обращаться к форумам в поиске индивидуализирующего варианта самовыражения, который позволил бы им выделиться, или же цвета, который помог бы им приблизиться к внешнему облику конкретной знаменитой персоны, или с этими двумя целями одновременно.

 

Заключение: ограничения и направления для дальнейшего исследования

Как мы убедились, отношение к неестественному цвету волос в исторической перспективе и на современном этапе представляет область исследований со множеством нерешенных проблем. Неестественный цвет волос используется как производителями, так и потребителями культуры в качестве поля для конструирования и установления эталонов не только в области красоты, но и гендера, политики и возраста. Наше исследование было ограничено с нескольких сторон. Во-первых, в нем были проанализированы только женщины, однако необходимо исследовать использование неестественных цветов для окрашивания волос и другими гендерными группами, поскольку это позволит поставить под сомнение и лучше понять существующие социальные конструкты гендера. Во-вторых, мы не останавливались подробно на вопросах этнической и расовой принадлежности, но они являются крайне важными аспектами материальности и бытования волос. Каким образом члены различных сообществ с отличающейся текстурой волос принимают участие в культуре красоты, как эти отношения структурируются более общими различиями во власти и репрезентации? Наконец, как результаты такого анализа могут быть использованы, чтобы предсказать будущее неестественного цвета волос? Каковы культурные последствия стиля, который достиг массовой популярности и вместе с тем демонстрирует признаки принадлежности к субкультурному движению? Так как наши взаимоотношения с модой и стилем продолжают развиваться в различных и зачастую противоположных направлениях, неестественный цвет волос может служить в качестве флюгера, указывающего направление такого движения.

Перевод с английского Софьи Абашевой

 

Литература

[Biddle-Perry & Cheang 2009] — Biddle-Perry G., Cheang S. Hair: Styling, Culture and Fashion. Oxford: Berg, 2009.

[Collins 2009] — Collins A. Pussy Galore: A Tribute to Mrs. Slocombe // The Guardian. 2009. July 2. www.theguardian.com/culture/tvandradioblog/2009/ jul/02/mollie-sugden-tribute-slocombe (по состоянию на 18.08.2015).

 [Cox 1999] — Cox C. Good Hair Days: A History of British Hairdressing. London: Quartet Books, 1999.

[Cunningham 2014] — Cunningham E. Tangled Up in Blue: Young Stars and Their Blue Rinses // The Daily Beast. 2014. June 9. www.thedailybeast. com/articles/2014/07/09/tangled-up-in-blue-young-stars-and-their-blue-rinses. html (по состоянию на 08.08.2015).

[Dadds 2013] — Dadds K. Tickled pink: Dame Helen Mirren shocks on the BAFTAs red carpet as she debuts new dyed bob // Daily Mail. 2013. February 10. www.dailymail.co.uk/tvshowbiz/a rticle-2276596/Helen-Mirren-shocks-new-pink-hair-BAFTA-Awards-2013-red-carpet.html   (по состоянию на 08.08.2015). [Dyer 1979] — Dyer R. Stars. London: British Film Institute, 1979. [Entwistle 2000] — Entwistle J. The Fashioned Body: Fashion, Dress and Modern Social Theory. Cambridge: Polity Press, 2000. [Escoffery 2006] — Escoffery D. Domestication Incorporation: Cribs and The Osbournes as Narratives of Domestication // How Real is Reality TV?: Essays on Representation and Truth / Ed. by David Escoffery. Jefferson, North Carolina: McFarland and Company, 2006. Pр. 97–112. [Gamson 1994] — Gamson J. Claims to Fame: Celebrity in Contemporary America. Berkeley: University of California Press, 1994. [Hebdige 1979] — Hebdige D. Subculture: The Meaning of Style. London; N.Y.: Routledge, 1979.

[Howard 2013] — Howard H. Hair at the U.S. Open Glorifying Indivi dual Style // New York Times. 2013. August 28. mobile.nytimes.com/2013/08/29/ fashion/hair-at-the-us-open-glorifying-individual-style.html (по состоянию на 01.09.2015).

[Kaiser 2012] — Kaiser S. Fashion and Cultural Studies. London; N.Y.: Berg, 2012.

[Kleiser 1978] — Kleiser R. Grease. Hollywood, CA: Paramount Pictures, 1978. DVD.

[Lester & Oerke 2004] — Lester K., Oerke B.V. Accessories of Dress: An Illustrated Encyclopedia. Mineola; N.Y.: Dover Publications, 2004.

[Lidbury 2011] — Lidbury O. Charlotte Free: The girl with the pink hair // Telegraph. 2011. March 3. fa s h i o n . t e l e g r a p h . c o . u k / n e w s - fe a t u r e s / TMG8360084/Charlotte-Free-the-girl-with-the-pink-hair.html (по состоянию на 08.08.2015).

[McCracken 1995] — McCracken G. Big Hair: A Journey Into the Transfor­mation of Self. Woodstock, NY: The Overlook Press, 1995.

McCrady 2015] — McCrady R. Kylie Jenner Rocks Blue Hair, Insane Cleavage While Promoting Extensions Line: Pics // Us Weekly. 2015. July 10. www.usmagazine.com/celebrity-beauty/news/kylie-jenner-blue-hair-insane-cleavage-racy-snapchats-2015107 (по состоянию на 18.08.2015).

[Mears & McClendon 2015] — Mears P., McClendon E. Yves Saint Laurent + Halston: Fashioning the ‘70s. New Haven, CT: Yale U P, 2015. [Sherrow 2006] — Sherrow V. Encyclopedia of Hair: A Cultural History. Westport, Connecticut: Greenwood Press, 2006.

[Simmel 1972] — Simmel G. On Individuality and Social Forms. Chicago: University of Chicago Press, 1972.

[Sklar 2013] — Sklar M. Punk Style. London: Bloomsbury Academic, 2013. [Talarico 2015a] — Talarico B. Kylie Jenner Has Blue Hair Again! Who’s Excited? // People StyleWatch. 2015. July 10. stylenews.peoplestylewatch. com/2015/07/10/kylie-jenner-blue-hair-plunging-jumpsuit-bellami-beauty-bar (по состоянию на 18.08.2015).

[Talarico 2015b] — Talarico B. Kylie Jenner Has Green Hair Now! // People StyleWatch. 2015. September 16. stylenews.peoplestylewatch.com/2015/09/16/ kylie-jenner-has-green-hair-photos (по состоянию на 18.09.2015). [Thompson 1964] — Thompson J.L. What a Way to Go! Beverly Hills, CA: 20th Century Fox. 1964. DVD.

[Turnbull 2008] — Turnbull S. Mapping the vast suburban tundra: Aus­tralian comedy from Dame Edna to Kath and Kim // International Jour­nal of Cultural Studies. 2008. Vol. 11(1). Pр. 15–32.

[Turner 2004] — Turner G. Understanding Celebrity. London: Sage Pub­lications, 2004.

[Ungerman 2015] — Ungerman A. Kylie Jenner Debuts Insanely Turqoise Hair For Coachella // ET Online. 2015. April 10. www.etonline.com/ news/162574_kylie_jenner_debuts_insanely_teal_hair_ for_coachella (по состоянию на 18.08.2015).

[Veblen 1992] — Veblen T. The Theory of the Leisure Class. N.Y.: Trans­action, 1992 [1899].

[Wilson 2003] — Wilson E. Adorned in Dreams. New Brunswick, NJ: Rutgers UP, 2003 [1985].

[Waite 2011] — Waite A. Welcome To The New Blue Rinse Brigade // Tele­graph. 2011. October 26. fashion.telegraph.co.uk/n e w s - fe a t u r e s/TMG8849023/Welcome-to-the-new-blue-rinse-brigade.html (по состоянию на 08.08.2015).

[Weitz 2001] — Weitz R. Women and Their Hair: Seeing Power through Resistance and Accommodation // Gender and Society. 2001. Vol. 15(5). Pр. 667–686.

[Weitz 2004] — Weitz R. Rapunzel’s Daughters: What Women’s Hair Tells Us About Women’s Lives. N.Y.: Farrar, Straus and Giroux, 2004.

Примечание

1. В статье определение «неестественный» применяется не к любому цвету волос, достигаемому при помощи окрашивания, а только к тем цветам, которые не присущи человеческим волосам от природы. На­пример, такое определение включает ярко-алый — цвет пожарной машины, но исключает яркие красно-коричневые оттенки, встреча­ющиеся среди рыжеволосых, а также охватывает все оттенки радуги от небесно-голубого до оранжевого и канареечно-желтого.

* Instagram / Facebook принадлежит компании Meta Platforms Inc., которая признана в России экстремистской организацией, ее деятельность на территории РФ запрещена.