Ажур и женское белье: эстетика, идеология и технология машинного производства бельевой отделки с XVI века до наших дней

С давних времен известно множество простых и вместе с тем красивых способов украшения нижнего белья, и кружевная отделка была одним из них начиная с 1550-х годов (Earnshaw 1995: 5). В это время центром мировой моды была Венеция, и венецианское кружево считалось символом роскоши и было необычайно популярно^[1].

Для производства кружева в это время задействовались только иголка и нить. Мастерицы применяли только два стежка — штопальный и петельный, но им были известны десятки вариантов петельного стежка, и с помощью каждого из них можно было создавать разнообразные фактуры и эффекты. Однако такой способ производства кружева был чрезвычайно трудоемким, что значительно удлиняло время изготовления изделия и увеличивало его стоимость^[2].

Чуть позднее появилось кружево, плетеное на коклюшках; эта технология позволила несколько убыстрить процесс его изготовления. Но все же он шел очень трудно и медленно, что, в сочетании с дороговизной тонких льняных нитей, которые требовались для высококачественного товара, сделало кружево ручной работы чрезвычайно дорогостоящим и поэтому желанным предметом.

Первые упоминания о приспособлениях, помогающих человеку в работе с переплетениями нитей, датируются седьмым тысячелетием до н.э.^[3] Это были простейшие сооружения в виде рамы (чуть позднее — нескольких рамок), на которую при помощи подвесов были натянуты нити основы. Мастер работал стоя, руками протягивая и перебирая нити плетения. Это была утомительная, тяжелая работа.

Первая машина, облегчающая труд по изготовлению ажурного полотна, появляется в 1589 году, когда некий Уильям Ли, уроженец одной из ноттингемширских деревень, сконструировал ручной чулочно-вязальный аппарат. Это приспособление, которое производило чулки поперечновязаным способом, аналогичным ручному вязанию, позволяло увеличить производительность труда от 6 до 20 раз (Felkin 1867: 32, 33) за счет того, что в одну операцию провязывался сразу целый ряд петель (Palmer 1984: 5–6).

Согласно истории, Уильям, будучи студентом Кембриджа, влюбился в одну молодую горожанку; однако она всегда была более внимательна к своему вязанию, чем к поклонникам. Именно тогда у Уильяма появилась возможность рассмотреть в подробностях, каким образом получается вязаное полотно. Вскоре он задумал механизировать труд своей прелестной вязальщицы, чтобы у той появилось больше времени для их совместного отдыха (Felkin 1867: 25–38).

Замысел был реализован несколько позднее, когда Уильям все же женился на своей возлюбленной и был исключен из Кембриджа, поскольку, по уставу колледжа, брак для студентов был строго запрещен. Уильям стал приходским священником в Калвертоне, своей родной деревне. Движущей силой изобретения оказалась крайняя нужда, которая постигла молодую семью на новом месте. Их основным доходом стал заработок, который миссис Ли получала от вязания чулок и преподавания этого нехитрого искусства. Интересно, что именно жена не оценила изобретение Уильяма, поскольку справедливо считала, что механизация труда отнимет работу у нее и ее коллег.

По завершении работы над аппаратом Ли подает королеве Англии Елизавете I прошение на получение патента; однако та была разочарована, увидев, что он производит грубые шерстяные чулки. Ей бы хотелось иметь больше изящных чулок из шелка, поскольку уже давно она не носила никаких других^[4]. Ходатайство изобретателя было отклонено, однако королева обещала Уильяму, что патент все же будет выдан, как только тот сконструирует машину для вязания высококачественных чулок из шелка.

Против ожидания, изобретателю была оказана поддержка от короля Франции Генриха IV. Следующие несколько лет изобретатель находится при французском дворе, налаживая в Руане механизированное производство шелковых чулок и других предметов роскоши, также сделанных из шелка^[5]. Одновременно он работает над созданием машины по производству шелковых чулок для английской королевы; несколько забегая вперед, скажем, что эта работа будет закончена в 1598 году, но ни обещанного патента, ни денег от английской короны Уильям Ли так и не получит.

Тем временем объемы производства чулок механизированным способом росли. Лидерство в этом отношении принадлежало Лондону, где, по данным на 1695 год, работало полторы тысячи станков. Еще четыре сотни чулочных машин было вывезено в Венецию. Некоторое количество машин находилось во Франции (в Париже, Орлеане, Ренне, Кане, Лувене, Турне и Валансьене), в Испании (в Кордове, Севилье и Кадисе) и в других городах Италии (в Риме и Мессине) (Felkin 1867: 71).

Следует заметить, что одновременно велись разработки по изготовлению чулок из хлопчатобумажного волокна, которое из-за своих свойств ранее считалось непригодным для работы на аппарате Ли. Первая пара чулок из крученого индийского хлопка была сделана машинным способом в 1730 году, а их широкое производство известно с 1773 года (Ibid.: 76, 97).

С 1700-х годов в Кордове открылось производство высококачественных шелковых перчаток и митенок, изготавливаемых на станке Уильяма Ли. Эти изделия не относились напрямую к бельевым товарам, однако именно на них отрабатывались новые технологии по производству ажурного трикотажа. Пальцы этих перчаток усиливались дополнительно введенной нитью, а большие пальцы и клинья формировались отдельно. Перчатки украшались ажурным узором: на тыльной стороне размещался декор из цветов и листьев, а на пальцах — стрелки из «глазков», расположенных в ряд. Технические возможности машины Уильяма Ли позволяли производить две пары таких великолепных перчаток в день (Ibid.: 83). В 1730–1740-х годах этот товар был на вершине моды (Cumming 1982: 49–50); высокий спрос привел к тому, что чуть позже ажурные перчатки стали производить не только в Испании, но и на родине Ли — в Ноттингеме.

В 1758 году чулочно-вязальный станок Ли был доработан Джедайей Страттом из Дербишира. Новый аппарат назвали «рубчатая машина Дерби», поскольку приспособление Стратта позволяло производить чулки «в рубчик», то есть с фактурой из четко выраженных рельефных продольных полос (Palmer 1984: 146, 246). По желанию заказчика полосы были узкими, шириной в 1 лицевую и в 1 изнаночную петли, или более широкими, в 2 петли (Glover 1829: 242). Такая фактура обладала большей эластичностью, чем гладкая трикотажная поверхность, и, следовательно, предлагала потребителям более плотное облегание ноги. При этом наибольшей популярностью пользовались хлопчатобумажные рубчатые чулки Дерби, так как они были гораздо приятнее в носке, чем шерстяные, но при этом стоили значительно меньше шелковых.

1760–1770-е годы дали кружевной индустрии сразу несколько изобретений такого масштаба, что они позволили говорить о революции в этой области. Технологические нововведения касались прежде всего улучшения качества нити, используемой для изготовления кружева. Первой в этом ряду была механическая прядильная машина «Дженни» Джеймса Харгривса, над созданием которой он работал в 1764–1767 годах (Аллен 2014: 277–278). Пряжа, которую получали с помощью «Дженни», была значительно тоньше, чем нить ручного прядения. К сожалению, другой ее отличительной характеристикой была малая прочность, поэтому такая нить употреблялась для изготовления изделий только в смесовом виде.

В конце 1760-х годов налаживается выпуск прядильных ватермашин Ричарда Аркрайта, чья продукция — крепкая ровная нить средней толщины — удачно дополняет результаты работы «Дженни». С 1771 года усовершенствованные технологии позволяют выпускать пряжу высокого качества не только из льна, но и из хлопка; в решении сопутствующих технических проблем принимал участие создатель «рубчатых» чулок Дж. Стратт (там же: 294). В 1779 году принципы работы обеих машин объединяются в мюль-машине Сэмюэла Кромптона. Результатом стала блестяще решенная проблема изготовления тонкой, но крепкой нити, а хлопчатобумажное машинное кружево вышло на новый уровень производства.

В 1760-е годы начинаются работы над поиском таких технических решений, которые, будучи применены к уже существующей чулочно-вязальной машине, дали бы возможность производить с ее помощью ажурное кружевное полотно. Первая машина, которая решала эту задачу, появилась в 1769 году. Изобретение принадлежало Роберту Фросту из Ноттингема; оно касалось механической передачи петли из иглы в иглу.

Первый механический основовязальный станок Дж. Кранна появился еще в 1755 году (Rosatto 1949: 9; Warnick & Nilsson 1988: 138). Полотно, полученное на этой машине, отличалось вертикальными столбиками петель; число петель равнялось числу игл машины. В 1769 году Сэмюэлом Уайзом был изобретен механический кулирный (поперечновязальный) станок, который производил трикотажное полотно, аналогичное полученному ручным вязанием.

В это же время Роберт Фрост изобретает машину, которая обшивала «глазки» на ажурной вышивке broderie anglaise (Glover 1829: 243). Это позволило механизировать ажурную обработку подола, края рукава и выреза декольте на нижних лифах (накорсетниках) и юбках, дневных и ночных рубашках, ночных кофточках и матинэ (Earnshaw 1985: 139–140).

Около 1770 года Элс и Харви изобрели машину, которая позволяла вырабатывать тюлевую сетку, почти идентичную так называемой Point Net ручной работы (The Cambridge History 2003: 849). В 1777 году Джон Линдли улучшил станок для производства тюля: появилась возможность производить буклированную сетку (Ferguson 1862: 18). Именно в это время появляется отделка шелковых чулок кружевными вставками на подъеме и спереди (Хоторн 2008: 286); зачастую материалом для этого служили ажурные вышивки по тюлю. Тюлевая сетка послужила основой для производства и других бельевых отделок в технике аплике по тюлю^[6]. Новая технология позволяла получить изящную отделку любой ширины в пределах 43 см. Отметим, что белое платье-рубашка, отделанное широкими кружевными воланами (Chemise de la reine), было важной частью женской моды второй половины XVIII — начала XIX века (Cunnington & Cunnington 1992: 82–83).

В 1785 году ширина кружевного трикотажного полотна была увеличена до 112 см. Новая машина, дававшая такую возможность, называлась «станок Джошуа Таррата». Продукция станка Таррата предназначалась для производства полупрозрачных дезабилье, домашних или спальных нарядов, выполненных из тюля полностью и поэтому не предназначенных для приема посторонних.

В 1798 году изобретена так называемая круглая машина — аппарат для вязания кругового ажурного полотна. В 1805 году только что созданный жаккардовый станок^[7] адаптируется для изготовления кружева; новая машина получила название «машина Ливерса» (изобретатель упоминается как John Leavers или Levers)^[8]. Впоследствии именно этот станок применялся в изготовлении самых дорогих и изысканных сортов кружева для вечерней и свадебной моды, в том числе и для изготовления и отделки наиболее роскошного из всех видов белья — свадебного (Merrill & Filstrup 2011: 170).

В 1808 году способ производства тюлевой сетки машинной работы был запатентован Джоном Хиткотом. Это изобретение обусловило новый всплеск развития нескольких техник бельевой отделки: аплике по тюлю, тамбурного и строчевого кружева по тюлю.

В 1809 году Хиткот разработал новый станок, так называемую тюль-машину, или машину для изготовления бобинета. Бобинет представлял собой максимально точную копию классической сетки ручной работы с шестигранными ячейками, четыре стороны которой образованы из скрученных нитей, а две — из перекрещенных. Машина Хиткота позволяла получать прочное кружевное полотно большого размера при невысокой стоимости.

Некоторым недостатком бобинетового станка было то, что он не позволял производить узор на сетке, и первоначально он прокладывался вручную. Но все же кружево стало максимально доступно не только для отделки, но и для изготовления целого предмета одежды.

В гардероб женщин самых различных слоев общества вошли огромные кружевные шали и палантины, платья и летние пальто, вечерние манто, будуарные пеньюары и неглиже. Предметы одежды, полностью выполненные из тюля, мгновенно поднялись на пик моды. Отметим, эти вещи чаще всего дублировались (подбивались подкладкой): платья — сатином или другой плотной материей, а белье — полупрозрачным белым или молочного цвета шифоном; подкладка из натуральной шелковой материи зачастую стоила больше, чем машинное кружево.

Первый французский тюль-бобинет появился в 1809 году, вскоре после своего появления он будет превосходить английскую работу по многим показателям качества (Henon 1900: 34). Развитие французского кружевного машинного производства было ускорено указом Наполеона от 1802 года, согласно которому запрещалось импортирование английского машинного тюля.

Тем временем в английских патентах 1813, 1816 и 1825 годов конструкция тюль-машины Хиткота была улучшена и более адаптирована к промышленному производству тюлевой сетки; однако узор по тюлю, выполненный на станке такого типа, выкладывался пока еще вручную.

Основная проблема тюль-машины была преодолена в 1812 году Сэмюэлом Кларком и Джеймсом Мартом, когда был изобретен кружевной ткацкий станок с толкателем (Pusher machine) (Warnick & Nilsson 1988: 139). Это усовершенствование позволило выполнить узор по тюлю, но машина все еще не давала возможности для изготовления рельефного кружева со сканью, то есть с внешним контуром узора, выполненным из более тяжелой нити.

Тем временем с 1816 года начинается массовое производство французского машинного кружева (Fouriscot 1979: 84). Первыми рабочими в этой области были английские эмигранты-тюлисты, или «тюльери», профессионалы в изготовлении тюля. Станки (чулочно-вязальные машины, адаптированные для изготовления кружева)  также были вывезены из Англии (Ibid.: 39). Производство было сконцентрировано в городе Кале и в местечке Сен-Пьер, ближайших к границе с Англией населенных пунктах.

К 1823 году в окрестностях Кале уже работало сорок три фабрики по производству машинного тюля. Первая продукция Кале экспонировалась на выставке в Лувре и имела там успех. Позднее, с помощью жаккардового станка, доступные для работы рисунки усложняются; производство сложного кружева размещается не только в Кале, но и в Лионе. Ширина кружевного полотна в это время уже составляет 2 метра, что упрощает изготовление штучных кружевных вещей. Вещи, отделанные французским кружевом, перерастают локальную моду и получают первое общеевропейское признание.

Тем временем в Англии в 1828 году Джошуа Хейлманом была изобретена машина, практически точно имитирующая ручную вышивку (Levey 2003: 858). Машина предлагала возможность идеального повторения раппорта узора (Salen 2008: 71, 91). Это было одновременно ее достоинством и недостатком, так как машинная вышивка, идеальная по технике исполнения, не имела маленьких очаровательных недочетов ручной работы. «Несомненно то, что несмотря на дешевизну, машинные кружева никогда не вытеснят ручных, потому что кружево, сделанное умелой рукой, под непосредственным влиянием художественного чутья, всегда заключает в себе что-либо индивидуальное, характерное, поэтому можно без труда отличить массовый машинный продукт», — отмечали современники (Кружево 1914: 2).

Другим неприятным моментом, ограничивающим применение машинной вышивки в отделке белья сегмента «люкс», были резкие и грубые переходы нити от одного мотива к следующему. Впрочем, несмотря на это, цена батистовых вышитых прошивок и оборок стабильно держалась выше, чем на аналогичный кружевной товар (Kinne & Cooley 2008: 210). Машинная вышивка в упрощенной технике Broderie anglaise широко применялась в нательном белье для девушек и девочек-подростков (Everyday Fashions 1995: 20, 63). Всем прочим машинная вышивка предлагалась «для ускорения работы» (Белье 1915: 41–42) по отделке белья.

Около 1830 года использование хлопчатобумажной нити в производстве машинного кружева становится повсеместным (Henon 1900: 16). Из хлопка изготавливаются прежде всего блондовые кружева и кружева малин и некоторые другие менее известные сорта кружева. Целевой аудиторией новинки были в основном молодые девушки и невесты, поскольку дизайн этих сортов кружева был легким и нежным, с простым цветочным дизайном на очень тонкой, почти прозрачной сетке. К этому же располагал и их цвет — белоснежный либо золотистый (цвет светлого меда).

В 1833 году с помощью жаккардового станка получают кружево, практически идентичное черному шантильи (Ibid.: 64). Сходство усиливалось тем более, что для машинного производства, как и для шантильи ручной работы, использовался матовый шелк гренадин (Ferguson 1862: 106). Впоследствии этот сорт машинного кружева получил название по месту его производства «кружево Камбрэ». Благодаря этому изобретению, регион Па-де-Кале, куда входят Кале и Камбрэ, стал не только ведущим центром во Франции, но и признанным мировым лидером по производству уникального по качеству машинного кружева. Отметим, что в это время в кружеве Камбрэ, как и в прочих центрах машинного производства кружева, рельефная нить скани пока еще прокладывалась вручную.

Основным преимуществом машинного шантильи стало то, что штучные предметы теперь могли быть выполнены единым куском. Известно, что ширина кружева шантильи ручной работы в силу технологии их изготовления были ограничена шириной рабочей подушки и обычно составляла 8–9 см, максимум 12 см. Изделия большего размера производились только с 1758 года, когда кружевницы из Нижней Нормандии создали технику соединения отдельных сегментов в единое целое так называемым «невидимым стежком» Point de raccroc (Palliser 1869: 194). Он позволял соединять узкие полосы в большие полотна, к сожалению, с одновременной потерей их прочности, что усложняло применение шантильи ручной работы для производства крупных вещей. Машинное шантильи этого недостатка не имело. Кроме того, на взгляд обывателей, оно было практически неотличимо от кружева ручной работы, при том что было значительно дешевле его.

Эти причины послужили к тому, что машинное шантильи вошло в моду очень быстро и прочно в ней удерживалось. Несмотря на радикальную смену технологии изготовления, оно осталось кружевом элитарной моды, незаменимой частью вечернего и бального туалета. Пик моды на шантильи приходится на 1850–1870-е годы, когда черное кружево эффектно оттеняло атласные наряды ярких цветов. Привлекательная цена на машинное шантильи позволила использовать его и для отделки белья, чего обыкновенно не случалось с шантильи ручной работы, в силу его небольшой прочности при высокой стоимости.

В прочей кружевной промышленности в это же время ведутся работы в области производства различных фонов для тюлевой сетки. Для потребителя теперь становятся доступными не только машинный тюль с классическим шестигранным фоном (сетка типа «малин» (Levey 2003: 849)), но и с фоном «каре» (сетка типа «валансьен») и тюль «Брюссель», или «иллюзион» (Ferguson 1862: 107). Они используются и для бельевой отделки: «оборка по брюссельскому тюлю, под узор подкладывается кисея, обшивается кругом, и обрезается с изнанки», — такая остромодная отделка была предложена своим читательницам журналом «Модный магазин» в феврале 1862 года (Моды 1862: 94).

Отметим, что в это же время дорабатывается способ хлорного беления кружева, который с конца 1770-х годов все чаще выступает на замену лугового беления текстиля. В массовую моду начинает входить белоснежное белье, которое постепенно вытесняет белье всех оттенков кремового, бежевого, молочного и экрю.

В 1834 году Ливерс дополняет бобинетовый станок жаккардовым аппаратом. Процесс производства кружевного полотна становится полностью механизированным.

В 1838 году появляются технологии, позволяющие производить мушчатый тюль и тюль с вышивкой (Ferguson 1862: 82). Эти ткани надолго входят в моду, в том числе и в бельевую, где используются для изготовления как отделки, так и крупных вещей. «Самым модным тюлем считается тюль с крупными дырочками; если эти дырочки четырехугольного фасона, то тюль называется филейным. Если же он состоит из неправильных узоров, то называется „тюль кракеле“. Нередко он бывает усеян более или менее крупными мушками и другими фигурками, или же вышит крупным узором» (Новые моды Берлин 1903: 395), — отмечают обозреватели «Модного света» и через 65 лет после изобретения.

В 1841 году комбинация тюль-машины и машины Ливерса впервые производит кружево шантильи, состоящее из сетки, узора на ней и толстой нити рельефной скани. Новая машина Ливерса является наиболее «умелой» кружевной машиной из всех известных на тот момент. Она обладает поистине неограниченными производственными возможностями; на ней производят самое эксклюзивное, дорогостоящее кружево для высокой моды, вечерних и свадебных туалетов, в том числе и элитного белья (Salen 2008: 108).

В этом же году выпускают первую имитацию кружева валансьен. Максимально возможная ширина машинного кружевного полотна в это время достигает 4,5 м. Известно, что ограниченная ширина, а также повышенная прочность валансьен ручной работы обусловила его преимущественное применение именно для отделки белья. Кружева под названием «истинный валаньсьен» — узкие прошивки (Dufay 1906: 146) на ромбовидной сетке, практически не подверженные износу, — заработали имя «вечный валансьен» именно из-за своей надежности. Представители аристократии и высшего среднего класса использовали его в том числе и как инвестиции.

Однако, несмотря на это и на высокую цену валансьен, оно никогда не входило в число наиболее изысканных кружев и никогда не украшало собой парадную одежду. Его уделом оставалась домашняя, дачная одежда, а также нательное и постельное белье. Самой частой формой применения валансьен ручной работы была прошивка для отделки дорогостоящего белья (Everyday Fashions 1995: 2; Victorian and Edwardian Fashions 2003: 13; 1920s Fashions 1999), когда «при изготовлении приданого, главным образом, имелись в виду прочность материала и простота фасонов, [а] белье переходило от матери к дочери и даже к внучкам» (Модное белье 1907: 113).

При этом узкие полосы валансьен могли применяться сами по себе, как отделка края или как прошивка, либо соединялись в целые кружевные полотнища, из которых чаще всего выполнялись кокетки рубашек: «Денная (то есть дневная. — Б.Ш.) рубашка из батиста гарнируется кокеткой из тонкого валансьена. Нижний край кокетки обшивается кружевом валансьен шириною в 5 см. Шейный вырез и рукава обшиваются узеньким кружевом и продеваются ленточками, завязываются спереди и на плечах» (Рубашка «принцесса» 1894: 44).

 Сложившиеся традиции применения валансьен в целом сохранились и в новых условиях, когда машинный валансьен заменил более дорогостоящее кружево ручной работы; однако область его применения стала несколько шире, более полно охватывая средний класс. Теперь кружево применяется для отделки не только изысканных шелковых и льняных материй, например муслина и батиста, но и более прозаических тяжелых хлопчатобумажных тканей. «Нижний лиф с концами шалью делается из нансука и обшивается валансьенским кружевом. Концы завязываются на груди» (Белье. Описание рисунков 1904: 136) — эта и подобные ей модели вполне одобрялись модным сообществом.

Удивительно, но машинный валансьен был намного прочнее «вечного валансьен»; особенно высокой заслуженной репутацией пользовался машинный валансьен, произведенный в Германии (Kinne & Cooley 2008: 210).

Машинные кружева постепенно получают признание: они экспонируются на многочисленных национальных и международных выставках промышленных товаров, где неизменно привлекают внимание, завоевывая главные призы. Так, во Франции, на Национальной выставке 1 мая 1844 года, кружево машинной работы было признано элегантным и примечательным в отношении как вкуса, так и исполнения (Fouriscot 1979: 90).

Работы по усовершенствованию кружевных машин и машинного кружева продолжаются. В 1846 году, также на базе бобинетовой машины Хиткота, Джон Ливси изобретает кружево «Ноттингем», которое, как и многие другие сорта, получило свое название по месту его производства. Новое изобретение очень удачно имитирует филе-гипюр ручной работы — сетку из квадратных ячеек с узором, выполненным штопальным швом. Иногда узор имеет рельеф из более толстой контурной нити. Филе было простое и вышитое; из него изготавливали медальоны, прошивки и штучные изделия. В работе использовались не только льняные и хлопчатобумажные, но и цветные шелковые нити.

Разница между филе ручной работы и машинным кружевом «Ноттингем» обнаруживается лишь на ощупь либо при многократном увеличении (микроскопировании); все это не имело для потребителей какого-либо существенного значения. Новая кружевная материя широко используется в производстве портьер, столового и постельного белья. В области отделки нижнего белья машинный филе-гипюр применяется так же масштабно, прежде всего для отделки нижних юбок: «нижняя юбка с филейным кружевом. Белая батистовая юбка гарнируется воланом серпантин, который отделан складочками и широким филейным кружевом экрю» (Белье 1904: 553).

С этого момента Ноттингем становится одним из мировых центров по производству машинного кружева, не только филе-гипюра, но и кружевного полотна в целом. Получили признание как гиганты кружевной индустрии французские Камбрэ и Кале, где с середины XIX века машинным способом воспроизводятся почти все известные сорта кружева ручной работы, включая русское кружево (Fouriscot 1979: 88; Henon 1900: 234). На Всемирной выставке 1855 года в Париже, который был признанным крупнейшим потребителем и экспортером модных товаров категории «люкс», экспонировались высококачественные машинные имитации шитого гипюра, а также малин, дюшесс, блондов и шантильи. Машинный валансьен, изготовленный Ребье и Валуа, был признан идеальным (Henon 1900: 117). Продукция Камбрэ и Кале подняла производство машинного кружева до уровня национальной промышленности.

В 1848 году в Камбрэ начинается производство мохерового кружева под названием Dentelle Lama (Ferguson 1862: 143–144); первоначально оно имитирует черное кружево ручной работы Ле Пюи (Henon 1900: 97). Одновременно появляется более совершенная имитация шантильи, сделанная на доработанном станке Кларка и Марта.

К этому времени машинное кружево стало очень желанным и модным; оно пользовалось большим успехом у модниц различного достатка. Богатые носили его, как модную новинку, для остальных это был наиболее доступный по цене вариант. Льняные, шелковые и хлопковые имитации кружева удовлетворяли самому изысканному вкусу. Особенной любовью пользовались хлопчатобумажные изделия, за которыми было легко ухаживать в домашних условиях; кроме того, цена на них была ниже, чем на льняные и шелковые аналоги.

Нужно отметить, что у машинного кружева были и свои противники. Расхожее мнение гласило, что «…для отделки белья рекомендуются исключительно нитяные (то есть льняные. — Б.Ш.) кружева, другие же, хотя и прочные кружева, садятся от стирки и теряют свои рисунки. Дорогие кружева, как: валансьенские, малин, бретонские и Point de Paris употребляются только для роскошного белья, а подделки этих кружев все очень непрочны» (Белье 1915: 379).

Как альтернативу технической новинке рекомендовали «отделку белья ручной вышивкой [бродери англэз, которая] пользуется большим успехом в последнее время; не говоря уже о том, что такая отделка очень красива, она и гораздо прочнее дешевых кружев машинного производства» (Дамские рукоделия 1915б: 12) и примитивное кружево в ориентальном стиле, которое исполняется с помощью толстой нити одной иголкой (Белье 1915: 379).

Однако практикой порочащие машинное кружево сведения не подтверждались, и поскольку его прочность превосходила прототипы ручной работы, именно теперь популярность белья с кружевной отделкой ручной работы начинает необратимо уменьшаться.

В этих условиях иметь новое модное белье могла не только аристократка, вооруженная увесистым кошельком и штатом прислуги, но и почти всякая женщина. Благодаря техническим новинкам в кружевной индустрии женщины «третьего сословия» и дамы полусвета с удовольствием стали брать пример с высших классов, в чем им помогали руководства «Как превратиться в парижанку», «Спутник изящной женщины», «Как выбирать, примерять и носить платье» (Буринская 1882: 57–58) и т.п. Подражание моде элитарных кругов при небольшом бюджете становилось тем более возможным технически, чем шире распространялись швейные машинки и модные журналы с выкройками. «Нет более экономного способа иметь хорошее белье, как сшить его самой», — советовали дамские журналы (Белье 1915: 379).

 Практичность и дешевизна машинного кружева, а также его способность подстраиваться под быстрые изменения моды (Давыдова 1913: 171) были той движущей силой, которая провоцировала высокий спрос на этот товар, а он, в свою очередь, обуславливал все новые и новые технические усовершенствования в процессе производства.

К 1855 году относится первый опыт по адаптации основовязаного станка к изготовлению кружевного полотна. Новая, так называемая рашель-машина была более других пригодна к производству сложного фасонного узора (Mason 1994: 14–15). Эта технология позволила выпускать тонкое и мягкое, приятное на ощупь ажурное полотно; ее достоинства были в полной мере оценены производителями нижнего женского белья. На этом же станке позднее, с 1900-х годов, производились и отделочные синтетические кружева, поскольку остальные машины были менее приспособлены для такого типа нитей.

Интересно, что свое название аппарат получил в честь знаменитой французской актрисы Элизы Рашель. Существует по меньшей мере две легенды, объясняющие происхождение названия рашель-машины; обе они в принципе не противоречат друг другу. Согласно первой, ее изобретатель Редгейт был буквально спасен от нищеты, когда Элиза Рашель по его просьбе выступила на сцене с шалью, произведенной им на новом станке. На другой же день количество заказов превысило имевшиеся на тот момент технологические возможности. По второй версии, кружевные шали, произведенные Редгейтом, не имели этой предыстории, но все же продавались как «шали Элизы Рашель» (Reisfeld 1999: 97).

С 1863 года производятся эксперименты по применению вышивальной машины для нанесения ею рисунка на тюлевую сетку. К этому же времени относятся первые опыты, выполненные в технике машинного аплике тонкой тканью (батистом, муслином, органзой) по сетке. Отметим, что предметы белья, декорированные в этой технике, встречаются в минимальных объемах из-за ее специфики, поскольку внешний край тканевых мотивов, апплицированных на сетку, малоустойчив к продолжительной носке и стирке.

В этом же году окончательно оформилась технология, позволяющая производить так называемые химические кружева. Машина под названием «шиффли»^[9], на которой выполнялась работа, была изобретена Исааком Гребли. Кружево получалось в результате выжигания химикатами основы (сетчатый тюль или материя), на которую предварительно наносилась вышивка; по завершении химического процесса ажурное полотно оставалось нетронутым.

Центрами производства «химического» кружева до Первой мировой войны были Швейцария, Австрия и Германия. В 1903 году началось машинное производство этого вида кружева в американском Нью-Джерси (Warnick & Nilsson 1988: 145). В России он бытовал под названием «шпахтель». Это было более чем доступное массовому потребителю кружево, которое широко применялось в самых различных областях, связанных с текстилем. В области бельевой отделки оно выступало как материал для декорирования корсетов, утренних кофточек матинэ (Victorian and Edwardian Fashions 2003: 95; Victorian Fashions 1974: 287), дневных и ночных рубашек и прочего обширного женского бельевого гардероба.

Мода на «химическое» кружево начинается в 1880-е годы и удерживается довольно долго. «Кружева играют в нарядах дам самую главную роль. И каких только кружев не носят в настоящее время! Первое место из всей этой кружевной моды занимают, бесспорно, кружева шпахтель, шантилийское кружево, алансонское, клюни и гипюр, а затем уже идет филейное кружево и подделка кружев reticella», — отмечали корреспонденты «Модного света» в 1903 году (Новые моды 1903: 503).

К концу XIX — началу XX века ряд машин, производящих кружево, уже достаточно широк. Выпускается новая материя из цельного кружевного полотна: «В последнее время стали выделывать сетчатые, филейные ткани, которые продаются аршинами и стоят сравнительно недорого. Материя имеется нескольких цветов — белая, кремовая и экрю» (Дамские рукоделия 1915a: 13), из которой изготавливаются как будуарные комплекты, так и повседневное женское белье. Наряду с этим «дорогое ручное кружево, тонкое как паутина, начали очень искусно имитировать машиной и это кружево, самых разнообразных цветов и рисунков преобладает в модных отделках» самого разнообразного белья (Новые моды 1902: 21).

Усовершенствованная с учетом новых разработок машина Ливерса в промежутке между 1876 и 1882 годами успешно имитирует кружева сортов бенш, хонитон, валансьен, бакс, мальтезе, блонды, малин, лилль, миланезе и брюссельские кружева (Earnshaw 1995: 12).

В 1890-е годы ряд новых изобретений дополняется машиной Бармена (Barman machine)^[10], которая производит кружево не на тюлевой сетке, а «собирает» его из отдельных сегментов ажура. Эта машина довольно точно копировала переплетения плетеного кружева, так как ею имитировались даже движения нитей на коклюшках. Основой для создания этого станка послужила машина для плетения шнуров и позументов, изобретенная чуть ранее.

В моду вновь входят кружевные инкрустации для чулок «со вставленными в них зверьками, стрекозами, цветами и пр. Они имеют иногда вид монограмм и вставляются в шелковые чулки спереди» (Что будут носить 1914: 12). Этот диковинный способ украшения чулок вернется в моду примерно через столетие, в 1980-е годы^[11].

Возвращаясь к достоинствам машины Бармена, отметим, что первоначально ширина полотна, изготовленного на ней, не превышала 20 см, а перечень рисунков узоров, по сравнению с другими кружевными машинами, был заметно ограничен. Наиболее характерной областью использования этого аппарата было изготовление имитаций бельевых сортов плетеного многопарного кружева: клюни, торшона (Warnick & Nilsson 1988: 142) и простого численного кружева, сделанных из тяжелых льняных нитей. Другой чертой, отличающей эти сорта от прочих, был крупный простой орнамент геометрического характера.

Идеальной областью их применения было украшение столового, постельного и нижнего белья, что связано с устойчивостью грубого льняного кружева к усиленной эксплуатации и частой стирке. Как кружева клюни и торшон, так и их машинные имитации изготавливались различной ширины, толщины и качества (Kinne & Cooley 2008: 210), а применялось это кружево как в привычных формах, так и для отделки новомодных пижамных сетов.

Из грубого бельевого кружева выпускались не только прошивки, но и «края» — кружева, одна сторона которых украшалась зубцами или фестонами, и «аграманты» — кружева с двумя фигурными краями. Обыкновенным цветом был белый и суровый (неотбеленный), иногда встречался торшон из металлизированной или цветной нити (5000 Years of Textiles 2011: 222).

В производстве ажурного трикотажного белья подмогой мастерицам были вязальные машины систем «Виктория», «Британия» и «Пер-Персон», с помощью которых можно было изготовить не только чулки, но и любые другие изделия. К бытовым вязальным машинам в это время также относились кепер-машины для выпуклого вязания, дуплекс-машины, вяжущие парные вещи одновременно, и жаккард-машины, изготавливающие плотное трикотажное полотно. Чинили трикотажное белье и чулки с помощью механического штопального аппарата «Триумф» (Почтовый ящик 1914: 16; Реклама 1911: 128; Свидерская 1913).

К рубежу XIX–XX веков главными центрами машинного кружевного производства стали: в Англии — уже упомянутый Ноттингем и его окрестности, во Франции — города Камбрэ и Кале. Кроме того, работали фабрики по производству машинного кружева в Лионе, Лилле, Дуэ, Сен-Кантене и др. Развитие машинной кружевной промышленности в других государствах Европы шло не так быстро, но довольно внушительная индустрия машинного кружева все же существовала в Германии, где кружевное производство сосредоточилось преимущественно в Саксонии (Кружево 1914: 23), а также в Пруссии, Австрии, Испании, Италии (в Милане) и в России (Levey 2003: 857).

XX век предложил не только новые технологии, но и новые материалы. С 1912 года для производства кружева использовали искусственный шелк, который впоследствии был назван вискозой. По мнению потребителей, он был почти неотличим и на вид, и на ощупь от настоящего шелка (Хоторн 2008: 176, 285).

С этого же времени женское белье значительно расширило свою цветовую гамму. В бельевой моде 1920–1930-х годов лидировал персиковый цвет; также в моде был желтый, розовый и голубой разных оттенков и различной интенсивности (там же: 170–171, 176).

Для бельевой отделки военного и послевоенного времени наиболее характерной приметой было домашнее, а не машинное изготовление. В моду вошло вязаное на спицах и крючком кружево, узкими полосами которого декорировали белье; встречались бельевые предметы, выполненные полностью из вязаного кружева (там же: 180).

Начало-середина 1940-х годов отмечены появлением материалов, растяжимых в двух направлениях (Ewing 2010: 117), и первыми опытами по применению нейлона для изготовления белья и бельевой отделки (Хоторн 2008: 116). Новые материалы и технологии с этого времени почти полностью вытесняют шелковое белье.

С рубежа 1950–1960-х годов, с появлением сверхэластичного волокна Lycra, белье приобретает свойство растягиваться в одном или двух направлениях до восьми раз, повторяя форму тела; кружевная отделка изготавливается из того же материала. Белье этого времени — не только традиционных цветов, но и очень яркое: травянисто-зеленое, фиолетовое, оранжевое (Демиденко 2006б: 190). Оно легкое и крепкое, и к тому же не боится стирки в горячей воде.

В дальнейшем кружевная бельевая отделка развивается по пути возврата к историческим образцам при одновременном изменении качества текстиля, обусловленного техническим прогрессом и новым образом жизни. Разработки также ведутся в области промышленного дизайна; не остается без внимания ни одна из базовых функций женского белья — гигиеническая, эротическая и корректирующая (там же: 88).

Итак, с XVI века кружевная бельевая отделка машинной работы прошла долгий путь трансформации, который занял несколько столетий и продолжается в наши дни. За этот период были выработаны технологии, позволяющие изготавливать недорогие копии различных видов кружева ручной работы, включая самые трудоемкие. Изменившиеся за столетия эстетические нормы и вкусовые предпочтения в целом не повлияли на выбор женщин, которые и сегодня предпочитают белье, украшенное практичным, но изящным кружевом машинной работы.

 

Литература

[Аллен 2014] — Аллен Р. Британская промышленная революция в глобальной картине мира / Пер. с англ. Н. Автономовой. М.: Изд-во Института Гайдара, 2014 (Allen R. Britanskaja promyshlennaja revoljucija v global'noj kartine mira / Per. s angl. N. Avtonomovoj. M.: Izd-vo Instituta Gajdara, 2014).

[Альбом вышивок по тюлю 1913] — Альбом вышивок по тюлю. Бесплатное приложение к журналу «Модный курьер». СПб.: Издание редакции журналов «Вестник моды», «Модный курьер» и «Парижская мода», 1913 (Al'bom vyshivok po tjulju. Besplatnoe prilozhenie k zhurnalu «Modnyj kur'er». SPb.: Izdanie redakcii zhurnalov «Vestnik mody», «Modnyj kur'er» i «Parizhskaja moda», 1913).

[Белье 1904] — Белье // Вестник моды. 1904. № 47 (Bel'e // Vestnik mody. 1904. № 47).

[Белье 1915] — Белье // Вестник моды. 1915. № 41–42 (Bel'e // Vestnik mody. 1915. № 41–42).

[Белье. Описание рисунков 1904] — Белье. Описание рисунков // Вестник моды. 1904. № 12 (Bel'e. Opisanie risunkov // Vestnik mody. 1904. № 12).

[Буринская 1882] — Буринская А. Дамский сборник. Настольная книга для дам и девиц. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1882 (Burinskaja A. Damskij sbornik. Nastol'naja kniga dlja dam i devic. SPb.: Tip. t-va «Obshhestvennaja pol'za», 1882).

[Давыдова 1913] — Давыдова С. Очерк кружевной промышленности в России // Кустарная промышленность России. Женские промыслы в очерках С.А. Давыдовой, Е.Н. Половцовой, К.Г. Беренс и Е.О. Свидерской. СПб.: Типо-литография «Якорь», 1913 (Davydova S. Ocherk kruzhevnoj promyshlennosti v Rossii // Kustarnaja promyshlennost' Rossii. Zhenskie promysly v ocherkah S.A. Davydovoj, E.N. Polovcovoj, K.G. Berens i E.O. Sviderskoj. SPb.: Tipo-litografija «Jakor'», 1913).

[Дамские рукоделия 1915a] — Дамские рукоделия. Вышивание по филейной сетке // Модный свет. 1915. № 8 (Damskie rukodelija. Vyshivanie po filejnoj setke // Modnyj svet. 1915. № 8).

[Дамские рукоделия 1915б] — Дамские рукоделия // Модный свет. 1915. № 15 (Damskie rukodelija // Modnyj svet. 1915. № 15).

[Демиденко 2006a] — Демиденко Ю. Краткая история чулок // Теория моды: одежда, тело, культура. 2006. № 2 (Demidenko Ju. Kratkaja istorija chulok // Teorija mody: odezhda, telo, kul'tura. 2006. № 2).

[Демиденко 2006б] — Демиденко Ю. Цвет и белизна. К истории нижнего белья XX века // Теория моды: одежда, тело, культура. 2006. № 1 (Demidenko Ju. Cvet i belizna. K istorii nizhnego bel'ja XX veka // Teorija mody: odezhda, telo, kul'tura. 2006. № 1).

[Кружево 1914] — Кружево // Женская жизнь. 1914. № 2 (Kruzhevo // Zhenskaja zhizn'. 1914. № 2).

[Модное белье 1907] — Модное белье // Модный курьер: издание для портних. 1907. № 15 (Modnoe bel'e // Modnyj kur'er: izdanie dlja portnih. 1907. № 15).

[Моды 1862] — Моды // Модный магазин. 1862. № 4 (Mody // Modnyj magazin. 1862. № 4).

[Новые моды. Берлин 1903] — Новые моды. Берлин // Модный свет. 1903. № 39 (Novye mody. Berlin // Modnyj svet. 1903. № 39).

[Новые моды 1902] — Новые моды // Модный свет. 1902. № 2 (Novye mody // Modnyj svet. 1902. № 2).

[Новые моды 1903] — Новые моды. Париж, Берлин, Вена // Модный свет. 1903. № 46 (Novye mody. Parizh, Berlin, Vena // Modnyj svet. 1903. № 46).

[Почтовый ящик 1914] — Почтовый ящик. Г-ну Ткачеву // Модный свет. 1914. № 11 (Pochtovyj jashhik. G-nu Tkachevu // Modnyj svet. 1914. № 11).

[Реклама 1911] — Реклама // Вестник моды. 1911. № 13 (Reklama // Vestnik mody. 1911. № 13).

[Рубашка «принцесса» 1894] — Рубашка «принцесса» // Вестник моды. 1894. № 5 (Rubashka «princessa» // Vestnik mody. 1894. № 5).

[Свидерская 1913] — Свидерская Е. Кустарный вязальный промысел // Кустарная промышленность России. Женские промыслы в очерках С.А. Давыдовой, Е.Н. Половцовой, К.Г. Беренс и Е.О. Свидерской. СПб.: Типо-литография «Якорь», 1913 (Sviderskaja E. Kustarnyj vjazal'nyj promysel // Kustarnaja promyshlennost' Rossii. Zhenskie promysly v ocherkah S.A. Davydovoj, E.N. Polovcovoj, K.G. Berens i E.O. Sviderskoj. SPb.: Tipo-litografija «Jakor'», 1913).

[Указания для приобретения изящного вкуса 1913] — Указания для приобретения изящного вкуса // Левитанус З.Х. Школа кройки. Рига: [б.и.], 1913 (Ukazanija dlja priobretenija izjashhnogo vkusa // Levitanus Z.H. Shkola krojki. Riga: [b.i.], 1913).

[Хоторн 2008] — Хоторн Р. Неглиже. Нескромный взгляд под… / Пер. с англ. М. Балабановой, С. Неймарк. М.: КоЛибри, 2008 (Hotorn R. Neglizhe. Neskromnyj vzgljad pod… / Per. s angl. M. Balabanovoj, S. Nejmark. M.: KoLibri, 2008).

[Что будут носить 1914] — Что будут носить // Модный свет. 1914. № 12 (Chto budut nosit' // Modnyj svet. 1914. № 12).

 

[Barber 1991] — Barber E.J.W. Prehistoric Textiles: The Development of Cloth in the Neolithic and Bronze Ages with Special Reference to the Aegean. Princeton: Princeton University Press, 1991.

[Cumming 1982] — Cumming V. Gloves. London: Batsford, 1982.

[Cunnington & Cunnington 1992] — Cunnington С.W., Cunnington P. The History of Underclothes. N.Y.: Dover Pub, 1992.

[Dufay 1906] — Dufay P. Le pantalon feminin. Un Chapitre inedit de l'histoire du costume. Paris: Charles Carrington, 1906.

[Earnshaw 1995] — Earnshaw P. How to Recognize Machine Lace. Berkeley: Lacis Pub, 1995.

[Earnshaw 1985] — Earnshaw Р. Lace in fashion: from the sixteenth to the twentieth centuries. London: Batsford, 1985.

[Everyday Fashions 1995] — Everyday Fashions, 1909–1920 аs Pictured in Sears Catalogs / Ed. by Olian J. N.Y.: Dover Pub, 1995.

[Ewing 2010] — Ewing E. Fashion in Underwear: From Babylon to Bikini Briefs. N.Y.: Dover Pub, 2010.

[Felkin 1867] — Felkin W. A History of the Machine-Wrought Hosiery and Lace Manufactures. London: Longmans, Gkeen, and Co., 1867.

[Ferguson 1862] — Ferguson S. Histoire du tulle et des dentelles mécaniques en Angleterre et en France. Paris: E. Lacroix, 1862.

[Fouriscot 1979] — Fouriscot M. La France en Dentelles. Le Puy-en-Velay: С. Bonneton, 1979.

[Glover 1829] — Glover S. The History of the County of Derby. Derby: Henry Mozley and Son, 1829.

[Henon 1900] — Henon H. L'Industrie des tulles & dentelles mécaniques dans Le Pas-de-Calais, 1815–1900. Paris: Belin Freres, Libraires-Editeurs, 1900.

[Kinne & Cooley 2008] — Kinne H., Cooley A. Shelter and Clothing. Carlisle: Applewood Books, 2008.

[Levey 2003] — Levey S.M. Machine-made lace: The industrial revolution and after // The Cambridge History of Western Textiles / Ed. D. T. Jenkins. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. Vol. 1.

[Mason 1994] — Mason S.A. Nottingham Lace, 1760s–1950s: The Machine-made Lace Industry in Nottinghamshire, Derbyshire, and Leicestershire. Stroud: Sutton Publishing Ltd, 1994.

[Mellaart 1967] — Mellaart J. Çatal Hüyük: a neolithic town in Anatolia. N.Y.: McGraw-Hill, 1967.

[Merrill & Filstrup 2011] — Merrill J., Filstrup Ch. The Wedding Night: A Popular History. Westport: Greenwood Publishing Group, 2011.

[Palliser 1869] — Palliser F.B. A History of Lace. London: Sampson, Low, Son and Marston, 1869.

[Palmer 1984] — Palmer M. Framework Knitting. Buckinghamshire: Shire Publications Ltd, 1984.

[Reisfeld 1999] — Reisfeld A. The History of Warp Knit Arts and Trades. N.Y.: American Society of Knitting Technologists, 1999.

[Renaissance Patterns 1971] — Renaissance Patterns for Lace, Embroidery and Needlepoint. Facsimile 1587 / Preface by E. Ricci. N.Y.: Dover Pub, 1971.

[Rosatto 1949] — Rosatto V. Leavers Lace. A Hand Book of the American Leavers Lace Industry. Providence: American Lace Manufacturers Association, 1949.

[Salen 2008] — Salen J. Corsets: Historic Patterns and Techniques. London: Batsford Ltd, 2008.

[Stone & Wilton 1841] — Stone E., Wilton M.M. The Art of Needle-work, from the Earliest Ages. 3rd ed. London: Henry Colburn, 1841.

[Strickland & Strickland 1842] — Strickland A., Strickland E. Lives of the queens of England, from the Norman conquest. Vol. 5. London: Henry Colburn Pub, 1842.

[The Cambridge History 2003] — The Cambridge History of Western Textiles / Ed. D.T. Jenkins. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. Vol. 1.

[Victorian and Edwardian Fashions 2003] — Victorian and Edwardian Fashions from «La Mode Illustrée 1860–1914» / Ed. by A. Olian. N.Y.: Dover Pub, 2003.

[Victorian Fashions 1974] — Victorian Fashions & Costumes from Harper's Bazar. 1867–1898 / Ed. S. Blum. N.Y.: Dover Pub, 1974.

[Warnick & Nilsson 1988] — Warnick K., Nilsson Sh. Legacy of Lace. Identifying, Collecting, and Preserving American Lace. N.Y.: Crown Pub, 1988.

[1920s Fashions 1999] — 1920s Fashions from B. Altman & Company. N.Y.: Dover Pub, 1999.

[5000 Years of Textiles 2011] — 5000 Years of Textiles / Ed. J. Harris. Washington: Smithsonian Books, 2011.