Меняя правила игры: дизайнеры-авангардисты в Музее моды Антверпена

Вальтер ван Бейрендонк. Мечта разбудить мир (Walter Van Beirendonck. Dream the World Awake)

MOMA, Антверпен. 14 сентября 2011 — 19 февраля 2012

 

«Создавать что-то, что не существовало раньше, что никогда не повторялось, но предваряет будущее — нечто свежее и независимое», — так в одном из пресс-релизов Рей Кавакубо определила свою дизайнерскую философию. Этим же принципом, судя по всему, руководствовались и кураторы антверпенского Музея моды, собравшие на выставке «Те, кто меняет правила игры» удивительные произведения модного дизайна ХХ века (иллюстрации см. во вклейке).

В рамках одной экспозиции кураторы собрали более 100 работ дизайнеров-авангардистов: Рей Кавакубо, Мартина Маржела, Анн Демель-мейстер, Йодзи Ямамото, Кристобаля Баленсиаги и других известных экспериментаторов. Выставка разбита на восемнадцать секций, объединивших вещи со схожими силуэтами, каждая секция названа по общему мотиву: «Кимоно», «Кукольные вещи», «Абсолютная абстракция» или «Объемные формы». Выставка стремится охватить целый век моды: работы Иссея Мияке соседствуют с платьями Жана Пату, творения Маржела — с вещами Comme des Gargons, а вездесущие платья Кристобаля Баленсиаги напоминают об огромном влиянии, которое испанский дизайнер оказал на развитие модного дизайна в XX веке.

Открывается выставка как раз работами Кристобаля Баленсиа-ги и Рей Кавакубо: алым вечерним шелковым платьем из коллекции Balenciaga 1953/54 года и клетчатым платьем из джерси без рукавов Comme des Garçons. На первый взгляд, между бесспорно элегантным нарядом Баленсиаги и причудливым, напоминающим бесформенную подушку, платьем Кавакубо для весенней коллекции 1997 года нет ровным счетом ничего общего. Упомянутая коллекция весна — лето 1997 — одна из самых необычных в истории моды и важнейшая для творчества Кавакубо: в ней японский дизайнер яростно отвергает представления о моде как инструменте эротизации женского тела. В коллекции, которая вошла в историю как «коллекция комков» (а некоторые критики поспешили назвать ее автора «Квазимодо в мире моды»), японский дизайнер сместила акценты с традиционно привлекательных частей женского тела, оснастив одежду внутренними подкладками, «комками», которые выпирают в районе талии, ключиц или лопаток. В сравнении с радикальным дизайном Кавакубо нарядное и элегантное платье Кристобаля Баленсиаги кажется сдержанным, однако на поверку тоже не так простó: экспериментируя в коллекции 1954 года с традиционными силуэтами, испанский дизайнер дополнял их асимметричными элементами и объемными подкладками в манере, нетипичной для своей эпохи.

Работам Баленсиаги в экспозиции отведено едва ли не центральное положение. Его узнаваемым силуэтам — «футляру», «кокону», «кимоно» — посвящен целый зал, а многие другие работы включены в отдельные разделы экспозиции, где соседствуют с произведениями Рей Кавакубо, Иссея Мияке, Мартина Маржела. Так становится особенно заметно, насколько современны дизайнерские методы Баленсиаги: его вещи даже можно принять за работы какого-нибудь последователя Мартина Маржела. Творчество последнего, впрочем, тоже занимает не последнее место в экспозиции: есть тут и знаменитые вещи, вдохновленные манекенами Stockmann из коллекции 1997 года, вошедшие в секцию Rethinking the body («Придумывая тело заново») и соседствующие с еще двумя платьями из упомянутой уже коллекции Comme des Garçons. Другая известнейшая вещь Маржела, белое дутое пальто, скроенное из квадратного куска ткани, попало в секцию с одеждой, вдохновленной кимоно, где рядом с ним — замысловатые вещи Поля Пуаре и Мадлен Вионне. В кимоно дизайнеров привлекала объемная форма, скрадывающая очертания тела, а для японских дизайнеров кимоно воплощает также традиционное представление о важности пространства между вещью и телом. Это пространство ценится как символ комфорта, тепла, защиты от внешнего мира и является важным элементом японской традиции. Недаром Йодзи Ямамото, шерстяное платье которого представлено тут же, как-то сказал: «Я — дизайнер пальто, пальто — это почти что дом. В пальто можно жить». Помимо секции «Кимоно», мотиву объемного силуэта посвящены сразу несколько залов выставки — «Кокон», «Свободный силуэт», «Объемный силуэт» — так что эта тема, пожалуй, и оказалась наиболее проработанной.

Интересна секция, посвященная двухмерным силуэтам, которая, конечно же, не обошлась без вещей Рей Кавакубо из осенней коллекции 2012 года, вдохновленной оригами и бумажными куклами. Интересна она потому, что вписывает работы изобретательной японки в контекст истории моды, показывая, что коллекция Кавакубо развивает мотивы, затронутые ранее Мияке и Маржела.

Завершается выставка эффектно — платьем из осенней коллекции Alexander McQueen 2009 года. Названная «Horn of Plenty» («Рог изобилия») — это последняя коллекция, завершенная самим Александром Ли Маккуином. В ней дизайнер на свой лад переделывает классические мотивы модного дизайна: типичная клетка Chanel превращается в узор с птицами, объемные формы, характерные для работ Баленси-аги, становятся зловеще гротескными.

В сопроводительном тексте к экспозиции кураторы предлагают свое определение авангардного дизайна, выделяя три основные черты, свойственные, на их взгляд, инновационной моде: «необычные силуэты, использование новых материалов и техник, свежее восприятие искусства и моды». Из трех заявленных тем выставка полностью раскрывает, пожалуй, только первую, обращая внимание зрителя на эксперименты дизайнеров в области силуэтов и форм. Удается это, кстати говоря, экспозиции превосходно, немаловажную роль играют при этом сопроводительные тексты к ней. Концентрируясь на изменениях силуэта, экспозиция представляет дизайнеров-авангардистов также дизайнерами-эмансипаторами, предложившими альтернативу «песочным часам», традиционному женственному силуэту.

К сожалению, кураторам не удалось заострить внимание на «необычных материалах и техниках». Хотя в экспозиции и представлены работы Ирис ван Херпен, и тут, казалось бы, следовало подробнее рассказать о ее нестандартных дизайнерских методах, — но, увы, выставка упускает эту возможность. Работы нидерландского дизайнера — из пластика и металла — кураторы определили в секцию «Абсолютная абстракция», ни словом ни обмолвившись в сопроводительном тексте о том, каким образом она шьет из металлических нитей и как работает с пластиком. Раздел же, названный «Техническое совершенство», в котором хотелось бы увидеть больше разнообразия, представляет одно только платье Balenciaga 1956 года.

У выставки тем не менее есть несомненные достоинства, которые компенсируют ее недостатки. Во-первых, это подборка экспонатов: кураторам удалось собрать как знакомые широкой публике вещи (вроде упомянутого уже платья Balenciaga или металлического платья Пако Рабанна), так и менее известные из коллекций Иссея Мияке 1980-х годов или Хусейна Чалаяна 2000-х. Во-вторых, кураторам удалось подчеркнуть, что изменения силуэтов сопутствуют и в определенном смысле способствуют трансформациям в обществе, в частности сдвигам в области социального положения женщины.