Сарафан с позументами и сапоги-скороходы

Сказочная мастерская: костюмы к фильмам Киностудии им. Горького. Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства, Москва.

16 декабря 2016 — 19 февраля 2017

 

В 2016 году в музее Института технологии моды в Нью-Йорке прошла выставка «Fairytale fashion» («Мода сказки»). Благодаря талантливо ре­ализованной кураторской идее она получилась более многослойной, чем просто презентация сказочных нарядов, как можно было бы пред­положить по названию. Куратору и хранителю музея Коллин Хилл удалось представить совершенно новую плоскость для исследования понятия «сказочная мода»: она отметила разницу между понятием сказочного как нарратива и тем, что в обычной жизни обозначается эпитетом «сказочный», в частности, в моде. Другими словами, что де­лает платье сказочным.

Экспозиция костюмов в Музее декоративно-прикладного искусства если и не имела прямой целью проводить такие многомерные ассоциа­ции, неожиданно для себя также приобрела «добавленную стоимость» (ил. см. во вклейке). Она рассказала, как художники «важнейшего из искусств» конструировали образы сказочных персонажей в кино, ко­торое само по себе именуется movie magic, как с помощью костюма герои превращались в положительных или отрицательных, а самое главное — что костюмы из сказок, обожаемых целыми поколениями советских зрителей, имеют сказать о своей эпохе.

Несмотря на консервативную выставочную стратегию, традицион­но характерную для этого музея, представленный материал обладает огромной академической ценностью. Как известно, Киностудия им. Горького располагает уникальной коллекцией костюмов, многие из которых по лоскутку были тщательно собраны из фрагментов насто­ящей одежды.

Киностудия уже устраивала демонстрацию своих костюмных сокро­вищ: в 2015 году в ГУМе были показаны наряды из «взрослых» филь­мов. На выставке же «Сказочная мастерская» представлены именно костюмы из сказок.

Во времена брежневского застоя в СССР кино превращалось в же­ланную магическую вселенную, пока унылая реальность вымывала остатки цвета из жизни людей. Именно в эти годы в своей «сказочной мастерской» Киностудия им. Горького создавала параллельную реаль­ность советской действительности.

Забавно, реальность эту создавала и сама советская власть в реклам­ных кинохрониках о достижениях Советского Союза, которые выгляде­ли такими же фантастическими, как и следовавший за этими хроника­ми «Морозко». Описывая этот период, один из журналистов довольно удачно заметил, что россияне скучают на самом деле не по Советскому Cоюзу, а по шоколадному пирогу из «Кавказской пленницы» и инте­рьеру квартиры семьи Горбунковых из «Бриллиантовой руки». Проти­вопоставление реального и воображаемого было отражено на выстав­ке «Отоваренная мечта», которая прошла в 2016 году в Мультимедиа Арт музее в Москве: рекламные постеры с зеленым горошком, шам­панским и флуоресцентно-аппетитной семгой удивительно переклика­ются по цветовой гамме и общему настроению с костюмами выставки «Сказочная мастерская». Неудивительно, что сказка пользовалась та­ким успехом в 1970-е годы — ей по жанру положено было предлагать идеальный заоблачный мир, где добро побеждает зло, а все герои кра­сивые, веселые и целеустремленные.

Всего на выставке представлены костюмы и визуальные материа­лы из полутора десятков картин, над которыми работали художники по костюмам Соня Михнова-Войтенко («Огонь вода и… медные трубы», 1968, реж. Александр Роу; «Золотые рога», 1972, реж. Александр Роу; «Варвара-краса, русая коса», 1969, реж. Александр Роу), Берта Кура-това («Пока бьют часы», 1976, реж. Геннадий Васильев; «Финист — яс­ный сокол», 1975, реж. Александр Роу), Надежда Фадеева («Принцесса на горошине», 1976, реж. Борис Рыцарев), Маргарита Сокольникова («Ледяная внучка», 1980, реж. Борис Рыцарев), Людмила Чекулаева («Осенние колокола», 1978, реж. Владимир Гориккер), Евгений Галей («Морозко», 1964, реж. Александр Роу; «Новые похождения кота в са­погах», реж. Александр Роу, 1958) и др.

Практически все они были сняты в период брежневского застоя; любопытно, что в это же время появилось множество фильмов около­сказочной тематики: «12 стульев» (1976, реж. Марк Захаров), «Обык­новенное чудо» (1978, реж. Марк Захаров), «Соломенная шляпка» (1974, реж. Леонид Квинихидзе), «Чародеи» (1982, реж. Константин Бромберг), «Здравствуйте, я ваша тетя» (1976, реж. Виктор Титов). Мир этих картин помещен в измерение, которое обычно обозначается тер­мином «ретро». «Ретро» не имеет отсылок к какому-то конкретному моменту в прошлом. Это общая тоска о собирательном прошлом, без проблем и несчастий, которое мнится как идеальное убежище от же­стокого настоящего.

Учитывая повсеместный дефицит 1970-х, изобретательность худож­ников при создании костюмов восхищает, однако от фильма к фильму в стилевом отношении костюмы довольно схожи между собой. Мы ста­новимся свидетелями своеобразной советской комедии дель арте, где злодеи, красавицы и шуты соответствуют общему канону.

Контрастные теплые цвета используются для шутовских костюмов и травести, а холодные жесткие контрасты режиссеры используют для создания костюма отрицательного персонажа. Для положительных ге­роев художники выбирают силуэты, созвучные русской народной тра­диции: у женщины это прямой сарафан, у мужчин — широкие штаны и рубаха или кафтан в зависимости от сезона. Злодеи между тем часто носят жакеты и штаны а-ля Карл Великий или Людовик XVI. Другими словами, их яркие кричащие наряды обычно сшиты по «заморским», щегольским лекалам — причем сочетания цветов выбираются очень резкие и раздражающие глаз в пандан дендистскому силуэту. Создан­ное таким образом противоречие агрессивной цветовой гаммы и стро­го кроя, предполагающего серый или черный цвет ткани, параллельно с негативной коннотацией формирует и комический эффект: любая потенциальная угроза из персонажа заведомо изымается.

Костюмы персонажей с отрицательным обаянием часто напоми­нают обмундирование рок-звезд (читай: бунтарей). Кожаные куртки, свободные балахоны из лохмотьев предпринимают попытку выставить «крутизну» на посмешище: «Товарищи эти неопасны, но в стан добро­порядочных граждан им путь заказан». Тем не менее, как и в случае с настоящими рок-звездами, несмотря на тщетные попытки обесцени­вания такой ярко выраженной и опасной харизмы, отрицательное оба­яние часто кладет на лопатки обаяние положительное.

Гордость каждой сказки — это безупречная главная героиня. Скром­ная невинная русская девушка практически всегда одета в голубой сарафан, возможно, отсылающий к голубой далматике Богородицы как символу чистоты. Это и Настенька из «Морозко», и Варвара-кра­са, и Марья-искусница. Иногда эти наряды перемежаются с одеяния­ми в красно-белой гамме, приближая героинь к русскому народному костюму. При этом те, кто действительно представляет угрозу, но вы­зывает уважение (например, Морозко), будут одеты достойно и одно­тонно. Это же можно сказать и о «хороших парнях» — даже если их наряд многоцветен, все оттенки теплые и далеки от злодейской «тех-николорной» палитры.

Особую группу экспонатов составили сказочные аксессуары: вожде­ленная коробочка с украшениями, которую подарил Морозко Настень­ке, сапоги из «Марьи-искусницы» и многочисленные дизайнерские ко­роны, которые представляют собой скорее арт-объекты, чем попытку изобразить cходство с каким-то реальным оригиналом.

Оставаясь посланием из 1970-х годов, выставка очень уместна се­годня, потому что сейчас мы наблюдаем безусловный взлет интереса к сказкам и в целом к фильмам, где присутствуют магия и сверхъесте­ственные способности. Это осовремененная версия ретротечения 1970-х: если тогда искали покоя в прошлом, сегодня пытаются найти решение в будущем. Или в космосе.

Людей никогда не перестанут беспокоить вопросы власти, любви, совести и смерти, но фокус смещается. Технологии, которые за полве­ка сделали огромный рывок вперед, добавили новых тревог. Человек остался по сути беззащитным перед силами природы, а теперь появ­ляется и страх, что ранее казавшийся ручным компьютер однажды об­ретет больше власти и восстанет против создателя.

Наконец, несмотря на то что эта выставка задумывалась скорее как детская, она органично вписалась и в современный модный дискурс, который в последние годы все чаще и активнее поворачивается в сто­рону сказочного — в значении этого понятия, которое пыталась рас­крыть Коллин Хилл на нью-йоркской выставке.

Cказка прочно прижилась в нашем мире — в последние годы обо­значилась четкая тенденция возвращения на подиум классических «принцессиных» нарядов. Это и цветочные гирлянды Erdem, «фанта­стические твари» из пайеток и люрекса, вышитые на гипюре от Gucci, воланы и оборки от Eli Saab и фантазии на тему английских джентри от Alexander McQueen. Эти элементы волшебной сказки в наряде созда­ют «тихую гавань» для тех, кто чувствует себя подавленно из-за посто­янно меняющихся трендов c щедрой долей андрогинности и унисекса.