купить

Двойники моды и где они обитают

Geczy A., Karaminas V. Fashion’s Double: Representations of Fashion in Painting, Photography and Film. Bloomsbury Publishing, 2015

 

В книге «Двойник моды: репрезентация моды средствами живописи, фотографии и фильма» Адам Гечи и Вики Караминас не просто ставят перед собой задачу, заявленную в названии: описать и проанализировать особенности репрезентации моды в разных медиумах. По мысли авторов, именно поле репрезентации фактически и формирует моду как «империю эфемерного» — и потому эта область и ее изучение так важны. Именно здесь вещи или образы приобретают статус объектов желания. Здесь человеку обещают лучшую жизнь (и тем самым заставляют его расставаться с деньгами): ведь модная индустрия обещает не просто красоту или актуальность — предполагается, что благодаря этим качествам можно решить более серьезные задачи: достичь искомого социального статуса, принятия другими, желанных привилегий и т.д. Говоря словами авторов, «репрезентация — ключевой момент при переходе от одежды к моде, поскольку он маркирует переход от утилитарной потребности к знаку», а «наше желание стимулирует именно репрезентация, а не собственно одежда» (с. XIV).

Авторы разделяют общее представление о том, что те же модные журналы и другие медиумы, хотя и могут сегодня считаться формой искусства (как модная фотография), все равно остаются средством соблазнения потребителя. Живопись, связанная с модой (как знаменитый «Портрет мадам Икс» Сарджента), по мысли авторов, тоже продает — но в данном случае образ, а не товар. «Модный образ (fashion image) ничего не стоит, если никто не стремится быть модным или носить модную одежду, и стремление к модному не может существовать без образа», — констатируют Гечи и Караминас (с. 130). Fashion image в данном случае можно перевести на русский и как модный образ, и как модное изображение, и оба смысла будут верны.

Пять частей книги из шести посвящены отдельным медиумам, репрезентирующим моду: живописи, модной фотографии, кинематографу, музыкальным видео и модному фильму (fashion film). В отдельной главе авторы рассматривают творчество Хельмута Ньютона — и это не только продолжение разговора о модной фотографии, но и исследование того, как в мейнстрим во второй половине XX века проникают темы, ранее считавшиеся недопустимыми. В каждой главе, помимо общего контекста, делается попытка подробно проанализировать конкретные примеры того или иного жанра.

При этом создается впечатление, что среди всех рассматриваемых медиумов для авторов есть более и менее интересные. К примеру, глава о живописи оказывается небольшой. Отчасти это, вероятно, связано с идеей о том, что современный тип отношений человека с модой, который описывают термином self-fashioning (сюда входит, в частности, стремление одеваться в соответствии с тем, кто он есть, и одновременно — с тем, кем хочет быть, с тем, кем хочет, чтобы его видели), — современный феномен. И потому фотография, фильм или цифровая среда, как новаторские для своего времени медиумы, кажется, интересуют авторов несколько больше, представляются им более важными для формирования модных образов, что сказывается на количестве внимания и объеме, который им выделяют. К примеру, бум fashion film и окончательное выделение его в самостоятельный специфический жанр в XXI веке авторы связывают с развитием цифровых технологий и особенностей культуры эпохи постфотографии (post-photographic culture), которые стали своего рода оптимальной питательной средой для этого жанра (чего не наблюдалось ранее, хотя предшественники у него появились задолго до наступления нынешнего столетия).

Попытка дать определение и обозначить границы многих ключевых для разговора о моде понятий, описать которые точно подчас крайне сложно, — очень ценна и является несомненной удачей этого исследования. Например, чрезвычайно интересными представляются размышления о специфике жанра модной фотографии или модного фильма. Так, модная фотография, по мысли авторов, — особый жанр, который собирается из элементов реального мира, но отсылает вовсе не к нему, а к своего рода альтернативной реальности. Достичь ее невозможно, но попытки хотя бы в некоторой степени приблизиться и составляют суть процесса следования моде.

В разговоре о жанре модного фильма (fashion film) констатируется, что в отличие от кино вещи здесь не несут служебных функций по отношению к нарративу, а становятся главной темой и главным предметом. При этом, правда, остаются не вполне проясненными некоторые моменты. Так, наряду с традиционными примерами fashion film (например, короткометражками, снятыми для брендов известными режиссерами) авторы упоминают в том же разговоре такие фильмы или сериалы, как «Секс в большом городе», «Одинокий мужчина», «Повар, вор, его жена и ее любовник», на том основании, что костюмы, модные бренды и дизайнеры играют там немалую роль. Что может несколько запутать читателя.

По многим причинам это исследование хочется рекомендовать всем тем, кто относит себя к категории «интересующихся модой» не только в академическом контексте. Но тут есть один нюанс: для широкой аудитории книга может показаться сложной. Перед нами академическая работа, которая написана соответствующим языком, и, как пишут иногда в рецензиях, для широкого круга читателей там, возможно, слишком много теории (авторы последовательно цитируют всех «столпов» теории вроде Барта, Бодрийяра или Лакана, а также большое количество коллег, так что еще одним следствием знакомства с этой книгой будет значительное расширение списка литературы к прочтению). Авторы явно рассчитывают на подготовленного читателя, хорошо знакомого с фактическим материалом: корпусом работ того или иного фотографа, художника, режиссера, модельера, деталями их биографии и т.д. Здесь достаточно мало подобной информации, как мало баек и другой традиционно привлекательной для широкого круга читателей эмпирики. Сложно назвать это недостатком в полном смысле слова, но иметь ввиду эту особенность книги потенциальному читателю не из академического сообщества, безусловно, нужно (хотя совершенно не факт, разумеется, что она ему помешает или каким-то образом смутит).

Отчасти эта мера, возможно, была вынужденной: Гечи и Караминас берут для рассмотрения очень широкий круг тем, каждой из которых при желании можно посвятить отдельное исследование и отдельную книгу. Чтобы уложиться в разумный объем, приходится чем-то жертвовать. Для авторов же, можно предположить, было важнее не изложить исследуемый материал во всей его полноте, но поместить его в широкий культурный и исторический контекст. К примеру, в главе, посвященной модной фотографии, авторы считают нужным не только на манер хрестоматии дать основные вехи истории светской и коммерческой фотографии как специфического жанра и определить его место в культуре, обозначить своеобразие творческого почерка упоминаемых мастеров, полюса, с которыми они работали (в том числе те, которые традиционно маркируются как коммерческие и некоммерческие, эту дихотомию авторы не отрицают), попытаться понять, что влияло на творческий почерк и приемы мастеров (один из важных сюжетов здесь: что они подсмотрели и взяли на вооружение из живописи). Помимо заявленных в названиях глав и подглав предметов, авторы вкратце касаются среди прочего истории и теории фотографии, того, как она завоевывала право считаться видом искусства, истории порнографии и ее популяризации и множества других вопросов. Тем самым они показывают читателю, что мода даже применительно к индустрии эфемерного — это не какая-то автономная система, а подчас такое же производное глобальных процессов, как и вещи, о которых аудитории более привычно думать в таком ключе. Изменения в моде оказываются частью более широкой картины и рифмуются с большим количеством других социальных явлений, поскольку авторы трактуют их как часть глобальных культурных или социальных процессов.

Благодаря этому книга способна убедительно расправиться с популярными у массовой аудитории прямолинейными нарративами о моде, укоренившимися в риторике тех же модных СМИ: такой-то человек изобрел определенный предмет или фасон (пример такого рода модной мифологии: Шанель и изобретение маленького черного платья или якобы имевшее место освобождение женщин от корсетов Полем Пуа-ре), одна вещь или одна фотография перевернула мир и т.д. По крайней мере, она способна предложить интересующемуся модой читателю новую оптику, новый взгляд на вопрос, если он таковую еще не освоил.