Ощущать себя одетым: исследование аффектов и облаченное тело

Я социолог и работаю в команде исследователей, изучающих культуру эмоций. Некоторое время назад меня попросили написать статью, посвященную «роли эмоций в потреблении и использовании модной продукции». Внимательно просмотрев социологические и культурологические работы, я пришла к заключению, что ученые уделяли не слишком много внимания интересующей меня теме. Некоторые коллеги, узнав о моем затруднительном положении, уверяли, что это вполне естественно. Как правило, мне говорили: «В конце концов, социологи не занимаются человеческими ощущениями и не способны влезть людям в голову». Меня, однако, мало удовлетворяло это объяснение. Мы все испытываем те или иные чувства, взаимодействуя с одеждой, разглядывая ее или надевая, и эти эмоции заметно влияют на наше поведение и социальную жизнь. Я уверена, что с этим согласятся все социологи, занимавшиеся вопросами моды. И тем не менее во всех работах, где заходила речь о том, как именно мы «ощущаем себя одетыми», говорилось лишь о некоторых —— а именно о рациональных, когнитивных аспектах этого ощущения. Другие же —— нерациональные и сенсорные —— оставались без внимания [1].

Настоящая статья содержит критический обзор некоторых социологических подходов к исследованию моды и идентичности. Кроме того, я постараюсь доказать, что исследование феномена, который условно можно назвать «ощущением одетого тела», требует смены актуальной научной парадигмы.

Социологи о моде и идентичности

Социологи и исследователи культуры, говоря о наших взаимоотношениях с одеждой, обычно используют термины «мода» и «идентичность». Особое внимание они уделяют феномену использования гардероба в целях самопрезентации. Авторы классических и современных социологических или культуральных исследований рассматривают эту проблему с разных точек зрения. С точки зрения макроанализа одежда интерпретируется как маркер социальных атрибутов: классовой, гендерной или расовой принадлежности (Bourdieu 1984; Crane 2000; Skeggs 1997; Wilson 1985). Приверженцы микроанализа видят в одежде своего рода сценический костюм, помогающий людям, подобно актерам, вжиться в разные социальные роли (Bovone & Mora 1997; Finkelstein 1991; Finkelstein 1996; Finkelstein 1998; Finkelstein 2007; Goffman 1959).

Немецкий философ Георг Зиммель одним из первых осознал важное место моды в структуре современного общества. Изменение отношений между людьми и их костюмом представлялось ему специфической чертой новой культурной эпохи — эпохи модерна. К сожалению, вклад Зиммеля в сферу исследований моды и социологию культуры рассматривается обычно в отрыве от других его работ (Entwistle 2000; Finkelstein 1991; Gonzalez 2012; Wilson 1985), посвященных экзистенциальному анализу, —— таких, например, как «Философия денег» (Darmon & Frade 2012). Между тем в контексте экзистенциальной философии Зиммеля его эссе о моде приобретает более глубокий смысл и помогает точнее осмыслить специфику связи между одеждой и идентичностью.

Как отмечает Зиммель в «Философии денег» (Simmel 1989), люди эпохи модерна более не включены в традиционные и постоянные системы связей, определяемых их социальным положением. Они входят в разные социальные страты и играют множество ролей. Именно эта постоянно меняющаяся социальная реальность, разнообразные комбинации образов и моделей поведения и обусловливают их идентичность. Одновременно с этим современное массовое производство стимулирует невиданную ранее экспансию объективной культуры, которую субъект способен ассимилировать лишь до определенной степени. (Рациональное) знание занимает доминирующие позиции, тогда как наши нерациональные компетенции (которые, по мысли Зиммеля, и делают нас людьми) угасают (Arditi 1996). Это ведет к остановке эмоционального развития, что, в свою очередь, объясняет характерное ощущение ностальгии, «разлуки с самим собой». Это переживание свойственно современным людям, которые не ощущают всей полноты жизни и тоскуют по «единению с собой и с миром» (Darmon & Frade 2012: 204). Как полагает Зиммель, постоянное беспокойство современного человека вызвано стремлением к первозданной и аутентичной цельности, недостижимой в мире объективной культуры, которая выстраивает «непреодолимую преграду... между собой и всем, что в ней есть подлинного и сущностного» (Simmel 1989: 674) [2]. Когда объективная культура подавляет субъективную, личность начинает тосковать по аутентичности [3] и ищет возможности вновь обрести индивидуальность. Именно эту возможность, на первый взгляд, и предоставляет мода, и именно этим она привлекает современных людей, особенно женщин [4]. Между тем, как пишет Зиммель, мода лишь дает обещания, но не выполняет их. Она сама — воплощение объективной культуры, и люди взаимодействуют с ней на рациональных основаниях. По Зиммелю, очарованность модой, типичная для эпохи модерна, —— лишь еще одно проявление нервозности и напряжения, которые заполняют жизнь современного человека. Это симптом беспокойства, источником которого служит потеря контакта с силами, не подвластными законам разума, —— с живой жизнью, которая в условиях современной объективной культуры для большинства из нас невозможна.

Продолжение в печатной версии журнала.