Стратегия моды: феномен нового и принцип устойчивости

Изменчивость принято считать одним из основных признаков моды. Это наблюдение, в сущности, верно. Если мы и можем исходить из существующих дефиниций — рецепция нового является одной из фундаментальных характеристик феномена моды.

В рамках этой программы тем не менее возникают свои сложности. Основные вопросы, связанные с трансформацией моды, — причины, направленность и скорость происходящих изменений. Ответ на эти вопросы не только маркирует характер моды, но и определяет ее статус. В чем отличие моды от традиционной системы, если изменчивость в той или иной форме свойственна как одной, так и другой системе (Васильева 2017а: 3)? Как часто могут происходить модные обновления — и в том случае, если мы исходим из динамики маркетинговых стратегий, и если мы говорим о подвижках в системе ценностей? Верно ли мы оцениваем характер и направленность изменений моды — и если эти преобразования едва заметны и в тех случаях, когда они глобальны? Возможно ли действие механизма моды в усло­виях статики — вне гипотетических изменений? Может ли мода как механизм реализовать заявленную статическую программу? Как обозначить (и возможно ли) мизерные отклонения модного вектора, если они определяются как фундаментальные адепты системы, и как оценить значимость этих изменений? Иными словами, вопрос отклонения и его рецепции — скорости, статуса, масштаба и оценки — остается центральным в системе моды.

В рамках обозначенного механизма решение проблемы может оказаться гораздо сложнее, нежели может показаться на первый взгляд, — сложнее, прежде всего, в силу его неоднозначности. Если абстрагироваться от привычных клише, вопрос о принципах и статусе моды утрачивает свою очевидность. Изменчивость, скорость, оценка качественного статуса перемен, устойчивость или, напротив, подвижность системы, утверждение статуса различия — регламентация этих критериев становится не такой очевидной (Baudrillard 1970; Toffler 1970).

Концепция устойчивой моды и ее традиция

Устойчивая мода (sustainable fashion) — широко обсуждаемый феномен (Farley & Colleen 2015: 12). Если исходить из общих определений, существующих на уровне журнальных статей и справочников, устойчивая мода предполагает замедление темпов обращения стиля, переработку материалов, обращение к экологическому стандарту и этику потребления. Условно принятое определение представляет устойчивую моду как философию и стремление к экологической и социальной устойчивости. Это, в свою очередь, подразумевает стабильное и уравновешенное положение социальной сферы, культурных институций, финансовой системы и экологического ландшафта (Fletcher 2008). Устойчивую моду понимают как медленную моду (Flet­cher 2007: 61), связанную с этической системой и экологическим стандартом (Minney 2016: 9).

Даже если мы абстрагируемся от того, что имеем дело с новой формой идеологии или очередной маркетинговой стратегией (а такое понимание устойчивой моды возможно), мы обнаружим масштабную территорию смысловых противоречий. Их содержание — стратегии, которые позволяют рассматривать моду в непривычном контексте. Атрибутами и фигурантами этого взгляда становятся категории, которые редко рассматривались в рамках системы моды (Barthes 1967; Васильева 2017в).

Концепция стабильной, не подверженной частым изменениям моды, в сущности, не нова. По сути, идею «устойчивого» платья можно рассматривать как стратегию, где важны два центральных обстоятельства. Первое — создание универсальной одежды, которая подразумевала бы стабильное существование системы костюма. Второе — формирование доктрины не столько устойчивой, сколько альтернативной, где не подверженная быстрым изменениям мода формирует противовес легкомысленному и быстро меняющемуся костюму (Wilcox 2003: 5). На протяжении XIX–XX веков тому можно найти множество примеров. В частности, середина XIX столетия была отмечена движением за реформу платья — это явление хорошо известно как викторианская реформа платья (Cunningham 2003: 77–79). Ее основной идеей было стремление сделать одежду более «рацио­нальной» и «прогрессивной» (Bayles-Kortsch 2013: 59). Это течение формировалось на фоне политических программ феминистских движений и отчасти было попыткой создания новых социальных ролей, противоположной принятому стандарту женской идентичности (Cohen 1974). К этому перечню «устойчивых» конструкций можно отнести костюмы блумер cередины XIX столетия (Stevenson 2017: 625), ранние образцы индустриального городского платья (Steele 1988), деконструктивистскую одежду (Васильева 2018а) и т.д.

Приведем пример. В начале XX столетия концепция универсальной моды была отчасти реализована Мариано Фортуни (Васильева 2017б). Его идея простых плиссированных туник — простых по форме, однотипных, окрашенных в локальные цвета — стала одной из констант моды. Практически ту же форму мы обнаруживаем почти сто лет спустя, в 1980‑е годы у Иссей Мияке (Koike 2016). Фортуни в данном случае предложил не столько протестную доктрину интеллектуальной моды (хотя эта доктрина важна для его работ), сколько универсальную систему платья. Простого, функционального и универсального — стандарт которого с легкостью преодолевал бы последовательность преобразований моды или был бы не чувствителен к ним.

Продолжение в печатной версии журнала и на Bookmate