купить

О чем говорит одежда

Иэн Гиллиган (Ian Gilligan) — почетный адъюнкт- профессор кафедры археологии Сиднейского университета, автор книги «Климат, одежда и сельское хозяйство в доисторические времена» (Climate, Clothing and Agriculture in Prehistory, 2018).

Костюм, одежда и мода сегодня так тесно связаны между собой, что трудно говорить о каком-то одном из этих понятий, не касаясь других. Костюм определяет главным образом внешнее, зрительное впечатление, а мода включает в себя, помимо этого, социальные смыслы и функции костюма. Одежда занимает центральное место в разговоре о костюме и моде, но в то же время это самостоятельная отрасль с присущими ей особенностями и функциями, которые не имеют отношения к костюму или к моде. Разграничить костюм и одежду трудно, из-за чего и возникают проблемы, когда речь заходит о происхождении того или другого.

Майкла Картера, автора книги «При параде: об одежде и ее выборе», в конечном счете интересует именно происхождение — как костюма, так и одежды. По сути, Картер предлагает свою версию происхождения костюма, переворачивающую представления о том, что его главная функция — практическая. Под тем же углом он рассматривает и одежду: ее практический смысл становится вторичным, потому что на первый план выходит визуальное впечатление.

Основные идеи Картер сформулировал еще в своей предыдущей книге «Больше, чем на первый взгляд» (Carter 2013). В природе мы часто наблюдаем что-то, что не отвечает никаким практическим целям и не приносит осязаемой пользы, а, как и костюм, служит лишь для украшения. Если говорить о человеческой культуре, этот принцип неутилитарности применим к социальным функциям костюма, как бы на него ни влияла мода. Картер рассматривает дарвиновский функционализм (концепции естественного и полового отбора) и лингвистическую теорию костюма Барта (Barthes 2013), в которой акцент также сделан на практической пользе (костюм — форма языка или коммуникации). Барт ошибался: даже если бы костюм не выполнял вообще никаких функций, он бы все равно существовал. Как отмечает Картер, костюм обладает множеством черт, которые невозможно объяснить практической пользой или только ей одной (Carter 2012: 347).

В книге «При параде» Картер показывает, что элементы костюма трудно свести к чистой функциональности. Во второй главе он убедительно рассказывает о шляпах и переменах, которые они пережили с течением времени, в третьей в схожем ключе размышляет о косметике, а в пятой — о том, как стало принято гладить белье. Картер старательно игнорирует любые функциональные черты, но, что касается одежды — и в особенности происхождения одежды, — критика Картером ее функционального аспекта может показаться сомнительной. Вопросы вызывает не сама теория костюма, которую предлагает Картер, а то, что, как он настаивает, одежда всегда является и являлась костюмом.

Прежде чем говорить о том, как Картер оперирует материалами о происхождении одежды, остановимся на вопросе об определениях. Картер приводит множество определений из различных словарей для таких понятий, как костюм, украшение, макияж, отделка. Но, как ни странно, определения одежды мы здесь не найдем. В Оксфордском словаре (Concise Oxford English Dictionary, 2011) одежда определяется как «совокупность предметов, которыми покрывают тело» [1], что Картера, вероятно, не устраивает. В каком-то смысле одежда — антоним костюма (или даже антитеза ему): вместо того чтобы служить для создания какого-то зрительного впечатления — или наряду с этим — одежда нужна, чтобы облекать и скрывать.

Когда речь идет о происхождении одежды, нужен междисциплинарный подход, и Картер заслуживает всяческих похвал за то, что не ограничился теорией моды и историей костюма, и прежде всего за использование археологических и этнографических материалов. Это, безусловно, говорит в его пользу, но при этом не упомянуты другие существенные факторы (например, физическое ощущение тепла, которое дает одежда; пределы биологической способности живых существ, лишенных шерстяного покрова, переносить холод; влияние некогда произошедших изменений климата на потребность защищать свое тело; генетические исследования платяных вшей).

В четвертой главе Картер анализирует археологические и этнографические материалы, хотя главным образом он отталкивается от прелестной иллюстрации «Семья в каменном веке», позаимствованной из книги 1965 года издания, предназначенной для юношества (с. 80). Картер отвергает научные свидетельства, указывающие на то, что в ледниковый период людям необходимо было покрывать чем- то свое тело (сохранять его в тепле), и подтвержденные археологическими находками наиболее ранних образцов одежды (Gilligan 2010: 37–59), — он считает их «надуманными» (с. 109). При этом Картер, наоборот, восхищается «строгой» методологией Барта (с. 114) и соглашается с последним в том, что одежду следует рассматривать «прежде всего как атрибут внешности» (Barthes 2013: 20; выделено в оригинале). Вслед за анализом «семьи в каменном веке» автор сообщает нам, что одежда и декоративные элементы имеют «общее происхождение», поэтому, если говорить об одежде, «чисто утилитарное объяснение в значительной мере искажает суть вещей» (с. 93). Затем читателю предлагается этнографический пример — население Огненной Земли, «нагота» которого так шокировала Дарвина в 1832 году (Darwin 1839: 235). Как указывает Картер, жители этих островов иногда носили одежду, изготовленную из звериных шкур, а для исполнения различных обрядов затейливо расписывали свое тело специальными красками. Он справедливо замечает, что вне зависимости от того, носили они одежду или нет, они были «одеты», хотя он не вполне уверен, что именно Дарвин подразумевал под «наготой» (с. 95). Если мы опять же обратимся к Оксфордскому словарю, то получим разъяснение: нагой означает «раздетый», то есть в более широком смысле — «лишенный привычного покрова или защиты» (когда речь идет о людях, у которых нет волосяного покрова, как у животных, или одежды). Картер обходит стороной то обстоятельство, что одежда служит для защиты от холода или что жители Огненной Земли, как ни странно, снимали одежду, чтобы украсить себя. Так что одежду, по-видимому, не всегда можно рассматривать как синоним костюма, а в данном случае она даже, наоборот, оказывалась ему помехой.

Пятая глава возвращает нас к более понятному и близкому историческому периоду — она посвящена официальной и неофициальной одежде. Официальный стиль навязывает телу определенную форму, придает ему правильность, призван сгладить природные недостатки во имя стремления культуры к искусственной правильности и завершенности. Благодаря официальному костюму все «дикое и своевольное» приобретает «ухоженный» и облагороженный облик (с. 150), без каких-то неподобающих «прорех и отверстий» (с. 149). Неформальная одежда, наоборот, способствует обратному эффекту. Картер упоминает фотографию своего отца-англичанина, который запечатлен летом в рубашке с закатанными рукавами, — она свидетельствует о том, что манера одеваться стала менее формальной, более непринужденной, так как возросло значение свободы в культуре. Приведя словарное определение «повседневной» одежды, Картер обращается к другому примеру: теннисной рубашке, которую в 1933 году выпустила фирма Lacoste и в которой игроки на теннисном корте меньше страдали от обильного потоотделения и жары. Эти рубашки вошли в моду среди тех, кто принадлежал к «праздному классу», но даже представители низших классов, приобретая их, «покупали абстрактные понятия» (с. 163), такие как свобода, досуг, отдых. Как и в случае с одеждой, предназначенной для защиты от холода, в том числе доисторического периода, любое указание на изначальный практический смысл таких вещей расценивается как «грубое упрощение тех аспектов человеческой жизни, которые нельзя назвать техническими по преимуществу» (с. 92), и, что еще хуже, такие попытки якобы исходят из предположения, что «человеческая культура строится на принципе утилитарности» (с. 110).

В заключительной, шестой, главе Картер высказывает мысль, что костюм — форма сублимации, как ее понимали Фрейд и Маркузе. Однако в его интерпретации это понятие имеет мало общего с сублимацией у Фрейда (например, Freud 1957: 74–78), в основе которой лежит сексуальность и которая несет на себе отпечаток биологических интересов Фрейда. То же можно сказать и о концепции десублимации Маркузе, который полагал, что общество может подавлять сексуальность, чтобы создавать иллюзию свободы; при этом Маркузе допускал и возможность нерепрессивной сублимации (Marcuse 1972: 142–156). Скрывая тело, одежда может порождать скромность и превращаться в инструмент сублимации в классическом фрейдовском смысле (Gilligan 2016: 4–6). Но для Картера сублимация не связана с сексуальностью, поэтому одежда выражает невинное стремление к совершенству и полноте. Одежда — не защита, а костюм, она не репрессивна, а экспрессивна. Подобным же образом, «пересматривая» предложенное Маркузе понятие десублимации, Картер устраняет из него весь политический или репрессивный смысл (с. 191), вторя попыткам Фуко (Foucault 1998: 48) доказать несостоятельность «гипотезы о подавлении» (Renaud 2013: 93). В этом отношении очень характерен один из приводимых Картером примеров. В начале ХХ века в прибрежных районах Сиднея местные власти пытались обязать всех мужчин носить на пляже «похожую на юбку тунику» в качестве купального костюма (с. 191–192). С точки зрения Картера, это пример того, как общество пытается контролировать стиль одежды, но на самом деле местные власти беспокоило, что мужские купальные костюмы плохо скрывали гениталии. Выбор пал на предмет, напоминающий юбку, потому что он не обрисовывал бы так явно выступающие контуры скрытого полового органа или, еще лучше, не оставил бы ни малейшего намека на них. Картер, по-видимому, не замечает здесь практической стороны и задумчиво изрекает: «Трудно сказать наверняка, в чем здесь заключается политический подтекст» (с. 192). Для Маркузе это, вероятно, не составило бы труда.

Если с одеждой все не так однозначно, то увлекательную историю костюма в книге Картера читатель найдет. Отчасти его теории костюма вредит утверждение, что одежда всегда является (и являлась) костюмом, как и то, что он пренебрегает практическими (защитными) функциями одежды. Однако последние не противоречат наличию у одежды и других функций, декоративных (равно как и тому, что скромность выработалась благодаря привычке скрывать тело). С этой точки зрения можно назвать естественной эволюцией процесс, в ходе которого утилитарные функции одежды отступили на второй план по сравнению с психосоциальными, — он стал возможен, когда в самое холодное время ледникового периода — который закончился всего 11 700 лет назад, а не в «40 000–35 000 годы до нашей эры» (с. 84), — у людей, живущих в средних широтах, ближе к северу, появилась более полноценная одежда, состоявшая из нескольких слоев.

Картер уделяет особое внимание взглядам Карлейля и заявляет, что, как «единогласно утверждают» специалисты по теории моды, именно стремление украсить себя побудило человека одеваться (с. 112). И все-таки некоторые исследователи были более осторожны в своих формулировках, допуская другие версии происхождения одежды и костюма, о чем говорят, в частности, Лавер (Laver 1969: 8) и Буше:

«Если мы признаем, что одежда нужна, чтобы прикрыть тело, а костюм подразумевает выбор определенных предметов одежды для определенной ситуации, можно ли отсюда сделать вывод, что одежда зависит главным образом от физических условий, например, климата… а костюм — от социальных факторов <…>? Должны ли мы представлять себе зарождение этой практики как процесс, в котором появление одежды предшествовало появлению костюма или наоборот?» (Boucher 1987: 9).

Другие исследователи указывали на то, что одежда и костюм не всегда являются синонимами (см., например: Eicher & Evenson 2015: 3; Entwistle 2000: 6). И совсем не обязательно первичная утилитарная функция одежды должна затмить более широкие и обладающие множеством смыслов возможности ее использования, о которых так оригинально рассказано в этой книге. Картер наглядно показывает, что костюм — неотъемлемая часть человеческой культуры и что бесполезно (а может, было бы ошибкой) пытаться установить происхождение костюма в археологическом смысле. Иначе обстоит дело с одеждой, и анализ истории ее появления и практической функции в первобытную эпоху — чему есть множество доказательств — мог бы дополнить интересные мысли, которые Картер высказывает о костюме.

Перевод с английского Татьяны Пирусской

Литература

Barthes 2013 — Barthes R. Language and Clothing // The Language of Fashion / Еd. A. Stafford, M. Carter. London: Bloomsbury, 2013 [1960]. Pp. 20–30.

Boucher 1987 — Boucher F. A History of Costume in the West. London: Thames and Hudson, 1987.

Carter 2012 — Carter M. Stuff and Nonsense: The Limits of the Linguistic Model of Clothing // Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture. 2012. Vol. 16.3. Pp. 343–353.

Carter 2013 — Carter M. Overdressed: Barthes, Darwin and the Clothes That Speak. Sydney: Puncher & Wattmann, 2013.

Darwin 1839 — Darwin Ch. Journal of Researches into the Geology and Natural History of the Various Countries Visited by H.M.S. Beagle, under the Command of Captain Fitzroy, R.N. from 1832 to 1836. London: Henry Colburn, 1839.

Eicher & Evenson 2015 — Eicher J., Evenson S. The Visible Self: Global Perspectives on Dress, Culture, and Society. N.Y.: Fairchild, 2015.

Entwistle 2000 — Entwistle J. The Fashioned Body: Fashion, Dress and Modern Social Theory. Cambridge: Polity Press, 2000.

Foucault 1998 — Foucault M. The History of Sexuality. Volume I: The Will to Knowledge. London: Penguin, 1998 [1978].

Freud 1957 — Freud S. Leonardo Da Vinci and a Memory of His Childhood. The Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud. Vol. XI. London: Hogarth Press, 1957 [1910].

Gilligan 2010 — Gilligan I. The Prehistoric Development of Clothing: Archaeological Implications of a Th ermal Model // Journal of Archaeological Method and Theory. 2010. 17 (1). Pp. 15–80.

Gilligan 2016 — Gilligan I. Clothing // Encyclopedia of Evolutionary Psychological Science / Еd. T. Shackelford, V. Weekes-Shackelford. Cham: Springer, 2016. doi: 10.1007/978-3-319-16999-6_3009-1.

Laver 1969 — Laver J. A Concise History of Costume. London: Thames and Hudson, 1969.

Marcuse 1972 — Marcuse H. Eros and Civilization: A Philosophical Inquiry into Freud. London: Abacus, 1972 [1955].

Renaud 2013 — Renaud J. Rethinking the Repressive Hypothesis: Foucault’s Critique of Marcuse // Symposium. 2013. 17 (2). Pp. 76–93.


[1] Ср.: Большой толковый словарь под ред. С.А. Кузнецова. (Прим. пер.)