Новая концепция героизма, создававшаяся в советском мире в 1930-х гг., в значительной степени опиралась на арктическую тематику. Сюжеты, составляющие отечественный высокий арктический эпос, общеизвестны и достаточно изучены. Среди этих хрестоматийных сюжетов нет полнозначного нарратива о героине-полярнице, хотя в определенный период в советской культуре сформировался очевидный запрос на его появление, и даже предпринимались попытки его создать. Эта лакуна заслуживает того, чтобы привлечь исследовательский интерес. Изучая культурные механизмы порождения и трансформации смыслов, резонно обращать внимание не только на то, о чем культура говорит, но и на то, о чем она умалчивает. Отечественный арктический дискурс 1920–1930-х гг. во многом предвосхитил космическую тематику 1960-х гг.; отсутствие в пантеоне советских покорителей Арктики «полярной Терешковой» имеет определенное значение. На деле европейские женщины в советской Арктике появлялись с начала 1920-х гг. Как правило, это были жены, поддерживавшие своих мужей-исследователей и остававшиеся в их тени. В литературе, канонизирующей героев-полярников, эти женщины упоминаются нечасто, а редкие их истории очевидно скроены по лекалу сюжетов о женах декабристов. Совсем другую историю о себе попыталась создать Нина Демме, «первая в мире женщина-полярница», как аттестовали ее советские СМИ. Демме стремилась не только конкурировать в мире Арктики с мужчинами на равных, но и доказать собственное — женское — превосходство. Легенды, тем не менее, не получилось; в докладе рассматриваются причины провала канонизации советской полярницы.