Невесомость на подиуме и тело в вакуумной упаковке (отрывок, «Горький»)

Космические скафандры конструируют инженеры, а не модельеры, но постепенно отношение к одежде для астронавтов и космических туристов меняется — становится понятно, что ее дизайн важен не меньше, чем функциональность. Однако условия микрогравитации диктуют свои законы, и, чтобы изучить их, приходится проводить много опытов, в том числе и на подиуме. Публикуем фрагмент новой книги исследовательницы моды и визуальной культуры Барбары Брауни, выпущенной издательством «НЛО» к Дню космонавтики в электронном виде (печатная версия появится чуть позже).

Мода стремилась к невесомости задолго до первых полетов человека в космос. Невесомость была созвучна современности. «Невесомый трикотаж» Коко Шанель позволил женщинам сбросить оковы тяжелой одежды и стал одним из важнейших символов освобождения и новизны.

<...>

Ткани становятся все более легкими, и мода каждой последующей эпохи словно бы стремится перещеголять другую своей «невесомостью», но подлинная невесомость — идеал, которого модельерам не достичь на поверхности Земли. Сейчас, когда с МКС на Землю передаются фотографии, на которых запечатлено воздействие невесомости, дизайнеры могут сформировать новое представление об этом состоянии. Теперь они могут посмотреть снимки и видеозаписи, показывающие, как на самом деле ведут себя объекты и материалы, когда на них не действует сила тяготения, — не потому, что меняется их плотность, а потому, что они находятся в невесомости. Эти документальные кадры могут послужить для модной индустрии толчком к переосмыслению невесомости, которая является не качеством, присущим той или иной вещи, а ее состоянием, обусловленным окружающей средой. По мере того как в открытом доступе появлялось все больше изображений объектов в космосе, как документальных, так и фантастических, некоторые модельеры от попыток создавать «невесомую» одежду перешли к организации модных показов, имитирующих настоящую невесомость.

Самое наглядное проявление невесомости — способность одежды легко держаться в воздухе. Как когда-то Vogue иллюстрировал легкость лайкры с помощью воздушных шаров: современные дизайнеры прикрепляют созданную ими одежду к различным объектам, плывущим по воде или воздуху, словно бы намекая, что ее могут похитить или сама она вдруг упорхнет. Воздушные шары хороши тем, что символизируют одновременно и невесомость, и игривость, неуловимо перенося вещи в сказочную страну, где вся одежда летает. Во второй коммерческой коллекции Хуссейна Чалаяна (Temporary Interference, весна-лето 1995) одежда подвешена к наполненным гелием воздушным шарам. Тонкие лямки платьев-комбинаций длиной до лодыжек не обхватывают плечи, чтобы одежда надежно сидела на фигуре, а разомкнуты вверх и прикреплены к воздушным шарам. У некоторых платьев только две лямки, которые удерживаются на двух шарах, а у других — множество лямок, которые пересекаются в области шеи и тянутся вверх к связке воздушных шаров, окрашенных в один из основных цветов и парящих над головой модели, будто облако. Хотя все платья закрывают тело, они закреплены так, что их вес не ложится на плечи модели. Воздушные шары и платья идеально уравновешивают друг друга: гелия как раз достаточно, чтобы платье висело в воздухе, а силы тяжести, которая обусловливает вес платья, как раз достаточно, чтобы оно не взмыло вверх. Благодаря воздушным шарам показ этих вполне земных во всех прочих отношениях платьев преображается, и вместо привычного модного показа глазам зрителя открывается нечто из области философии и фантазии. Для Чалаяна воздушные шары, стремящиеся ввысь, но привязанные к неспособному оторваться от земли телу, олицетворяют попытки человека дотянуться до неба, которые обречены на провал.

Эксперимент Хуссейна Чалаяна с воздушными шарами построен не только на том, что платья словно бы обретают невесомость, но и на том, что между телом и одеждой, для которой это тело перестает быть опорой, образуется свободное пространство. В 2003 году показ осенне-зимней коллекции Чалаяна Kinship Journeys открыла модель на батуте, одетая в черную комбинацию, которую удерживали в воздухе два наполненных гелием шара сферической формы. Воздушные шары фигурировали во время показа этой коллекции еще несколько раз — каждый из них был привязан или к бретелям модели, или к надетым на нее ремням, как парашют. Шары обтягивал черный тюль, завязанный узлом у веревки, которая тянулась от шара к каждой из моделей, и сама эта конструкция напоминала шары-монгольфьеры, какими их изображали в Викторианскую эпоху. На одной из моделей было покрывало, задрапированное так, что оно напоминало сложившийся парашют, веревки которого волочились за моделью, цепляясь за ее бедра. Никола Де Мэн, вместе с Чалаяном занимавшаяся подготовкой и организацией этого показа, рассказала мне, как они работали над тем, чтобы зафиксировать воздушные шары, добившись равновесия между телом, шаром и одеждой. Каждый шар должен был неподвижно парить над головой модели, зависая в воздухе, как если бы ее движения, когда она дефилирует по подиуму, никак не нарушали его статичного положения, и оставаться на одинаковой высоте, чтобы одежда и не стягивалась, и не падала. Батут и другие декорации появились в результате экспериментов, проводившихся в ателье Чалаяна. По словам Де Мэн, Чалаяна «увлекала сама мысль, что одежда может висеть в воздухе». «Он хотел знать, что будет происходить [с платьем] во время прыжков [модели] вверх-вниз», — и представлял себе, как тело будет двигаться вверх в пустом пространстве, очерченном удлиненными бретелями комбинации и веревками, к которым они прикреплены.

Сам Чалаян утверждает, что его интересует не столько сама невесомость, сколько то, что следует за ней. Как дизайнер он пытается показать не состояние полета, а падение. Он стремится исследовать падение как событие, уловив «едва заметный миг между невесомостью и столкновением с землей»: «Мне интересно, что представляет собой невесомость в момент падения [тела в одежде]». Современные фотографии, на которых запечатлен этот «миг, сочетающий в себе полет и земное тяготение», в какой-то мере могут помочь дизайнерам космической одежды понять, как просторные вещи ведут себя в невесомости. Фотографу Артуру Элгорту в одной из серий снимков для Vogue удалось показать модель, прыгающую вертикально вверх, в момент невесомости. Модель, Одри Марне, прыгает на кровати в роскошном номере парижского отеля. Она застыла в момент между взлетом и падением, когда достигнутое ею ускорение сводит на нет силу тяжести. Ее длинное шифоновое платье уже не лежит складками, как это обычно бывает под действием силы тяжести, а вздувается, искажая очертания ее фигуры. На долю секунды на модель и ее одежду не действует ни инерция прыжка, которая подталкивала бы их вверх, ни сила гравитации, которая тянула бы вниз, и можно представить себе, как выглядело бы это платье в условиях микрогравитации.

К сожалению дизайнеров космической одежды, этот миг невесомости и в самом деле длится лишь миг, и растянуть его в условиях земного тяготения невозможно. Модельерам, стремящимся создать на подиуме иллюзию невесомости, приходится прибегать к другим средствам — например, закреплять ткань или какие-то ее части так, чтобы одежда, расширяясь, не сразу ниспадала складками. Готовясь к показу своей осенне-зимней коллекции в 2007 году, бренд Viktor & Rolf снабдил моделей специальными установками, которые создавали индивидуальную систему освещения и звука и «по-разному приподнимали, драпировали и присборивали» ткань. На одежду, прикрепленную к такому каркасу, действует несколько разных противоположных друг другу сил: каркас поднимает ее, а сила тяжести тянет вниз. В этом промежуточном состоянии мы видим полный диаметр вещи от одного края до другого — одежда разворачивается, как это могло бы быть в условиях микрогравитации. Однако, в противоположность условиям микрогравитации, тяжесть ткани в данном случае очевидна: начиная от точек крепления и от линии талии она ниспадает складками. Поэтому попытка искусственно приподнять одежду еще больше подчеркивает воздействие на нее земного притяжения.

В микрогравитации и одежда, и тело висят в пустоте, лишены «точки опоры». Александр Маккуин в своей коллекции «Вдовы Каллодена» (Widows of Culloden, осень-зима 2006) и Ирис ван Херпен в коллекции «Биопиратство» (Biopiracy, осень-зима 2014) очень по-разному изобразили пустоту и тело в ней, лишенное опоры. Показ коллекции Маккуина «Вдовы Каллодена» прославился благодаря голографическому изображению Кейт Мосс, бесплотно парившему внутри стеклянной пирамиды. В качестве заключительного аккорда Маккуин решил использовать забытый иллюзионистский прием, известный как «призрак Пеппера», — изобрел его в период промышленной революции Генри Диркс, а Джон Генри Пеппер усовершенствовал эту технику, приспособив ее для сеансов «чудес оптической науки», популярных в Викторианскую эпоху. В версии Маккуина эта иллюзия заключается в появлении призрака, зависшего в пустоте посреди установленной на подиуме большой стеклянной пирамиды. В центре этой пирамиды в темноте начинает мерцать призрачный свет, который постепенно обретает очертания, превращаясь сначала в неясный силуэт, окутанный парящей тканью, а затем в узнаваемое изображение Кейт Мосс в длинном платье. Платье волнами струится по ее телу, и клубы ткани окутывают Мосс, словно никакая сила тяжести не способна заставить ее потерять равновесие. Мосс и ее платье как будто парят в воздухе, неподвластные силе тяжести.

В коллекциях других модельеров присутствуют и иные отсылки к освоению космоса, помимо иллюзии невесомости, иногда дополняющие ее. Чтобы создать ощущение невесомости, Ирис ван Херпен для подиумного показа своей коллекции «Биопиратство» использовала вакуумную упаковку. Модели у ван Херпен застыли между двумя слоями прозрачной пластиковой пленки, которые оставались неподвижными, так как между ними выкачали воздух. Эти слои пленки вместе с помещенными внутрь моделями вертикально установили на середине подиума. На протяжении всего показа модели почти не шевелились, как если бы спали или впали в анабиоз — состояние, которое делает возможным продолжительные космические полеты. Образ тела в вакуумной упаковке можно встретить и у других художников, обращавшихся к теме будущего освоения космоса. Тела участников проекта «Институт аэробики для астронавтов» (Astronaut Aerobics Institute), созданного «архитектором тела» Люси Макрей для Лондонского фестиваля дизайна в 2014 году, были помещены в похожую среду. Проект задуман как модель будущего массового космического туризма, когда перед полетом все участники должны будут пройти сеанс гидромассажа, который подготовит их тело к полету. Макрей в своем исследовании пытается ответить на поставленные НАСА вопросы о том, «как отсутствие гравитации влияет на тело и как нам готовиться к суровым условиям жизни в невесомости на протяжении более длительных периодов». Развивая эти идеи в духе научной фантастики, она представляет свой вариант «вакуумной упаковки» для тела — «наполненные воздухом коконы». На начальных этапах этого проекта Макрей экспериментировала с двумя слоями спасательных одеял из термозащитной пленки, натянутыми на вертикально стоящую раму: она вставала между ними, и из этого пространства выкачивали воздух, так что ее тело оказывалось внутри стены из тончайшего металла. По словам Макрей, ее словно бы «обнимала машина», поскольку фольга облегала тело «со всех сторон». Невесомость в перечисленных примерах связана и с временной, и с физической неподвижностью, так как тела застывают во времени и в пространстве.