Издательство «Новое литературное обозрение» выпустило новую книгу из серии «Что такое Россия». Монография доктора исторических наук Кирилла Соловьева «Самодержавие и конституция. Политическая повседневность в 1906–1917 годах» посвящена истории превращения абсолютной монархии в России в монархию конституционную и охватывает период от учреждения Государственной думы манифестом Николая II от 23 апреля 1906 года до февраля 1917 года.

С разрешения издательства предлагаем вам ознакомиться с фрагментом главы этой книги, посвященной работе Государственной думы третьего созыва (1 ноября 1907 года — 9 июня 1912 года).

В Думе существовало работоспособное ядро, которое несло основное бремя законотворческой деятельности. Понятно, что они составляли меньшинство. Большинство же никак не отметились в истории Думы. За все годы работы Третьей Думы 1 депутат из фракции правых выступал 374 раза на пленарных заседаниях, 1 прогрессист — 324 раза, от 251 до 300 раз выступали 2 депутата, от 201 до 250 — 3, от 151 до 200 — 7, от 101 до 150 — 11, от 51 до 100 — 48, от 26 до 50 — 54, от 11 до 25 — 78, от 4 до 10 — 92, 3 раза — 22 депутата, 1 — 48 народных избранников. 93 депутата Думы ни разу не выступили на пленарном заседании.

Еще более интересна информация о докладчиках. Один октябрист выступал с докладом 171 раз. 4 депутата выступали от 81 до 120 раз, 10 депутатов — от 40 до 80, 25 — от 21 до 40, 28 — от 11 до 20, 33 — от 6 до 10, 53 — от 3 до 5 раз, 33 — 2 раза, 39 — 1 раз. 261 депутат ни разу не выступил с докладом. За все время работы Третьей Думы октябристы сделали 1882 доклада, националисты — 341 доклад, кадеты — 150, правые — 141, члены польско-литовско-белорусской группы и польского кола — 85, правые октябристы — 60, прогрессисты — 55, представители мусульманской фракции — 10, трудовики — 9, беспартийные — 12. Члены социал-демократической фракции не выступали с докладами на пленарных заседаниях Думы. Такой фракционный перекос вполне объясним: оппозиция не возглавляла думские комиссии и, соответственно, не участвовала в распределении докладов.

Депутаты не отличались особой дисциплинированностью. Нередко так случалось, что народные избранники подъезжали на извозчике к Таврическому дворцу, оставляли его у дверей, регистрировались (дабы избежать штрафа за прогул) и тут же уезжали домой. Некоторые из них расписывались в журнале на следующий день. В таком случае требовалось лишь найти соответствующий список в думской канцелярии. Проблема возникала при поименном голосовании. Тогда приходилось обзванивать мнимо присутствовавших по телефону и в срочном порядке вызывать их в Думу. В обычные дни депутатов насчитывалось 100–180 человек (для кворума требовалось 140). Изредка их число достигало 280. В период работы Третьей Думы «рекорд» был поставлен в момент выборов А. И. Гучкова председателем палаты: тогда проголосовали 340 депутатов.

Особенно депутаты не любили ходить на вечерние заседания, что порой приводило к недоразумениям. Вечером 25 апреля 1912 года на заседании практически отсутствовал думский центр и было мало правых. В итоге, неожиданно для себя, решения принимала оппозиция. М. В. Родзянко, не чувствуя поддержки большинства, предпочел не мешать весьма дерзкому выступлению социал-демократа И. П. Покровского. В конце заседания в зале общего собрания оказался пьяный Г. В. Скоропадский (октябрист). Он непременно желал выступать с трибуны, что не вызывало восторга в президиуме. Но товарищи по фракции предложили ему «плюнуть на Думу и уйти лучше в буфет опохмелиться».

С приближением каникул — рождественских, пасхальных или летних — депутатов становилось еще меньше. В середине декабря и конце мая было чрезвычайно трудно обеспечивать кворум. К концу мая 1914 года, за месяц до окончания сессии, взяли отпуск более 100 депутатов. Недовольный Родзянко приказал отпуска не выдавать. Это возмутило депутатов, и председателю пришлось пойти на попятную. Буквально через несколько дней официально отдыхали уже 124 народных избранника. Сотрудники канцелярии Думы упрашивали по телефону Н. А. Хомякова приехать на заседание, а бывший председатель отвечал: «Ну их к черту».

Многие депутаты были так или иначе связаны с работами на земле: кто-то был земледельцем, а кто-то — землевладельцем. Уже по этой причине им часто приходилось навещать родные места, чтобы контролировать ход полевых работ. Более всего депутатов волновали частные и региональные вопросы. Как вспоминал С. П. Мансырев, «большинство ограничивало свою деятельность хлопотами и ходатайствами о разнообразных, большей частью мелких нуждах своего района: какая-нибудь церковь, школа, железнодорожная ветка, а то и просьба по частному делу. Поэтому в общих собраниях и комиссионных заседаниях их почти не было видно: они являлись только тогда, когда их лидеры считали нужным мобилизовать все силы, и послушно голосовали по указке своих софракционеров. Прочее время они проводили в бесконечных посещениях разных канцелярий и министерств. А ведь таких было более четвертой части членов Думы».

Парламентарии «интеллигентных профессий» испытывали острую нехватку средств и нуждались в дополнительном заработке: депутатского жалованья им не хватало. Депутат Второй Думы Н. И. Иорданский вспоминал, как сразу после заседания, в 7 часов вечера, он по телефону диктовал статьи московской редакции «Русских ведомостей» (писал же он их во время самих заседаний). В Третьей Думе депутатам было назначено фиксированное жалованье в 4200 рублей. Однако в ряде случаев и его не хватало. Некоторым пришлось сложить с себя депутатские полномочия. Другие планировали найти дополнительный заработок: «За членами Думы не мелкого калибра была большая погоня на должности всяких директоров, членов правления в финансовых предприятиях, очень охотно принимали их в состав сотрудников редакций всяких газет».

Немногие депутаты прославились на ниве законотворчества. У народных избранников не было не только опыта, но подчас и желания посвятить себя этому делу. Для большинства частные интересы стояли выше общегосударственных. Однако этот бесспорный факт не умаляет значения дореволюционной Думы и выборов в нее. Самая честная избирательная кампания не дает гарантий качества депутатского корпуса. Чаще всего выбирают не самых умных, не самых опытных, не самых талантливых. Здесь важнее другое: депутатов все же выбирают. Это их заставляет хотя бы изредка задумываться о собственной репутации в глазах избирателей, а значит — время от времени представлять региональные или корпоративные интересы, в том числе в диалоге с правительством. В то же время исполнительная власть помнит о выборах, а следовательно, так или иначе учитывает потребности различных групп населения. И самое главное: диалог правительства с депутатами разворачивается в публичном пространстве. За ним наблюдают газеты, а вместе с ними и вся страна. Конечно, не обо всем журналисты узнают. Многое от них намеренно скрывается, о чем-то они даже не могут догадаться. Однако даже то, что представляет верхушка «айсберга», вынуждает участников законотворческого процесса учитывать фактор общественного мнения.