Портрет России в книге "Страна имен". Интервью с Сергеем Никитиным (archtime.ru)

Об особенностях "нейминга" в России, переименованиях улиц и городов, новых тенденциях в российской топонимике и многом другом мы побеседовали с историком, урбанистом, основателем проекта "Велоночь" и автором книги "Страна Имен. Как мы называем улицы, деревни и города в России" Сергеем Никитиным.

- Есть ли какие-то особенности "нейминга" в России? Или этот процесс примерно одинаков во всех странах?

- Концепт топонима глобален. Мэр Нью-Йорка только что анонсировал пять одинаковых улиц Black Lives Matter в пяти районах города, на Манхеттене это будет площадка рядом со зданием Мэрии. Такое происходило и в Москве в эпоху революции: у нас в каждом районе было по Советской. Потом пришлось оставить одну Советскую, чтоб не путаться в корреспонденции. Теперь это Тверская площадь, где находится наша мэрия. Имена для нас играют большую символическую роль, являются наградой. То, как мы думаем об именах, символический функционал имен - глобальная вещь. Современный концепт топонима сформировался в Европе в XVIII веке, в эпоху Просвещения, и с тех пор не менялся, а лишь распространялся все шире и шире по земному шару.

- Как вам пришла идея представить портрет России через названия улиц, городов и сел? И как долго вы работали над этим проектом?

В детстве меня занимали имена улиц. У нас на окраине они звучали малопривлекательно - Челябинская, Чечулина, Магнитогорская, а в центре Москвы, у красивых улиц были интересные, такие домашние названия - Покровка, Маросейка, Рождественка. Но в тот момент официально их не было, так как они были скрыты советскими переименованиями - улицей Чернышевского, Богдана Хмельницкого, Жданова. Знать старое, исконное имя это как обладание секретом рождения. Потом имена были темой моего диплома в университете и диссертацией в Академии Наук. В архивах Рима, Милана, Флоренции и Венеции я собрал материал для книги про топонимию столицы Италии ("Прогулки по Риму". М:Вокруг Света, 2011). Пару лет назад Ирина Прохорова предложила мне рассказать Россию через имена. Вот и книга вышла.

- Какими источниками вы пользовались при написании книги?

- В основе - то, что удалось найти в Государственном архиве Российской федерации, в фонде Административной комиссии ВЦИК, которая курировала изменение ландшафта в годы революции и НЭПа, и, кстати, всячески боролась с инициативой по переименованиям. Но книгу я писал из сегодняшнего дня, и она говорит и о современной России - от Владивостока до Сочи, в ней много материалов из центральной и местной прессы, исследований коллег, воспоминаний. Полную библиографию можно посмотреть на сайте Москультпрог.

- Кто чаще выступает инициатором переименований? Местные жители, представители власти, общественные активисты? Как вы думаете, почему?

- В эпоху потрясений активизируются местные сообщества, они предлагают и власть разрешает - выпуская пар. В Риме в середине 1930-х активисты сломали табличку с улицей в честь бельгийского города и заменили ее на улицу Неблагодарной - так как Бельгия не поддержала Италию. Сейчас такие спонтанные акты проходят в англосаксонских странах. Грандиозные революционные проекты - вроде декоммунизации, которая была инициирована и проведена Верховной Радой Украины пару лет назад - редкое явление. В обычной ситуации решения принимают топонимические комиссии по представлению инициативных групп. Если это не вызывает скандал, то мы, как правило, об этом и не слышим. Присвоили и присвоили.

- Вы согласны с Петром Великим, который считал имя частью жизненного пространства, которую можно и нужно менять - как мебель?

- Один из основателей научной топонимики, Владимир Никонов, говорил: "Люди не обязаны жить в музее". Во времена Пушкина "негодяй" было обыкновенным словом и обозначало негодного к службе или к работе человека, в ХХ веке деревня Негодяиха звучит как приговор. В то же время, переименования - вещь экстренная.

- Появились ли какие-то новые тенденции в российской топонимике за последние 20 лет?

- От СССР нам достался милитаризированный топонимический ландшафт - имена героев революционных столкновений, гражданской и отечественной войны. В большинстве городов РФ они по-прежнему украшают центральные улицы. Сегодня топонимическая система развивается благодаря маркетологам и девелоперам, которые сканируют наши чаяния - жажду путешествий, любовь к комфорту, безопасность, интеллектуальную общность - все это можно отразить в именах. Так на картах городов и пригородов появляются имена из разных точек мира, любимых писателей, архитекторов, режиссеров, актеров. Но этого пока недостаточно. У нас есть огромные, практически неиспользованные ресурсы. На карте еще практически нет посвящений женщинам. Мизерно мало ученых: даже улиц Нобелевских лауреатов - кроме академика Павлова - у нас практически нет. Капица, Семенов, Ландау, Понтекорво, Гинзбург, Алферов - где кварталы великих ученых, композиторов, кинорежиссеров? Мало обращают внимания на существующие, устные названия - это тоже прекрасный ресурс. Консультируя девелоперов, я предлагаю брать уже существующие имена и работать с ними. Если квартал растет на месте старой птицефабрики и ее поселка, которую местные называли Птичкой, почему бы не выбрать его для названия ЖК?

- Есть ли в книге "Страна имен" примеры, когда переименование кардинально меняло судьбу города и его жителей?

- Хороший вопрос. Я не сторонник переименований - разве что в редких случаях. Переименование редко что-то может изменить, но оно обладает эмоциональным ресурсом сплотить коллектив. Если оно сопровождается урбанистическими и социальными изменениями, малыми архитектурными формами - появляется принципиально новое место. Поселок с сентиментальным именем Затишье был переименован в Электросталь, и это имя, безусловно, сопровождало его бурное индустриальное развитие. В то же время, Запрудню никто не переименовывал и она все равно была признана самым благоустроенным городом России. И сегодня запрос на нейминг стал разнообразным. В той же Электростали Затишье вернулось на карту - уже как имя комфортабельного жилого комплекса с бассейном, рестораном и другой инфраструктурой.

Интервью провел Олег Сочалин для ARCHITIME.RU