У кинокритика Антона Долина вышла очередная «режиссерская» книга. Хотя очередной ее можно назвать только формально, имея в виду, что Долин уже рассказывал в книжном формате о Ларсе фон Триере, Такеси Китано, Алексее Германе и Рое Андерссоне. В остальном это произведение не только принципиально отличающееся от всех предыдущих, но и вполне себе революционное по форме. «Джим Джармуш. Стихи и музыка» – это фестиваль Джима Джармуша на бумаге, состоящий из трех полноценных потоков: кино, музыки и поэзии. И кстати, несмотря на то что на обложке книги указано одно имя автора, на самом деле в ее написании поучаствовало три десятка человек.

Третий, самый неожиданный в книге о кино, но совершенно необходимый в книге о Джармуше, поток – поэзия. В современном западном кинематографе с Джармушем едва ли кто-то может сравниться по степени поэтичности фильмов на разных уровнях, он и сам иногда называет себя поэтом. Стихи, хоть по касательной, но связанные с разными картинами режиссера, специально написали поэты, неравнодушные к его творчеству, и их список тоже впечатляет: Дмитрий Волчек, Полина Барскова, Станислав Львовский, Виктор Коваль, Вероника Долина, Александр Дельфинов, Анна Матасова, Сергей Круглов, Андрей Сен-Сеньков, Андрей Родионов, Василий Бородин, Алексей Королев, Денис Ларионов, Вера Павлова. К этому стоит добавить Чосера, Фроста, Блейка, Рембо и других поэтов, которых в связи с фильмами цитирует Долин.

Ну а хедлайнером станет сам Джармуш – в трех интервью, которые Долин записал в 2003, 2013 и 2016 годах.

Известно, что Джармуш терпеть не может говорить о своей биографии и личной жизни, о чем Долин несколько раз упоминает, предостерегая читателя, что нарушать негласный запрет он не станет. «Чем меньше информации, тем лучше», – как сказал сам режиссер, отвечая на вопрос, почему большинство его фильмов черно-белые. Поэтому никаких биографических подробностей, кроме самых известных, вы здесь не встретите. Не найдется в книге и заумных теоретических выкладок об устройстве джармушевского кинематографа со ссылками на Жиля Делеза. Для «теории» у Долина предусмотрено ровно три страницы в главке, которая так и называется «Как устроены фильмы Джармуша». Там пять пунктов, емко суммирующих, что для Джармуша важно противопоставление искусственного и естественного, юмор и музыка. Его типичный герой – чужак, аутсайдер, приезжий или путешественник. Сигареты напоминают о бренности бытия, а спички – о важности грошовых деталей. И еще: «Событийный ряд практически каждого джармушевского фильма строится на череде недоразумений и недопониманий – а также на попытках, невзирая на различия, выстроить контакт».

Что делают Долин и почти тридцать его коллег на протяжении следующих страниц? Самую естественную вещь в сложившихся обстоятельствах: признаются в любви. Антон Долин – вообще редчайший тип кинокритика, который всегда так или иначе говорит про любовь или принятие (а если верить Джармушу, любовь – это принятие и есть). Но не стоит думать, что его книга – многословная осанна режиссеру, хотя и так ее можно прочесть. Посвященная Джармушу, она на самом деле говорит о его зрителе и голосами его зрителей. Причем зритель, еще не видевший картин режиссера, проходимец и аутсайдер, не владеющий языком цветов, гитарных риффов и спичек, на котором здесь говорят, тоже заранее принят в компанию. Это ведь именно для него все начинается с «Патерсона». Фильм, еще идущий в прокате, – уже повод зацепиться за джармушевский таинственный поезд и двинуться в глубь времен: через оду любви и познанию «Выживут только любовники», гимн живой человеческой коммуникации «Кофе и сигареты», инструкцию для одиночек «Пес-призрак: путь самурая», песнь наивности и опыта «Мертвец», через нарисованное на стене окно «Вниз по закону» и по всем менее известным, но не менее джармушевским станциям.

Таких культурных героев, как Джармуш, любят не просто за рок-н-ролльную крутость, мудрую скрытность и умение даже поперек правил ходить не как все – в их темные очки заглядывают, чтобы увидеть свое отражение. И здесь нужно отметить, что Долин мастерски улавливает углы и блики, предлагая своему читателю максимум поводов влюбиться в режиссера. А еще Джармуш – это про одиночество и преодоление одиночества. И хотя очевидно, что книга Долина и компании первым делом предполагает сценарий путеводителя (выбрал, что посмотреть, посмотрел, сверился с тем, что ничего не пропустил), она еще предлагает и сценарий внимательного чудака, который подсаживается за столики к незнакомцам и слушает их истории. Что он услышит за очередной чашкой кофе – биографию Мулату Астатке, стихи о вампирах или серию странных анекдотов о поездках на такси, которые вырезают из своих фильмов все остальные режиссеры, – заранее не угадаешь. Но именно из такого сора рождается поэзия Джармуша, и у каждого читателя Долина есть шанс научиться ее слышать.