Катя Крылова задается не самым очевидным вопросом: как современная культура меняет домашних животных на биологическом уровне, какие роли им навязывает и что все это значит для будущего наших отношений с «братьями меньшими»? Публикуем фрагмент, из которого становится понятно: технологии делают нашу с подопечными жизнь невероятно удобной, но изымают из нее заботу и близость.

Аутсорсинг заботы

Режим многозадачности, хроническая усталость, дефицит внимания, недостаток времени, сна и отдыха побуждают нас передавать многие повседневные функции на аутсорс. Привлечение внешних исполнителей для бытовых дел — уборки дома, приготовления еды, воспитания детей, ухода за пожилыми родственниками — становится нормой городской жизни. Мобильные приложения управляют распорядком дня, отвечают на типовые имейлы, вовремя заказывают необходимые товары (контактные линзы, питьевую воду, продукты питания), оплачивают ЖКХ, страховку и ипотеку. То же самое происходит в жизни животных-компаньонов: сервисы-посредники помогают нам находить надежных людей для выгула собак, присмотра за кошками, сопровождения животных в ветклинику. Услуга автозаказа в интернет-магазинах обеспечивает доставку свежего корма и лакомств каждый месяц, фонтан-поилка поддерживает чистоту воды, насыщает ее кислородом и фильтрует мусор, автокормушка дозирует еду в течение дня. Мобильные интерактивные игрушки, игровые комплексы и тренажеры стимулируют физическую активность, а носимые трекеры регистрируют ее интенсивность, отслеживают количество съеденного корма, измеряют температуру и оценивают уровень стресса. Исполнители поручений, роботы, мобильные приложения и «интернет вещей» максимально упрощают заботу о животных, позволяя их опекунам сосредоточиться на решении профессиональных задач, творчестве и развлечениях. Мы заводим животных, чтобы компенсировать недостаток взаимной привязанности, а потом окружаем их технологиями, чтобы они заботились о наших компаньонах вместо нас. Сегодня животные оказались в положении детей индустриальной революции, которые столкнулись с изъятием женщин из семей для работы на фабриках и заменой материнской заботы профильными сервисами.

Во время карантина на улицах европейских городов появились дроны, которые выгуливали собак по заданным маршрутам. В этот момент стало ясно, что все процессы по уходу за животными уже автоматизированы и они вполне могут жить без людей. Кажется, лишь тактильные ласки — источник удовольствия, средство снятия напряжения и поддержки иммунитета животных — еще не автоматизированы. Для кошек и собак человек — это его руки, именно они являются плоскостью контакта, именно на них животные-компаньоны смотрят чаще всего. Однако между нашими пальцами и их телами уже давно появились посредники — разнообразные расчески и массажеры. Сотня тонких силиконовых пальчиков, расположенных на поверхности чесалки, доставляет моему коту больше удовольствия, чем прикосновения рук. Он часто останавливается рядом с массажной щеткой и требовательно смотрит на меня — в эти моменты я чувствую, что существую по крайней мере как полезный механизм, который приводит чесалку в движение. В последние годы в продаже появились гипоаллергенные автомассажеры для кожи головы — оказалось, что они справляются с тактильными ласками лучше нас: не устают, не ленятся и никуда не спешат, не оставляют неприятных запахов на шерсти животных и даже нейтрализуют статическое электричество. Время от времени в соцсетях всплывают видео с кошками, которые используют такие устройства самостоятельно: на одном из них вислоухий шотландец сидит в кресле и держит в передних лапах массажер, поочередно прикасаясь к вращающимся головкам щеками, лбом и подбородком. Автор одного из комментариев встревожен: «Человечество в опасности! Мы станем не нужны котикам!» Появляясь в квартире, автокормушки и интерактивные игрушки, призванные на время подменить отсутствующего человека, начинают заменять присутствующего.

Многие современные технологии заботятся о животных аккуратнее и эффективнее, чем люди: автоматизированные кормушки и поилки дисциплинированны, все делают вовремя и привычным образом, не подвержены соблазну перекормить кота или побаловать его кусочком жареной камбалы из своей тарелки. Тысячелетия назад собаки, а затем кошки инициировали контакт с людьми, чтобы получить доступ к остаткам еды и месту у костра. Как изменится их отношение к нам через несколько десятилетий, если мы перестанем быть для них источником еды, воды, игр и ласки? Захотят ли они спать рядом с нами? Будут ли, как и раньше, встречать у двери и облизывать руки? Насколько часто станут смотреть нам в глаза? Вполне возможно, животные будут чувствовать себя лучше, получая заботу от умных технологий по графику, который никогда не нарушается и не создает ситуаций ожидания. Так или иначе, на фоне радикальной миниатюризации и других манипуляций заводчиков с телами кошек и собак, в том числе на уровне любительского биохакинга, сложно сказать с уверенностью, действительно ли жизнь с современными людьми — это источник эволюционных преимуществ или, напротив, уязвимости. Не менее интересный вопрос касается нашей способности заботиться о питомцах, проявлять внимание к их состоянию и интерпретировать поведенческие сигналы. Из-за навигатора мы потеряли навык ориентирования на местности, из-за калькулятора разучились считать в уме. Передавая бытовым роботам и временным работникам уход за животными, мы думаем и о своем удобстве, и о благополучии наших питомцев. В то же время мы отказываемся от важных составляющих повседневной практики заботы и компаньонства, оставляя за собой право снимать сливки общения с животными в удобные для нас моменты — неважно, наступят они или нет.

Рыночная версия феминистской этики

Прямо сейчас мой кот шумно наслаждается праздничным супом из тунца вместо традиционного лечебного корма для профилактики почечной недостаточности и не подозревает о своем десятилетии. Наскучивший ему за пару дней банан с глазками, призванный удалять зубной налет, лежит рядом со мной. Смотря на него, я думаю о приключениях феминистской этики заботы на рынке товаров и услуг для животных. Метаморфозы заботы как главного драйвера продаж и инноваций в зооиндустрии достойны отдельной книги, но уже сейчас важно разобраться, как забота в понимании Донны Харауэй, Эрики Фадж и других критиков антропоцентрической модели взаимоотношений между людьми и животными отличается от смены ошейника на шлейку. Рассуждая об этике заботы в межвидовом контексте, Мария Пуч де ла Беллакаса подчеркнула два важных аспекта. Во-первых, забота амбивалентна — она может поддерживать жизненную энергию животного, а может подавлять ее, в одних ситуациях забота приносит людям удовольствие, в других доставляет боль или становится нелюбимой работой. Во-вторых, забота как этическая практика начинается с учета интересов других форм жизни. Согласно Харауэй, жизнь с животными-компаньонами предполагает непрерывное развитие восприимчивости к их потребностям за счет изучения и наблюдения. Научные исследования позволяют продвинуться в понимании того, как животные того или иного вида воспринимают мир и какие стимулы направляют их активности. Повседневное наблюдение за поведением конкретных особей в условиях совместного быта дает возможность изучить их индивидуальные особенности, научиться понимать язык друг друга и сосуществовать более гармонично. Фадж добавляет, что обе стратегии познания требуют участия воображения — именно эта форма мышления поощряет неочевидные интерпретации поведения животных и позволяет преодолеть инерцию антропоцентричного восприятия.

Сегодня задачу изучения животных и наблюдения за ними берет на себя рынок: использование экспертных знаний позволяет постоянно расширять ассортимент готовых опций заботы. Например, чтобы замедлить процесс питания кошки или собаки, нам предлагают купить миску, на дне которой мы видим лабиринт перегородок, — животные достают кусочки корма из такой емкости, обходя языком препятствия, или вытаскивают еду лапами. «Купи и перестань беспокоиться о пищеварении своей собаки!» — в интернет-магазинах продаются тысячи товаров для здорового образа жизни животных. Разработчики зооинноваций дробят процесс ухода за животными на сотни элементарных операций, выполнять которые помогают изобретенные ими предметы. Рынок побуждает нас заботиться о себе с помощью быстрых и легких в применении средств, то же самое происходит с животным — частью нашего расширенного «Я». Радикальное упрощение ухода за собой и своим питомцем освобождает нас от необходимости инвестировать внимание, время и энергию в заботу, что может привести к потере важных навыков, в том числе привычки ухаживать за собой и своими близкими регулярно, не говоря уже о способности вовремя замечать в поведении животных опасные симптомы. Современный ассортимент товаров для домашних питомцев все больше напоминает японский рай повседневных мелочей для заботы о себе и друг о друге. Я часто вспоминаю токийского юношу, который приклеивал согревающие пластыри в карманы пальто своей девушки. Могу представить, как в жару он расстилает для своего кота охлаждающий коврик. Рынок предлагает нам множество опций для приятных жестов экспресс-заботы, скрывая ее неприятную сторону. Люди и животные болеют, стареют, теряют конечности, но привычка к быстрым и дешевым знакам внимания не готовит нас к поддержке партнеров и компаньонов во время химиотерапии или реабилитации после травмы, в старости и в последние дни жизни. Не случайно исследователи потребительского поведения на рынке зоотоваров подчеркивают ориентацию производителей и сервисов на положительный опыт — дни рождения и поездки за город, совместные спа-процедуры и ленивый отдых дома. Лишь немногие помогают пережить такие сложные жизненные ситуации, как потеря работы, переезд в другую страну, развод или смерть. Драйвером потребления, которое позиционируется как ответственное, выступает забота о благополучии молодого и здорового животного. Подобно нетрудоспособным людям, взрослые и больные питомцы не вписываются в культуру жестокого оптимизма.

По факту опека, основанная на потреблении, сводится к готовности заплатить за полуфабрикаты и автодозаторы. Как правило, решая завести собаку или кота, мы больше не учимся заботиться о них по книгам, вместо этого мы заходим в раздел «Все, что нужно для кошки/собаки» на сайте зоомагазина и наполняем корзину. В детстве в ответ на мои просьбы завести щенка мама привела меня в библиотеку за книгами по воспитанию собак, заставила изучить их и предъявить ей конспекты. Дочитав до середины первой книги, я поняла, что должна буду варить щенку кашу с мясом три раза в день. Так как все, что я пыталась приготовить к этому моменту, напоминало камни, о собаке пришлось забыть. Сегодня забота производится на фабриках и хранится годами в вакуумных упаковках, поэтому причину отказаться от покупки щенка найти довольно сложно.

Идеи Харауэй, Фадж и других теоретиков постгуманизма подчеркивают еще один важный аспект заботы — он заключается во внимании к потребностям не только своих, но и чужих питомцев, а также тех животных, которые уже никому не принадлежат или, напротив, всегда были свободными. Если мы оценим свою потребительскую активность с такой позиции, станет очевидно, что действительная забота проявляется не в объеме, а в строгой дисциплине потребления. Этот принцип побуждает нас задуматься о влиянии пластиковых мячиков на состояние сред обитания диких животных или вспомнить, что деньги, которые мы тратим на одну дешевую игрушку, позволяют два дня кормить приютскую собаку гречкой.

Рынок зоотоваров эпохи изобилия предлагает множество товаров, этичность которых сложно оценить однозначно. Некоторые из них появляются под лейблом экологически ответственного производства, другие кажутся абсолютно необходимыми для того, чтобы сделать жизнь питомца более комфортной и разнообразной, третьи принимают форму благотворительных проектов помощи «одиноким хвостикам» и обещают направить часть потраченных нами денег в приюты. Всего десять лет назад данные антропологических и маркетинговых исследований позволяли подразделять потребителей товаров для животных на две противоположные категории — тех, кто относится к своим питомцам как к компаньонам, и тех, кто видит в них модные аксессуары. Сегодня мы можем наблюдать взаимопроникновение и динамику самых разных, часто взаимоисключающих мотиваций в поведении опекуна мамэсиба и слепого беспородного кота. Современные технологии манипуляции спросом делают категоризацию людей по потребительским предпочтениям бессмысленной и позволяют отвлечься от ярлыков в пользу оценки индивидуальных потребительских решений. Очевидно, что ответственный выбор уже невозможно сделать на основе одного параметра, сегодня для этого необходима сложная матрица критериев. На кого ориентировано желание купить тот или иной товар — на себя или питомца? Является ли это желание активным или реактивным, то есть импульсивным? Какие мотивы направляют наш выбор — внешние (намерение получить одобрение или избежать осуждения со стороны других) или внутренние (стремление следовать своим убеждениям)? Насколько экологичны наши покупки с точки зрения интересов разных других, в том числе свободных животных? Есть ли способ порадовать своего компаньона, не приобретая новый продукт? Наблюдая безразличие кота к новым игрушкам, я решила провести эксперимент и выбрала в качестве исходной потребительской позиции гипотезу, согласно которой большинство товаров и сервисов, придуманных людьми, не нужны животным. Когда мне хочется что-то купить, я стараюсь доказать себе обратное — это удалось мне лишь пару раз. Снова и снова я прихожу к выводу, что, помимо товаров и услуг первой необходимости, таких как еда, питьевая вода и прививки, для наших питомцев ценнее всего наше время и внимание.

Источник текста: https://gorky.media/fragments/pochemu-kotikam-my-bolshe-ne-nuzhny/