07.07.22
/upload/iblock/5eb/trojaVsTheWorld.png

«Одиссей обещал вернуться в Трою». Студенты НИУ ВШЭ о романе Александра Стесина «Троя против всех»

25 мая прошла первая презентация романа Александра Стесина «Троя против всех» в рамках проекта «Литературные среды» магистратуры «Литературное мастерство» НИУ ВШЭ. Сразу после презентации «НЛО» объявило конкурс для студентов — на лучшую рецензию на роман. Сегодня мы публикуем работы победительницы конкурса Юлии Савиковской и призеров: Жени Скобиной и Дарьи Фоминой.

Юлия Савиковская. Одиссей обещал вернуться в Трою

В апреле 2022 года в издательстве «Новое литературное обозрение» вышел роман Александра Стесина «Троя против всех». Стесин уже заявил о себе как писатель, осваивающий стремительно развивающееся поле русскоязычных авторов, живущих не в России и пишущих не о ней. Таких книг не так много, не в последнюю очередь из-за того, что многие из этих людей выбирают для своего творчества другой язык — например, в Америке есть целое сообщество англоязычных писательниц, родившихся в СССР, — «Cheburashka Collective». Книги Стесина всегда привлекают внимание своим материалом, и частично могут быть отнесены к антропологическим, так как автору, врачу по профессии, всегда важно передать фактуру происходящего вокруг него: специфику страны, города, профессии, времени.

Новый роман «Троя против всех» не стал исключением из правил — книга рассказывает о юности героя в городке Троя, что в штате Нью-Йорк, и о его жизни и работе юристом в столице Анголы Луанде. Книга — об эмиграции как состоянии, и привязка к гомеровскому мифу об Одиссее очевидна (в штате Нью-Йорк есть и Итака, и еще много городов с греческими названиями, но и Троя подойдет). Фактологически книга — антропологический срез двух далеких друг от друга, но, как оказалось, пересекающихся миров: музыкального направления хардкор в Трое и подростков, взрослеющих на его фоне, и навигации экспатов и местных жителей в Луанде — городе контрастов, где соседствуют нищета и взращенная на нефтяных доходах роскошь. Группа, которую создает Вадим (он же Damian) с новообретенными ангольскими друзьями, получает название «Troia contra Todos», что по-португальски «Троя против всех» — но американские и ангольские миры встают в единый ряд еще задолго до этого события.

Интересный структурный ход в романе — выстраивание глав то от третьего лица (героем в них является Вадим), то от первого (рассказывает создающий свою книгу об Африке Дэмиен), чтобы соединиться в конце — приезжающий к жене Елене и сыну Эндрю Дэмиен из первого лица трансформируется в повзрослевшего Вадима. Человек рассказывающий и человек живущий соединяются, а их постоянное сосуществование в романе — очень точное высказывание о человеке, биография которого постоянно воссоздается им же самим. История о вечно бегущем и вечно забывающем, что «нет такого коня, на котором от самого себя ускакать можно б было» человеке только выиграла бы, если была бы выстроена более четкая система де-экзотизации антропологических описаний романа. В их обилии путаешься, на сюжет они почти не влияют, но создают легкое «конфузау». Референтные точки для самого Стесина смещены в англоязычную литературу и тоже могут быть непонятны русскому читателю — кстати, любопытно, что сам герой, возвращаясь в Америку, цитирует ангольских поэтов, создавая тем самым уже новые литературные точки отсчета. От сокращения наличия нового, которое не всегда возможно усвоить, не-трагедия (а именно такой ее показывает автор) современного Одиссея, у которого нет и не будет одного дома, куда можно вернуться, возможно, стала бы еще более пронзительной.

stessin_rev_savikoskaya_400x400.png

Женя Скобина. «Мой билет был в одну сторону. А твой разве нет?»

Александр Стесин покинул Советский Союз в 90-х и вместе с культурным багажом успел вывезти за границу массу впечатлений. Неудивительно, что писатель, как и один из его героев, попадает в такт музыке, даже если связь в туннеле обрывается.

В романе «Троя против всех» поэт и писатель максимально близко подходит к теме, которая составляет предмет его поэтики. Его волнует не только бытие гражданина и культуры за пределами родины, но и странствие человека по всей его жизни. Эмиграция — это не просто смена места жительства, это переход от детства к отрочеству, от брака к разводу, от любви к дружбе.

Эссеистичный стиль грациозно прыгает в насыщенное повествование, и от этой кажущейся легкости думается, что всяк так сможет. Но это обман, один из тех, о которых и предупреждает писатель в своем новом романе. Ты можешь думать, что раз мир открыт, то ты в любой момент можешь вернуться в страну, которую покинул, к людям, которых оставил. Но в реку нельзя войти дважды, об этом предупреждали еще древние греки.

Думы, которые владеют автором, можно разделить на три части. Что стало с русской культурой за рубежом и в целом (симптоматично, что ни Довлатов, ни Бродский не вернулись на родину). Писатель задается вопросом: почему дым отечества нам все-таки сладок, а не, скажем, выедает глаза? Часть этих размышлений можно экстраполировать и на другие страны, чья история — это калейдоскоп режимов, кровопролитие («кровавая баня»), бандитизм, варварский капитализм и узколобый социализм. В этой точке проклевывается проблема самоидентификации. И здесь требуется ответить не только на вопрос: кем ты являешься в рамках определенной нации или культуры, но и еще — найти определение для человека как феномена.

Герой романа уехал из Ленинграда, жил в Америке, «гостил» в Африке, но ни одна из этих стран не может объяснить своеобразие его натуры. Свою речь он пересыпает цитатами Германа Мелвилла, Ошкара Рибаша, Виктора Цоя, и он в самом деле может считаться гражданином мира. Повторный опыт эмиграции на правах «сытого человека» с переживаниями «first world problems» оказывает терапевтический эффект и возвращает утраченное чувство безопасности. Но в качестве побочного эффекта — ведь какая волшебная пилюля без горчинки — внутри гражданина мира поселяется тоска о братстве, где каждый человек другому брат и в случае беды протянет руку помощи. Перебор языков и географических координат подсказывает обреченность попыток обрести свое место в мире. Но стоит ли печалиться о том, что поиск вечен?

Музыкальные прошивки романа утрут нос даже «Утопии-авеню» Дэвида Митчелла, что подсказывает читателю, что Троя, конечно, падет, но приговор этот всегда можно обжаловать. Ведь не зря же рационалисту Сократу советовали слушать музыку. Она вносит хаос, она синтезирует противоречия, она выше всего, что может охватить человеческий разум. И без нее, конечно, ты можешь сделать маленький-большой шаг на Луне, но тайну человеческого сердца ты разгадать не сумеешь.

stessin_rev_skobina_400x400.png

Дарья Фомина. Кимбунду и умбунду

«Красоту можно найти где угодно, а там, где ее совсем мало, этот поиск становится и азартной игрой», — пишет в романе «Троя против всех» Александр Стесин, автор книг «Путем чая», «Нью-йоркский обход», «Африканская книга», «Птицы жизни».

Поэт и прозаик Александр Стесин видит красоту везде, даже в звучании новых слов на незнакомом языке, даже в захолустном городке на севере штата Нью-Йорк, по чистой случайности названном Троя.

«Перед вами рассказ русского американца, переехавшего в Анголу и вобравшего в себя непривычные реалии этой страны», — так представляет нам автор своего героя. И читатель бредет по страницам романа вслед за Вадиком Гольднером — рюкзак в заплатах, из кармана торчит ржавая велосипедная цепь — по петляющим безлюдным улицам, среди заброшенных зданий с выбитыми стеклами, автомастерских, свалок металлолома.

Как и для героя Ф. Пессоа, для персонажа Стесина единственный способ быть в согласии с жизнью — это не быть в согласии с самим собой. «Во мне — два человека, и оба держатся на расстоянии друг от друга, словно несросшиеся сиамские близнецы», — этот эпиграф из книги Пессоа наиболее точно отражает суть Вадика, и понятен авторский прием — разделение героя из настоящего и из прошлого на «я» и «он».

В жизни Вадика Гольднера меняются улицы, города и континенты: Советский Союз, Америка, Ангола, и оттого его голос звучит на смеси английского с португальским.

Роман необыкновенно музыкален. Отрочество перетекает в юность, юность сменяется зрелостью, и мелодия в книге меняется, как и сам герой: звучит то чувственно, то яростно. Вадик слушает то рэп, то панк, а на улицах в Луанде раздается местная какофония — выкрики торговцев вперемешку с клаксонами, сиренами и громыханием строительных кранов.

Роман «Троя против всех» многогранен. Он и о взрослении, становлении героя, и о поиске им родины, и об ужасе человека, не знающего, где его место, а еще это книга о памяти, о том, что прошлое не проходит бесследно: оно переплетается корнями с настоящим, пробивается в нем ростками, и никуда от него не убежать.

stessin_rev_fomina_400x400.png