Об этике научного спора

Комментарии главного редактора

 

«Наука делается в журналах» — это известное выражение признает за академи­ческой периодикой первенство в разработке и обсуждении новых интеллектуаль­ных идей, научных подходов и профессионального инструментария исследова­телей. Плодотворные баталии питают и развивают науку, способствуют приращению специального знания. Рецензии играют особую роль в дискуссион­ном процессе, именно вокруг них разгораются особенно ожесточенные споры, ферментирующие дальнейший научный поиск. Поэтому в отличие от нынешнего российского парламента, журнал «Новое литературное обозрение» был и остается местом для дискуссий гуманитариев всех стран, объединенных интересом и лю­бовью к русской культуре, но предлагающих разные оптики изучения ее истории. В «НЛО» сложилась давняя практика публиковать ответы авторов, не согласных с мнением рецензента на свою книгу, и мы, охотно предоставляя им такую воз­можность, как правило, избегаем собственного комментария, поскольку не хотим вмешиваться в спор профессионалов между собой.

Взяться за перо меня заставила довольно серьезная причина. Сразу оговорю, я не собираюсь ни защищать позицию уважаемого автора «НЛО» Евгения Добренко, ни оправдываться перед не менее уважаемым автором «НЛО» Натальей Корниенко (ее статья печаталась в одной из книг, выпущеных нашим издательством): они в этом не нуждаются, и занимать позицию одной из сторон — не моя задача. Я рассматриваю коллективное письмо шести сотрудников ИМЛИ как синдром травматического состояния определенной части постсоветского акаде­мического сообщества. Речь в данном случае идет не о методологических разно­гласиях в подходах к изучению отечественной словесности, а о социальной пози­ции пишущих. Я нисколько не сомневаюсь, что авторы письма руководствовались самыми благими побуждениями; однако под влиянием праведного гнева они, оче­видно, не заметили, что в полном согласии с темой защищаемой ими книги соз­дали наглядный образец «идеологической истребительной критики», сыгравшей роковую роль в истории отечественной гуманитарной науки.

Прежде всего поражает тот факт, что на рецензию Евгения Добренко, выдви­гающего собственную точку зрения на проблему и несущего за нее персональную ответственность, отвечает не сам рассерженный автор, а группа «вышестоящих товарищей» из ИМЛИ. Спрашивается, почему Наталья Корниенко не захотела лично парировать выпады рецензента, а за нее это делают коллеги по институту? Ведь она зрелый, серьезный исследователь, и ее научная контраргументация выглядела бы гораздо убедительнее коллективной отповеди. Таким образом, на­учный спор, инициированный Добренко, сразу переходит в идеологическую плос­кость. Данный институциональный демарш мучительно напоминает старые недобрые времена с их расхожей практикой административного давления на по­терявший бдительность печатный орган (в список подписавшихся так и просятся представители партийной и комсомольской организации учреждения).

В контексте статьи крайне неэтично и довольно одиозно выглядит едва скры­ваемый упрек Евгению Добренко в его «зарубежности» и «либеральности» (в пе­реводе на язык родных осин: «безродном космополитизме»). Неужели мы опять дожили до времен, когда наш соотечественник, получивший работу в западном университете, становится чуть ли не изменником и его критическое мнение рав­носильно клевете на бывшую родину? Согласитесь, что риторические пассажи в адрес рецензента типа: «.сказывается презрение к стране, обнаруживавшей на протяжении всей своей истории "всемирную отзывчивость"», «.в современном обществе подобная книга не могла не вызвать у определенных кругов рецензии, в которой оплеваны и осмеяны национальные и культурные ценности России» и т.д. — имеют слабое отношение к научному дискурсу, но самое прямое к идео­логическим заклинаниям былых времен. Мне грустно наблюдать, что после два­дцати лет свободной научной работы коллеги в полемическом запале снова бе­рутся за ржавое оружие советской пропаганды (а ведь в статье много интересных конкретных замечаний и возражений на рецензию Евгения Добренко, которые в окружении идеологических рулад теряют большую часть своей доказатель­ной силы).

Следуя законам жанра, и сам журнал, не уделяющий достаточного внима­ния академической продукции и деятельности ИМЛИ, авторы фактически «под­водят под статью» о политической неблагонадежности. Увы, это не первый слу­чай в двадцатилетней практике «НЛО», когда журнал по старинке обвиняют то в отсутствии патриотизма, то в некритическом отношении к западным «модным теориям» (читай «низкопоклонстве перед Западом») и т.д. Хочется спросить кол­лег, какое моральное основание дает им право провозглашать себя главными пат­риотами, хранителями истинной науки и национальных культурных ценностей России? Кем выданы им верительные грамоты на подобные заявления от лица всей страны и научной общественности? У каждого журнала есть своя стратегия и круг интересующих его тем, и если конференции ИМЛИ не попадают в поле зрения «НЛО», то они вполне могут заинтересовать другие академические изда­ния, как отечественные, так и зарубежные.

Стремление монопольно управлять научным и творческим процессами — опасное желание, оно неизбежно приводит к вторжению в хрупкую интеллекту­альную сферу грубых политических технологий с трагическими последствиями для первой. Я обращаюсь к уважаемым коллегам с убедительной просьбой: не будите спящего дракона, не воскрешайте в нашей научной жизни практики погромных кампаний, ибо эта страшная репрессивная машина способна окончательно погубить отечественную науку, до сих пор не оправившуюся после разгрома конца 1940-х годов. Об этих печальных страницах недавнего прошлого нашей гуманитаристики — истреблении ленинградской филологической школы — можно будет прочесть в фундаментальном документальном исследовании Петра Дру­жинина «Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы», вскоре выходящем в издательстве «НЛО».

Ирина Прохорова