Международная конференция «Культтовары. Патриотизм, гражданственность, национализм. Политические концепты в современной массовой культуре (Пермь, 26-27 июня 2015 г.)

Конференция о проблемах современной массовой культуры, проходившая в Пермском государственном гуманитарно-педагогическом университете, стала очередным этапом международного исследовательского проекта «Культ-товары». Проект открылся в 2008 году научным семинаром в Санкт-Петербурге[1], продолжился в Екатеринбурге в 2012 году[2], затем в 2013 году в Тампере[3].

Планируя в 2013 году тему пермской конференции, ее организаторы не предполагали, насколько дискуссия о политическом окажется актуальной. Понятно, что массовая культура всегда репрезентирует, производит и тиражирует коллективные представления о политике, власти, государственном устройстве, формирует культурные стереотипы, символы и концепты политического. Но трудно было представить, что к 2015 году отечественная культурная индустрия агрессивно оккупирует сферу политического и запустит массовое производство насущных образов своего и чужого, патриотизма и гражданственности, что она станет инструментом для конструирования геополитической картины мира.

Конференция началась с анализа актуальных идеологем, репрезентированных в массовой культуре России 2000-х годов. На первом заседании, названном «Политические концепты в массовой культуре», Сергей Ушакин (Принстонский университет) начал разговор о патриотической матрице, выявленной в солдатских песнях афганской и чеченской войн, собранных им в ходе полевых исследований. Эта матрица сформировалась еще в русской поэзии ХIХ века (ее описал в 1933 году Борис Эйхенбаум в статье «От военной оды к “гусарской песне”»), но в современных «романсах локальных войн» она присутствует в «перевернутом» виде. Анализируя батальную тему в русской поэзии ХIХ века, Борис Эйхенбаум заметил, что многочисленные патриотические оды, писавшиеся накануне Отечественной войны 1812 года и призванные вдохновить на военные подвиги, на практике были малопопулярны. Распространение, напротив, приобрела военно-бытовая лирика Дениса Давыдова, в которой доминировала противоположная тенденция к интимизации военной темы и «снижению» патриотической патетики. Песни об афганской и чеченских войнах, по мнению докладчика, в общем структурно воспроизводят жанровые и политические коллизии двухсотлетней давности. Однако траектория их эволюции была обратной: этот малый жанр, самодеятельная военно-бытовая песня, со временем приобретал и усиливал эпические интонации и в итоге стал неотличим от официальной оды.

Разговор о современных политических концептах, разумеется, не мог обойтись без главной политической (и мифологической) дихотомии, организующей ценностный мир отечественного массового сознания: Россия/Америка. Марина Загидуллина (Челябинский государственный университет) в докладе «Массмедиа под давлением ментальности: геотипы политической повестки дня и российский перекресток» отметила, что российский менталитет тяготеет к бинарной модели (в лотмановском понимании бинарности), а реальная политическая повестка дня все более поляризуется. Тему геополитики продолжил доклад Ирины Савкиной (Университет Тампере) «“ПсакиНаНочь”: новые образы Америки и России в современных медиа и массовой культуре», в котором был предложен анализ медиаобразов, репрезентировавших в течение 2014—2015 годов (во время острой фазы украинского кризиса) Россию и Америку в электронных российских СМИ и в массовой культуре. Образ России, вопреки традиционному стереотипу «России-матушки», в этих образах маскулинизировался и приобретал брутально мачистские черты, непосредственно воплощенные в фигуре президента страны и такими претендующими на роль всезнающих экспертов медиаперсонажами, как телеведущие Дмитрий Киселев, Петр Толстой, Владимир Соловьев и Михаил Леонтьев. Одним из воплощений Америки в какой-то момент стала Дженнифер Псаки, официальный представитель государственного департамента США: делегируемые ей девичье простодушие, слабость, непредсказуемость, уязвимость, некомпетентность переносилась на образ Америки в целом. Кроме утрированных сюжетов раздела «ПсакиНаНочь» в аналитической программе канала НТВ «Анатомия дня», Псаки стала героиней разного рода народного творчества — песен, анекдотов, «фотожаб» и комментариев в блогосфере. Характерно, что если традиционно женская модель «России-матушки» стала ассоциироваться с мужским началом, то феминизированному медиаперсонажу Псаки была отведена роль маркера Америки.

На втором заседании Мария Черняк (Санкт-Петербургский педагогический университет имени А.И. Герцена) в докладе «“Сегодня в газете — завтра в куплете”: отражение политической истории в современной российской массовой литературе» проанализировала механизмы успеха в трансляции политического. Опираясь на базовый «эффект реальности», массовая литература использует ряд беспроигрышных приемов, основанных на психологических механизмах рецепции: это «тавтология самоутверждения», эффект узнавания реальности и даже ее предвидения (в том, что касается хода политической истории России).

Лилия Немченко (Уральский федеральный университет) предложила взглянуть на жанр политического куплета в диахронической перспективе, сравнив традиции советского политического куплета, связанные с именами И.Л. Набатова, А.И. Шурова и Н.Н. Рыкунина, с популярным проектом «Вася Обломов». Советский куплет предлагал интерпретацию политических событий, которые демонстрировались как поучительный материал — без дидактики, но с ироническими интонациями, способными дискредитировать критикуемое явление. И если куплетисты советского периода осуществляли своего рода интервенцию власти в пространство частной жизни, то «Вася Обломов» предлагает критическую гражданскую позицию: этот проект  связан не только с появлением нового поэта, но и с новым способом репрезентации и коммуникации — онлайн-трансляцией, адресованной пользователям социальных сетей.

Ольга Шабурова (Уральский федеральный университет) в докладе «Советская открытка: пропаганда и немного нежно» продолжила разговор о том, что образцы и продукты советского пропагандистского дискурса остаются востребованными современной массовой культурой, участвуя в конструировании коллективной идентичности. В этой связи она предложила обзор самого массового принта советской эпохи — поздравительной открытки. В открытке, как и в советском плакате, представлена не столько прямая пропаганда, сколько «мягкие» формы управления субъективностью. Тематика, структура образов в открытке в ее эволюции от 1950-х к 1960-х годам все больше приближаются к повседневной реальности, героическое — к лирическому, идеологическое входит в зону сентиментального, что обеспечивает более эффективное воздействие пропагандистского сообщения.

Советский послевоенный плакат и использование его визуальных стереотипов, в частности образа «человека в погонах», в современных отечественных сериалах стали предметом анализа в докладе Галины Янковской (Пермский государственный научно-исследовательский университет). Армия, флот, милиция, прокуратура, судебные приставы и другие ведомства, где действует человек в погонах, служат источником эмблематичных персонажей для многих видов массовой культуры (от рекрутинговых плакатов, детективов, комиксов до детской литературы и компьютерных игр, вплоть до сериалов и масскультового мотива «оборотня в погонах»). Наряду с анализом плакатов эпохи позднего сталинизма (1945—1953) докладчица представила и современные уличные плакаты и вывески, появлявшиеся в связи с празднованием 70-летия победы. Оказалось, зачастую современные образцы представляют собой «эстетический реванш» послевоенного плаката 1945 года, однако, будучи усиленным эклектичной визуальной средой современного города и ходульными рекламными приемами, этот синтез порой приводит к коммуникативной дисфункции плакатных образов.

Программа конференции содержала ежедневный раздел «практика жанра», в рамках которого работа первого дня конференции продолжилась экскурсией по пермским культурным институциям, где докладчики могли напрямую встретиться с массовой культурой и с практиками ее освоения современным искусством. Сначала участники конференции знакомились с пермской «монументальной пропагандой», затем в Музее современного искусства «PERMM» состоялась дискуссия о том, как актуальное искусство работает с массовыми концептами. Начало разговору положило знакомство с выставкой Д.А. Пригова «От ренессанса до концептуализма и далее…», после чего присутствующие стали участниками аудиовизуального перформанса Романа Осминкина «Если бы у Пригова был android: новости для распознавателя голоса». Автор перфоманса, по его словам, «для обеспечения безопасности от мистических нападок языка» выступал в роли трикстера. Осминкин исходил из того, что Д.А. Пригов хотел стать своего рода универсальной смыслопорождающей машиной и тем самым демистифицировать основания творческого акта и все возможные языки, но в силу понятных причин ему не было дано покинуть человеческое тело и обрести машинное. Поэтому Осминкин предположил, что, будь у поэта возможность пользоваться гаджетом с системой android и встроенной программой распознавания речи, ему не пришлось бы ничего выдумывать, так как язык бы демистифицировал сам себя через простейшее чтение вслух. Участникам перфоманса было предложено прочесть речь министра культуры, которая подвергалась в созданном устройстве причудливой трансформации.

В завершение рабочего дня участники конференции переместились в городскую Библиотеку имени Пушкина. Гость конференции Дмитрий Глуховский, создатель одного из самых успешных отечественных трансмедиальных проектов, представлял роман «Метро 2035». Исследователи массовой культуры могли вживую наблюдать особенности рецепции и коммуникации автора и читателя массовой литературы. Зал был до отказа набит поклонниками автора фантастической Вселенной «Метро». Что неудивительно: суммарный тираж книг составил более полумиллиона экземпляров. Из мира «Метро 2033» выросла и книжная серия фанфиков «Вселенная Метро 2033» — на сегодняшний день в ней вышло более 60 книг разных авторов, а также успешные компьютерные игры. Сюрпризом для участников конференции оказался состав аудитории. Подавляющее большинство составили те, кто никогда не бывает в библиотеках: любители компьютерных игр, молодые люди от 12 до 20 лет. Общение с писателем продемонстрировало и определенный сдвиг в понимании авторства. С одной стороны, оно было предельно деловым — читатели явно осознавали себя соавторами текстов Глуховского. С другой стороны, атмосфера общей ответственности за судьбы мира (романного) неожиданно подтверждала устойчивость ролевой модели русского писателя — властителя дум.

Материалы «полевых наблюдений» первого дня стали предметом научной рефлексии во второй день конференции. Секция «Эстетическое как политическое» открылась докладом Марка Липовецкого (Университет Колорадо в Боулдере, США) «Может ли концептуализм стать массовым политическим искусством? Случай Романа Осминкина». Это был единственный доклад конференции, прозвучавший по скайпу, — на экран, в числе иных слушателей, внимательно смотрел и сам предмет исследования. С учетом этого доклада выступление Осминкина на приговской выставке получило новую легитимацию: докладчик указал на то, что деятельность Осминкина находится в диалогических отношениях с поэзией Д.А. Пригова — как на уровне открытых интертекстов, так и на уровне формально-семантических моделей. Другая традиция, актуальная для Осминкина, — агитпоэзия 1920-х годов, большей частью ее теоретические концепции. Концептуалистская и лефовская линии объединяются здесь авангардной парадигмой — и та и другая эстетика ищут пути придания литературному тексту перформативных качеств. Но если лефовский перформатизм конструируется как орудие политической пропаганды, то перформатизм Пригова обращен на разрушение идеологических моделей и их бинарной логики через комедийную гиперидентификацию с их субъектом, что, однако, делает его сложным для массовой аудитории. У Осминкина эти противоречия предстают в обнаженном виде как центральные проблемы, с которыми сталкивается субъект либеральных взглядов в современной России.

Решительным оппонентом Липовецкого выступил художник Александр Шабуров (НИУ ВШЭ, Москва), представивший доклад «Постсовременное искусство и новейшая идеология. Попытка сконструировать и то, и другое», в котором он на основе личных наблюдений, участия в зарубежных выставках, сотрудничества с отечественными институциями, работы в избирательных кампаниях на Урале и Украине и в аналитической дирекции Первого канала, на материале современного теледискурса предъявил собственное видение идеологической эволюции российского общества: оно, по мнению докладчика, поляризовано настолько, что либеральная повестка в своей непримиримости к точке зрения другого мало чем отличается от так называемой патриотической.

Мария Литовская (Национальный университет Тайваня, Тайбэй) вернула слушателей из мира актуального искусства, играющего на поле массовой культуры, к собственно массовому жанру телесериала, в котором происходит плавный пересмотр исторических оценок. В последние десять лет современное российское искусство активно обращается к периоду оттепели в таких фильмах, как «Космос как предчувствие» (2005), «Стиляги» (2008), «Однажды в Ростове» (2012), «Оттепель» (2013), «Фарца» (2015) и т.п. Эти фильмы, различные в жанровом отношении (социально-психологическая драма, мюзикл с драматической основой, социально-психологический сериал, авантюрно-криминальный сериал), сближает установка на критическую трактовку периода. Их героями становятся бывшие фарцовщики и даже уголовники, и чтобы превратить вчерашних преступников в персонажей, вызывающих сочувствие и симпатию, необходимо поменять контекст отрицательного явления, сдвинуть границы социально дозволенного, предложить новую концепцию существования советского человека.

Секция «Стратегии формирования идентичности» началась с обсуждения полученного накануне экскурсионного опыта. Владимир и Марина Абашевы (Пермский научно исследовательский университет / Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет) в докладе «Монументальное возвращение патриотизма» рассмотрели пермские памятники последних лет как овеществленную манифестацию политики локальной идентичности. Анализ пермских монументов показал, что в Перми сосуществуют, а порой сталкиваются и вступают в конфликт две ведущие риторики, отражающие разные аспекты идентичности города и стратегии ее конструирования. С одной стороны, это советская риторика города-завода, пронизанная пафосом подвига и жертвы. С другой стороны, ряд монументов актуализирует риторику Перми Великой, страны древних традиций, окутанной аурой тайны. В 2000-е годы эти отчасти конкурирующие дискурсы подвергаются новым трансформациям, происходящим под знаком возвращения патриотизма как культурообразующего фактора и доминантного режима российской властной риторики. Процесс смены риторики модернизации риторикой патриотизма в монументальной сфере Перми поддержал советскую риторику и резкое отрицание арт-объектов «пермской культурной революции» 2008—2012 годов.

Разговор о формировании локальных идентичностей и далее сосредоточился на проблеме выбора стратегий идентификации. Так, Алексей Бритвин (Уральский федеральный университет) в докладе «Шадринская провинция: опыт культурно-текстового прочтения» обратил внимание на то, какой имидж выбирает сегодня уральский городок Шадринск, представляясь то звеном единой оборонительной линии России, то центром урало-сибирской торговли и житницы, то уездным центром Пермской губернии и «вторым» городом «нового» Зауралья. Из всех этих образов город выбирает уютное провинциальное ретро, ставя себя в центр не существующего ныне культурного пространства.

Искусствоведы Людмила Старостова и Лариса Пискунова (Уральский федеральный университет) показали возможности трансформации территориальной идентичности в историческом опыте закрытого городского локуса на примере екатеринбургского городка чекистов. Этот выразительный конструктивистский архитектурный комплекс (1929—1936), воплотивший идею коллективного общежития нового типа, изначально задумывался как комплексная система коммунального обеспечения замкнутого профессионального сообщества (сотрудников НКВД). Теперь же, в 2015 году, как памятник советского конструктивизма он был выбран главной площадкой актуального искусства — местом для экспозиций Третьей уральской индустриальной бьеннале.

Значительная часть докладов секции была посвящена поведенческим аспектам жизни и самоорганизации горожан. Социолог Олег Лысенко (Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет) предложил отказаться от традиционных в социологии положений о том, что культуру, стиль поведения вырабатывают класс или социальная группа. Докладчик уверен, что развитие коммуникаций подталкивают человека к конструированию индивидуализированной идентичности. Так, в современном российском городе (в частности, в Перми) можно выделить три стилевых сообщества: это жители городских (чаше всего — заводских) окраин, которых условно можно назвать «городскими варварами», «интеллигенция» старого типа и «продвинутые горожане», являющиеся новым сообществом, сформировавшимся в результате глобализации последних лет.

Елена Кочухова (Уральский экономический университет, Екатеринбург) и Анастасия Лисенкова (Пермский государственный институт культуры) представили доклад о поведенческих практиках сообществ, которые в предыдущем докладе были названы продвинутыми горожанами. Первая докладчица коснулась опыта образовательных проектов Екатеринбурга (Центра прикладной урбанистики, Школы организации сообществ), стремящихся к формированию такого поведения горожанина, которое предполагало бы более широкую ответственность за городскую среду. Вторая продемонстрировала далекое от ответственности поведение пользователей социальных сетей (проанализировав топ-5 молодежных социальных сообществ), где человек находит свою идентичность в малых или мельчайших группах (часто сконструированных в поисках ориентира в колоссальном информационном потоке), опираясь на понятные и знакомые артефакты и образы. Социальные сети, по мнению докладчицы, способствуют закреплению и развитию дивергенции, взаимного недоверия, а то и агрессии сообществ, наиболее ярко проявляющихся в молодежной городской среде, замкнутой по возрастному, межэтническому и межличностному принципам.

Роман Осминкин (Российский институт истории искусств, Санкт-Петербург), во второй день конференции выступавший в качестве докладчика, напротив, видит в новых медиа и социальных сетях важный ресурс для культурной самоидентификации массовой аудитории. По его мнению, в условиях усиления контроля над СМИ и сокращения публичной сферы саморепрезентация через новые медиа и социальные сети стала чуть ли не единственной формой низовой общественной коммуникации. Youtube-пародии, интернет-мемы, самодеятельные reenactments несут в себе авангардный, политизирующий потенциал. И он тем сильнее, чем более они разделяемы той или иной социальной группой.

Александр Казанков (Пермский государственный институт культуры) отошел от анализа актуальных политических концептов, напомнив присутствующим знаменитый тезис Делёза и Гваттари: «Концепты не ждут нас уже готовыми, наподобие небесных тел. У концептов не бывает небес. Их должно изобретать, изготавливать или, скорее, творить, и без подписи сотворившего они ничто»[4]. Изучение генеалогии политических концептов модерна привело исследователя к эпохе Великой французской революции, которая была своеобразной фабрикой по производству новых идей, образов, символов и дискурсивных формаций. Докладчик убедительно показал, что проработка концепта «патриотизм» сопровождалась темой жертвоприношения, причем в двух аспектах — как самопожертвования на «алтаре отечества» и как публичной казни врагов отечества. Таким образом, дискуссия о поведенческих стилях сместилась к стратегиям сознательного конструирования идентичностей.

Две другие секции, работавшие в этот день, обсуждали формирование идентичностей в эстетических практиках. Секция «Массовая культура: конструирование реальности» собрала доклады о том, как новые идентичности формируются в сериалах, мультфильмах, желтой прессе и эстрадных комедиях. Евгения Воробьева (Вежлян) (журнал «Знамя», Москва) рассматривала «желтую» прессу как область медиации властного и развлекательного месседжей. С одной стороны, идея иерархизации ценностей и проективное мышление, свойственные современному властному дискурсу, предполагают, что должна возродиться иерархия дискурсов, пригодная для трансляции новых идеологем, а с другой — именно желтая пресса (и, например, поп-музыка) становятся основными медиаторами непрямой трансляции последних.

На фоне утраты обществом исторической памяти, культурной амнезии, о чем говорила в своем докладе Светлана Быкова (Уральский федеральный университет, Екатеринбург), актуализируются архетипы и символы национальной культуры, продуцируемые для массовой аудитории. Юлия Гудова (Уральский федеральный университет, Екатеринбург) отметила, что мультфильмы «Алеша Попович и Тугарин Змей» (2004), «Добрыня Никитич и Змей Горыныч» (2006) и «Илья Муромец и Соловей Разбойник» (2007) пробуждают в массовом зрителе чувство патриотизма (составляя конкуренцию мультфильмам компании Disney) и становятся новым инструментом формирования национальной идентичности (фильмы реинтерпретируют сюжеты русских былин и русских народных сказок).

Татьяна Круглова (Уральский федеральный университет) предложила рассматривать стратегию сериалов Первого канала в связи с личной политической и этической позицией его директора, Константина Эрнста. При таком подходе основные сюжеты сериалов — истории выживания, конформизма или сопротивления из позднего советского времени можно рассматривать как единую нарративную стратегию условного автора-«пижона» (от названия рубрики, в которой идут фильмы после ночного выпуска новостей, — «городские пижоны»). Эта стратегия предоставляет богатство приспособительных возможностей лавирования в поляризированном пространстве «власти» и «общества».

Докладчики, выступавшие в секции «Литература, политика власть», сосредоточились как на формульных массовых жанрах, так и на конкретных авторских стратегиях. Наталья Ковтун (Сибирский федеральный университет, Красноярск) в докладе «“Мусорный человек” и государство: механизмы соблазна» рассмотрела современную русскую литературу под знаком антиутопии, ставшей в литературе постмодернизма реакцией на утопию (являвшую, в свою очередь, большой, тотализирующий нарратив). По мнению докладчицы, постмодернистское письмо (и, соответственно, современная антиутопия) мифологизирует картину мира, однако пафос авторских мифов противоречит традиционным мифами: постмодернистские мифы не стремятся гармонизировать открывающуюся перед авторами реальность, а, напротив, заостряют ее противоречия.

Вера Кайгородова (Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет) в докладе «“Фэнтазии” о Великой отечественной: герои и сюжеты» анализировала фэнтези о войне, для сюжетов которых характерна фигура «попаданцев» — так докладчица определила тип современных героев, внезапно оказывающихся во времени Великой Отечественной. Такие фэнтези апеллируют к советскому читательскому и зрительскому опыту. В основе таких фильмов и книг, как «Мы из будущего» (2008, 2010), — не только факты деятельности поисковых отрядов и «черных копателей», но и память о романе Анатолия Рыбакова «Неизвестный солдат» (1970) и его экранизации (1984). Массовая литература аппроприирует любые дискурсы современности, и истории о «попаданцах» оперативно отражают текущие общественно-политические кампании, что порой акцентировано выражается и в названиях этих произведений — например, в цикле Алексея Махрова «Спасибо деду за Победу! Это и моя война» (2012).

Валерий Мароши (Новосибирский государственный педагогический университет) рассмотрел популярный в современной отечественной фантастике и фолк-хистори имперский миф, причем в его конкретной реализации — миф о монгольской империи. В современной массовой литературе, по наблюдениям докладчика, реализуются три сценария. Согласно первому, Российская империя предстает наследницей монгольской. Эта традиция, восходящая к идеям евразийцев 1920-х годов, сегодня воплощается, например, в цикле романов исторической альтернативы Вячеслава Рыбакова и Игоря Алимова «Евразийская симфония» (2000—2005), где Русь, Монголия и Китай ХIII века образуют единое государство Ордусь. Частотен также сюжет «поглощения»: одна империя отрицает другую, происходит полное включение «Монголии» в «ордынскую» Русь — как в псевдоисторических книгах «Империя» Г.В. Носовского и А.Т. Фоменко (2012). Сценарий «исключения» состоит в том, что в будущей Российской империи нет места Монголии или ее историческому кочевому проекту (роман «Пятая Империя» Аалександра Проханова и его публицистика, трактат-роман «Третья Империя» Михаила Юрьева). Все это, по мнению докладчика, варианты интерпретации современного русского имперского проекта.

В ряде докладов был представлен анализ индивидуальных авторских стратегий — как литературных, так и поведенческих. Особый интерес представляли случаи конфликта авторских стратегий и массовых ожиданий — такие эксцессы обнаруживают ценностные сдвиги в ориентации аудитории. Нина Барковская (Уральский педагогический университет, Екатеринбург) проанализировала медийный скандал 2014—2015 года вокруг Людмилы Улицкой, причисленной к «пятой колонне». По мнению докладчицы, «народность» прозы Улицкой, идеализация воспоминаний о «нашей» улице послевоенного детства, «любовь к отеческим гробам» оказались чужды широкому читателю в тот момент, когда понятие народности было вытеснено из массового сознания идеологемой национализма. Герои Улицкой живут в семейно-бытовой горизонтали, вне властной вертикали государства; родину она трактует по-женски, как родовое начало — семью, но не государство; идеализируя патриархальные устои прошлого, она косвенно противопоставляет его циничному настоящему.

Обратный путь проходит Эдуард Лимонов — к разделению национальных ценностей и канонизации советского опыта. По наблюдениям Юлии Даниленко (Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет), в последних своих текстах Лимонов вдруг отказывается от привычного, отсылающего к самому автору, образа революционера-бунтаря и воина. В книге «Дед» (2014), имеющей подзаголовок «роман нашего времени», одиозный политик предстает в образе бывалого политического заключенного, рифмующимся с лагерной прозой Солженицына и содержащим очевидные аллюзии к фигуре Ленина.

Лариса Кислова (Тюменский государственный университет) рассматривала гендерные стереотипы современной массовой культуры, а также их отражение и пародирование в русской «новой драме» рубежа XX—XXI веков. Для массовой культуры характерен, как полагает докладчица, «синдром Никиты́» (лента Люка Бессона «Никита́» и одноименные сериалы), когда женщина с оружием становится секс-символом. Драматурги Юрий Клавдиев, Виктор Мережко и Елена Гремина, экспериментируя с представлениями о феминности, используют этот штамп массовой литературы.

Осознанные стратегии работы писателя с технологиями массовой культуры были представлены в анализе художественных опытов Алексея Иванова и Дмитрия Глуховского. Татьяна Сироткина (Сургутский педагогический университет) сосредоточила внимание на конструировании этничности в романах Алексея Иванова. Светлана Сиротинина (Берлинский Свободный университет) рассмотрела проект Алексея Иванова «Хребет России» (2010), объединивший четырехсерийный документальный фильм, снятый совместно с Леонидом Парфеновым, и серию краеведческо-публицистических очерков. Очерки и фильм, адресованные не только «осмысляющему», но и «потребляющему» читателю — туристу и путешественнику, предлагают двойную, регионально-национальную перспективу. Региональная перспектива рельефнее выступает в собственно литературных текстах Иванова, а национально-имперская становится особо значимой в фильме, приобретая новые акценты. Например, «региональный» нарратив Иванова о Ермаке переводится Парфеновым на более «централистский» язык аналогий или традиционных исторических нарративов: Ермак как «Отец, Царь и Бог Уральский», «русский Колумб», «Кортес» и «Ленин» Урала.

Василий Федоров (Челябинский государственный университет) проанализировал сборник Дмитрия Глуховского «Рассказы о Родине» (2010) как пример сознательного использования стратегий и тактик массовой культуры, направленного на деконструкцию и десакрализацию образа власти. По мнению докладчика, в рамках избранной автором постмодернистской эстетики отрицание конкретной политической системы приводит к нивелированию идеи государства и власти вообще.

В докладе Филиппа Катаева (Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет) был представлен результат исследования не политической, но литературной технологии: докладчика интересовало, как приемы, найденные Глуховским в книгах о метро, тиражируются в серии книг «Метро» других авторов. Примечательно, что среди слушателей доклада был и его герой Дмитрий Глуховский — в ходе конференции литературные и исследовательские дискурсы неукоснительно сближались.

Конференция завершилась в Музее советского наива, где среди соответствующей музейной экспозиции прозвучал доклад Оксаны Игнатьевой (Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет) «Искусство наива в дискурсе идентичности». Выставка живописи Павла Леонова (1920—2011) — Михаил Рогинский называл его Дон Кихотом советского времени — позволила взглянуть на категории патриотизма, гражданственности и национализма через призму наивной живописи. Докладчица рассказала о месте наивного искусства в массовой культуре и о частных коллекционерах Пермского края, интересующихся таким искусством.

М.П. Абашева,

В.В. Абашев