Поздний Сапгир (текстология и поэтика). Вместо предисловия к публикации

Yury Orlitskiy. Later Sapgir (Poetics & Textology). Instead of the Preface to Publication

Чрезвычайно разнообразное поэтическое наследие Генриха Сапгира воспринимается обычно в рамках традиционной линейной схемы: начиная с конца 1950-х, безжалостно уничтожив свои вполне традиционные юношеские стихи, поэт последовательно создает примерно раз в год свои знаменитые авангардные поэтические книги, причем для каждой из них выбирает определенный специальный прием, чаще всего непосредственно отраженный в заглавии. При этом каждый из них он сначала опробует в более ранних книгах и часто продолжает использовать и далее, однако именно за одной (реже — двумя) его книгами прием закрепляется.

Эта схема описана во всех серьезных исследованиях творчества Сапгира [Аннинский 1999; Зубова 2000; Кривулин 2000; Орлицкий 2008; Павловец 2002; Ранчин 1998; Шраер-Петров 2004] и в целом не вызывает возражений, однако для циклов и книг, созданных и опубликованных после 1990 года, она оказывается не вполне пригодной, поскольку начиная с этого времени развитие поэта утрачивает свою удобную для интерпретатора линейность.

При этом и в последние годы жизни поэт продолжает от книги к книге (которые теперь не всегда можно так точно зафиксировать во времени и пространстве по объективным причинам) предлагать все новые и новые способы работы со словом, что еще более закрепляет за ним репутацию безусловного лидера неоавангардной русской поэзии. После книги «Дети в саду» (1988), показавшей возможности «поэтики полуслова» (термин Л. Зубовой и Д. Суховей [Зубова 2000; Суховей 2004], в «Путеводителе по Карадагу» (1990) Сапгир опробует возможности трансформационно-тавтологического метода, предложенного им, с опорой на ранние «Элегии», в разделе «Музыка» книги «Черновики Пушкина» (1985). Затем в «Лубке» (1990) и «Развитии метода» (1991) Сапгир в полной мере разворачивает свой трансформационный метод, отталкиваясь от творческого преобразования тех же пушкинских черновиков.

В книгах «Незримое» и «Конец и начало» (обе — 1993) поэт развивает минималистическую линию ранней книги «Люстихи», создавая сверхкраткие тексты, описывающие мимолетные экспрессионистические впечатления с помощью нарочито фрагментируемой речи. Выразительные возможности инверсии в сочетании с опытами рассогласованности речевого потока и его фрагментации ложатся в основу книги с говорящим названием «Собака между бежит деревьев» (1994). Наконец, в книге 1997 года «Двойная луна. Октавы» Сапгир экспериментирует с рифмой, соединяющей у него концы строк с началами следующих. А параллельно создает поэмы и «мемуарные» стихотворения, в которых взвешенно использует все перечисленные новаторские технологии и опыты нарочито объективированной нарративной лирики «Параллельный человек».

Все это вплотную подводит поэта в последние два года его жизни — 1998-й и 1999-й — к созданию принципиально новых способов организации поэтической речи в датируемых последним годом книгах «Слоеный пирог», «Проверка реальности» («Слова») и «Тактильные инструменты». В первой предлагается игровая методика создания стихов, во второй — решительная автономизация элементов стихотворной строки, в третьей — принципиальное увеличение роли ремарок на фоне редукции вербального компонента.

Все эти поистине революционные преобразования стихотворной речи, до сих пор не осмысленные и не освоенные, происходят на фоне принципиального изменения главного принципа сапгировской поэтики — мышления едиными целостными книгами, что позволяло издателям без труда решать публикаторские задачи. Однако в середине 1990-х поэт вынужденно отказывается и от этого.

Можно говорить по крайней мере о двух основных внешних причинах такого отказа. Первая — стремительный выход Сапгира (равно как и многих других его ровесников и соратников по неподцензурной литературе) из многолетнего подполья, в котором он творил до этого: с начала 1990-х поэта начинают наперебой печатать как «толстые» журналы, так и многочисленные новые поэтические издания, выходящие в России и за ее пределами. Новейшие стихи попадают и в оба прижизненных избранных поэта, собранных А. Глезером: «Избранные стихи» [Сапгир 1993] и два первых тома незавершенного четырехтомного собрания сочинений [Сапгир 1999].

Соответственно, привычный ритм творчества поэта нарушается, он вынужден публиковать стихи, написанные совсем недавно, буквально вчера, и еще не оформившиеся в циклы и книги, мышление которыми справедливо считается важнейшей отличительной чертой творчества этого автора. В результате Сапгир печатает в разных местах под одним названием разные по объему и содержанию подборки текстов (например, «Концы и начала») или отдельные стихи («Глаза на затылке», «Холин и труба»), и наоборот — меняет названия одних и тех же циклов и книг (например, «Слова» и «Проверка реальности» — большой цикл, о котором речь в основном и пойдет далее).

Составляя вышедший в 2008 году том стихотворных сочинений поэта для издательства «Время» [Сапгир 2008], я взял за основу подготовленное самим автором шеститомное собрание его сочинений, сохранившееся на диске компьютера и любезно предоставленное мне вдовой Сапгира Людмилой Родовской, дополнив его подборкой стихов последних лет и отдельными стихами из книг, которые издатели не смогли уместить в девятисотстраничный том.

Компьютерное собрание существует в трех основных версиях: наиболее полное — упомянутое уже шеститомное, более краткое — четырехтомное и избранное — трехтомное. Все произведения в этих сборниках распределены по книгам и по годам, стихотворения и поэмы составили примерно половину собрания, в остальные тома поэт включил свою прозу и широко известные в стране произведения для детей.

Надо сказать, что в книгах Глезера и в вышедшем в 2004 году томе «Библиотеки поэта», составленном Д. и М. Шраерами [Сапгир 2004], в основном соблюден авторский композиционный принцип, однако книги и циклы приводятся при этом с сокращениями, причем нигде не указано, имел ли сам поэт отношение к этому; по крайней мере, авторская воля, зафиксированная в двух подготовленных самим Сапгиром многотомных собраниях, предполагает публикацию всех сборников в полном объеме, что вполне соответствует их особой концептуальной целостности.

Еще одна причина отхода поэта от принципа линейности — переход к новой технологии письма, проще говоря — к компьютерному набору и хранению произведений. Надо сказать, что Сапгир был одним из первых русских авторов — по крайней мере старшего поколения, — успешно освоивших возможности новой техники; однако, в отличие от многих современных ему поэтов, он не отказывается полностью от черновиков, а сохраняет многие свои циклы в нескольких параллельных вариантах — так, упомянутые уже «Слова» хранились в памяти его машины более чем в десятке папок, причем в ряде случаев достаточно затруднительно однозначно ответить, какие из версий являются более ранними, а какие — более поздними. В последние, компьютерные годы Сапгир не просто сохраняет разные версии своих новых циклов и отдельных стихотворений, а сополагает разные версии одних и тех же произведений, даже когда отбирает те или иные из них для печати.

В ряде случаев можно даже говорить об определенных параллелях со знаменитыми мандельштамовскими «двойчатками» [Петрова 2006; Минц 2008]. Причем отдельные варианты некоторых произведений могут отличаться друг от друга достаточно серьезно (см., например, разные версии стихотворения «Памятник», приводимые ниже). При этом издатели Сапгира (в том числе и ваш покорный слуга) при первых изданиях его стихов по традиции старались найти один, «лучший» вариант текста, опираясь при этом или на собственный вкус, или на существующие публикации, прежде всего — прижизненные, что не всегда можно считать оптимальным, универсальным решением.

Как уже говорилось, в нашем распоряжении имеются три авторских собрания стихотворений Сапгира, однако все они не охватывают самые поздние произведения поэта: третий том четырехтомника заканчивается «Заячьей капустой» (1997), третий том шеститомного Полного собрания сочинений — книгами «Новое Лианозово» и «Двойная луна (октавы)» (1997), второй том трехтомника — тоже «Новым Лианозовом». Таким образом, многочисленные стихи 1998–1999 годов — чрезвычайно продуктивного периода в творчестве поэта, времени подлинного расцвета «позднего Сапгира» — оказываются за рамками авторского собрания, однако сами произведения из этих книг, не оформленные в циклы или оформленные в них только частично, в электронном авторском хранилище, на наше счастье, в памяти компьютера сохранились.

Составители тома в «Библиотеке поэта» представили позднее наследие поэта по тому же традиционному принципу, что и более ранние — в виде избранного из книг: «Рисующий ангелов» (1991–1999) с разделами «Оды и гимны» (1991–1997) и «Проверка реальности» (1998–1999); «Три жизни» (1999), «Глаза на затылке» (1999), «Слоеный пирог» (1999) и «Тактильные инструменты» (1999). К сожалению, нам неизвестны источники этих книг, которыми пользовались составители этого тома: возможно, это тоже электронные версии или машинописные копии.

Соответственно, в книге «Складень» стихи этих лет распределены по столь же условно выделенным книгам «Проверка реальности» (1972–1999), «Слоеный пирог» и «Тактильные инструменты» (1989–1999) с разделами «Предшествие словам (дыхание ангела)» (1989), «Тактильные инструменты», «Глаза на затылке» и «Мемуары с ангелами в Красково» — как это сделано самим автором в итоговой папке «ТАКТИЛ~1» компьютерного собрания, датированной концом 1999 года.

Таким образом, в «Библиотеке поэта» сделана попытка сохранить хронологию, в то время как в «Складне» при общем соблюдении хронологии во главу угла поставлено прежде всего единство приемов, объединяющее стихи разных лет, на важность чего указывал сам Сапгир: согласно его заметке, тоже опубликованной в «Складне», ранние «Слова» (1972) примыкают к «Проверке реальности», а «Дыхание ангела» (1989) в обновленной версии под названием «Предшествие словам» объединено с «Тактильными инструментами» и двумя другими поздними циклами-книгами, окончательно не оформленными автором.

Попробуем обосновать это публикаторское решение. В обстоятельной заметке «Три из многих» [Сапгир 2008: 628–632] поэт сам описывает оригинальный прием, придуманный им в свое время для нескольких ранних стихотворений и вновь востребованный автором в конце пути. Суть его состоит в разделении каждой строки на отдельные слова или небольшие группы слов, отделенные от своих соседей прописными буквами и увеличенными (тройными) пробелами, что должно подчеркивать их ритмическую и смысловую самостоятельность (ср. с последовательно применяемым Геннадием Айги объединением слов внутри строки с помощью дефисного написания [Орлицкий 2016: 199] — при внешней противоположности приемов их объединяет желание двух поэтов-современников подчеркнуть особость стихотворной речи в противостоянии прозаической, нарочитая демонстрация «единства и тесноты стихового ряда» в тыняновском понимании в противоположность прозаическому монолиту [Тынянов 2002: 63–67].

При этом выделенные слова и группы слов автономизируются, что может проявляться не только в ненормативном разделении строк и предложений на группы, но и в ослаблении грамматических связей между частями строки. Так, открывающее раздел «Формы» одноименное стихотворение начинается перечислением несвязанных на первый взгляд объектов, из которых читателю предстоит, преодолевая «форму отсутствия», составить картину мира:

Собака Булка Око Веко

Формы Из гипса Прогуливать Яблоками

Разбойники За ними По небу Хобот

Тянется Зацепит Оборвался Нос

Гоголя Диван Собакевич Шарами

Уселся Какая-то девочка Связку

Упустила Летит Камбала Красавица

Красной икрой Любовники Простыни

Смяты Третий Между Просветы

Животом и локтями Сопротивляются

Теснит Разрывает Сам разрывается

Речка и мельница Куча мала

Бедра и ядра Осада крепости

Вид — и не только Телефон набираю

А там Из пасти Рука Из ящика

Губами Заглатывая Трубку Утроба

Оттуда Из мира Идей и Возможностей

Словом и Мясом Осуществляясь —

И вариантами И неизбежностью Снова и снова

Уходит В шары В телефон В Собакевича

Невесна Нетепло Негород Неветер

Немашина Непрохожий Негазета Нечитаю

Непришел Необнял Негубы Неженщина

Не люблю — и на чувстве этом не настаиваю

Развеялось Нет Ни венка Ни могилы

Ни процессий Ни кладбища Ни рыданий Ни памяти

Ни дома Ни улицы Ни звука Ни атома

Чисто и пусто Форма отсутствия

В заметке о книге Сапгир указывает и на исторический контекст этого приема: прежде всего это собственные «полуслова» различного генезиса, позволяющие парадоксальным образом приблизиться к «новой гармонии в языке» [Сапгир 2008: 629], возводимой при этом современным автором к античному источнику: гекзаметру, якобы «подслушанному» Гомером «у средиземноморского прибоя» [Сапгир 2008: 629]. В короткой версии заметки, сохранившейся в одном из вариантов «Слов», как сначала поэт хотел назвать весь цикл, есть еще одно указание на культурные прообразы приема, не вошедшее в окончательную редакцию: «Таким образом виден пуантилизм текста — все паузы сохраняются. И так я слышу некую античность».

Еще одна версия вступительной заметки опубликована в качестве вступления к подборке «Слова» на страницах журнала «Арион» — одной из последних прижизненных публикаций поэта. Здесь автор дает и точную датировку: «За прошлое лето у меня сочинилось некоторое количество подобных стихов, в основном, лирики» [Сапгир 1999а: 93], то есть он датирует «Слова» летом 1998 года. Кстати, тут же дается еще одна историко-культурная параллель к «Словам» — камерная музыка пуантилистского типа.

Основанные на очевидном приеме, пуантилистские (будем называть их так) стихи Сапгира сразу же выделяются среди других его произведений, поэтому их нетрудно вычленить из общего массива. Ниже мы публикуем полтора десятка стихотворений поэта из его компьютерного архива, не вошедших ни в «Складень», ни в «Библиотеку поэта», а также несколько выразительных фрагментов, демонстрирующих сам процесс возникновения словесно-смысловых блоков, их «лепку», аналогичную скульптурной (вспомним, что в юности сам поэт работал подмастерьем у московских скульптуров, посвятив им впоследствии несколько стихотворений).

В сохранившихся архивных фондах практически все эти стихотворения объединены в файлы «Words1», «Words2», «Words3» и т.д.; последний имеет номер 11. В собрании нет файла за номером 10, зато есть просто «Words». Все 48 файлов и одна внутренняя папка объединены в папку, названную «Слова», из чего можно сделать вывод, что первоначально поэт именно так хотел назвать свою последнюю книгу. Файлы созданы в период с июля 1998 года по октябрь 1999-го. «Words11» датирован 4 октября 1999 года — за три дня до смерти поэта. То есть можно сказать, что над своими «Словами» он работал практически до конца жизни.

Знакомство с файлами серии «Words» позволяет в общих чертах восстановить процесс работы над циклом-книгой, который последовательно прирастал новыми и новыми стихами. Менялись и их редакции, и порядок следования. Кроме того, как говорилось, в заглавной папке сохранилась внутренняя папка с тем же названием, переведенным на русский язык, что свидетельствует, на наш взгляд, о том, что поэт думал о будущем ее издании (английские названия Сапгир давал своим рабочим материалам). Папка позволяет реконструировать авторский замысел книги, возникший на определенном этапе и легший в основу соответствующего раздела «Складня». Первая часть книги, получившая название «Формы», включает четыре стихотворения 1972 года, послужившие прообразом нового приема, и оду 1982 года «Дом», переработанную автором в 1989-м, что отразилось в двойной датировке. «Дом» в строгом смысле не принадлежит к пуантилистским стихам, здесь нет увеличенных пробелов между словами и прописных букв внутри строк, однако он несомненно близок к этой манере, поскольку авторская интонация здесь также предполагает нетрадиционную паузировку, ненормативное увеличение пауз между словами. Каждый строфоид этой оды построен на перечислении слов одной части речи: в первой части — это эпитеты-прилагательные, приложимые к слову «дом», во второй — характеризующие «дом» существительные, в третьей — глаголы, связанные с «домом», в четвертой — фразеологизмы со словом «дом» и т.д. Поэтому можно с полным основанием назвать оду образцом «частеречной» поэтики, но не связанной с какой-то одной частью речью (глагольной, именной или инфинитивной), как это было у предшественников поэта, а основанной на последовательном переборе различных частей речи. Разумеется, определенная близость такого приема к пуантилизму существует, что и позволило автору включить «Дом» именно в эту книгу.

Два других раздела «Слов» в этом варианте названы «Наедине» и «Формы», позднее Сапгир объединил их в объемные «Формы», которые и составляли последовательные версии «Слов» («Words») в нашем собрании.

Очевидно, в распоряжении составителей тома «Библиотеки поэта» был еще какой-то из вариантов этого файла или распечатки, который они и положили в основу своей версии «Проверки реальности». При составлении же «Складня» в качестве основного был выбран файл «Words11» — последний по времени, включающий 64 стихотворения. Однако предыдущий файл — «Words9» — содержит на тринадцать стихотворений больше; кроме того, одно очень важное стихотворение, «Слова», непостижимым образом выпало при верстке книги в издательстве «Время». Именно эти стихотворения, исключенные самим поэтом из последней прижизненной версии книги, и составили основу предлагаемой ниже публикации.

Большой интерес представляют также варианты некоторых стихотворений. Прежде всего это «Памятник». В «Words11» и соответственно в «Складне» опубликована такая версия стихотворения, названного в файле не просто «Памятник», а «Памятник № 4» (не исключено, что номером автор показывал наличие других, вполне равноправных вариантов этого текста). Стихотворение закономерно завершает выбранную версию цикла:

Есть — и кучерявому Есть и маршал Жуков

Есть и утки Есть и столп из грузинских букв

Везут из-под башен Сановных больных

С кремлевской брусчатки Сотрется память о них

Всегда буду жить Продолжать Не существуя

Любить Понимать Вспоминать Будто бы живу я

В солнце В ванной распевая Бреясь поутру

Даже не замечу Как умру

Не сохранилось Несколько папок буквально

Десять дискет И — весь поэт Если откроете файлы

Куда-то уехал Но видели говорят

на площади Пушкина Значит вернулся назад

Для диссертаций Для публикаций Для разговора

Если нет — В Интернет Там найдете Сапгира

Космическая война На памятнике — имена

героев — Нет и меня

Персть будущего Всем предстоит Семена ветер носит

Не сам осуществляюсь Язык нас произносит —

Азартный сочинитель Соавтор стихов моих

И вам поднесет Анекдот Или миф

Очевидно, это последняя авторская версия текста. Однако представляют интерес и другие, судя по всему предшествующие ей по времени, тем более что их общий смысл очень отличается от представленного в «Памятнике № 4».

В девятой версии перед нами следующий вариант, еще не переместившийся на окончательное место, в абсолютный конец цикла:

Партийные бонзы Себя отливают из бронзы

Становится злее Плюганов у мавзолея

Везут из-под башен Сановных больных

С кремлевской брусчатки Сотрется память о них

Всегда буду жить Продолжать Не существуя

Любить Понимать Вспоминать Будто бы живу я

В солнце В ванной распевая Бреясь поутру

Даже не замечу Как умру

Не сохранилось Несколько папок буквально

Десять дискет И — весь поэт Если откроете файлы

Куда-то уехал Но видели говорят

на площади Пушкина Значит вернулся назад

Для диссертаций Для публикаций Для разговора

Если нет — В Интернет Там найдете Сапгира

Космическая война На памятнике — имена

героев — Нет и меня

Персть будущего Всем предстоит Семена ветер носит

Не сам осуществляюсь Язык нас произносит —

Азартный сочинитель Соавтор стихов моих

И вам поднесет Анекдот Или миф

Здесь обращает на себя внимание политизированное начало, от которого потом Сапгир отказывается, перемещая внимание на основную тему стихотворения — память о поэте. Интересно, что в предыдущих версиях стихотворения во второй строке вместо Плюганова был назван Зюганов: можно предположить, что поэт стремился уйти от политической конкретики, конечным результатом чего и стал отказ от двух первых строк и актуальных имен.

Необходимо отметить также примененные в стихотворении графические выделения отдельных фрагментов текста и целых строк, которые заставляют вспомнить идущее еще от книги «Голоса» стремление Сапгира запечатлеть в стихах многоголосие чужой речи. В книге это редкий пример обращения к такой технике, однако в других произведениях поэта, ориентированных на полифонию (например, в поэме «Быть — может» или в построенном по аналогичному принципу цикле «Двойная луна. Октавы» (1997)), мы неоднократно встречаемся с обращением к выразительным особенностям шрифтовой игры. Как писал поэт в заметке «Развитие некоторых идей в моем стихе», «в стихе, как в музыке, могут быть две-три темы. На бумаге каждая записана своим шрифтом. Две темы — одна проходит сквозь другую, как пальцы сплетенных рук».

В другой версии «Памятника», которую условно можно назвать лирической, Сапгир вообще отказывается от политических аллюзий и сосредоточивает внимание на посмертном существовании поэта; характерно, что здесь имя Пушкина, ключевое для любого русского стихотворения с таким названием (в том числе и для предыдущих версий Сапгира), не упоминается.

Избуду свой век Буду далее Не существуя

Имя мое Шевелить Будто вправду живу я

Рифмы мои Оглашать Повторять

Будто Боясь Потерять

В чьей-то гортани Чужим языком И губами

Повторенный Рождаясь опять Дыханьем

Иное увижу И буду жить Как в своем

И опять Лягу спать В окоем — водоем

Кого-нибудь жду Стоя в ряду Под переплетом

Каждая книга Надеется быть И любопытствует: что там?

Черемуха? Муха? Когда же? Когда?

Нарисуйте мне Глаз и ухо И скажите: Да!

Еще в одном варианте сапгировского «Памятника» особенно интересен круг упоминающихся имен:

Те что еще не родились — Темою для разговора

— Дома нет — В Интернет — Там увидишь Сапгира

— На последней войне В ракете — и вне Его диск...

И лепят Сидуры — губы И месит язык — Босх

Вы будущие Вас нет Семена ветер носит

Не я вас Осуществляю Язык вас произносит

Он делает поэтов Он — автор стихов моих

И вам сочинит Анекдот Или миф

Очевидна здесь и отсылка к циклу Сапгира 1984–1996 годов «Еще не родившимся», в котором поэт опробовал другой способ фрагментации текста: четные строки составляют одно стихотворение, а нечетные — связанное с ним другое.

Имеет смысл также сопоставить опубликованное в «Складне» стихотворение о Павле Флоренском «Имя» и его более объемную раннюю версию «На Соловках»; здесь тоже характерно движение от большей связности к меньшей, от исторической конкретики к обобщению:

ИМЯ

Стал босой В подряснике Тот — на венском стуле

Знать интересуется «Где кресты зарыли?»

«Ризу чашу и потир?» Звезды Рваный облак

Пахнет кровью «диалог» Розанов и вобла

Савл и диалектика Шут бритоголовый

Сквозь туман — сияние Проступает Слово

Над лесным монастырем — Вывели из келий —

В тучах плавают кресты Ярче заблестели!

В темноте Стучит мотор И все четче — катер

Пулеметы Под горой Их доносит ветер

Кто окликнул: — Выходи! — и негромко: — Павел!

Здесь согласно с именем Стой Где Бог поставил

НА СОЛОВКАХ

Башни море осень Роем Гравий носим

— Часовой Поглядывай За длинноволосым

Лагерь смерти Хочет Савл Подружиться с Павлом

Что ни ночь — В контору Разговоры с дьяволом

Стал босой В подряснике Тот сидит на стуле

Зло интересуется «Где кресты зарыли?»

Предлагает «Хочешь пить?» Кружка Нет не добрый

Всех сегодня в трапезной Накормили Воблой

Пахнет кровью разговор «Ну!» — бритоголовый

Им незрим Иконостас Вот! Сияет славой

По-над морем Все светлей А внизу из келий

Выгоняют — В грузовик Скалы засверкали

Швейная машинка? Нет! стучит не катер —

Пулеметы за горой Розовеют на рассвете

Камни монастырские Ясно имя Павел!

Видел И свидетельствую Здесь Господь поставил

Следы аналогичной работы с вариантами, запечатленные в файлах, можно обнаружить и в материалах к другим поздним книгам поэта, часть из которых мы предлагаем читателям «НЛО». Кроме «Проверки реальности», это прежде всего книга «Тактильные инструменты», также выросшая из раннего цикла — знаменитого «Дыхания ангела» (1989), с чтением которого Генрих Вениаминович часто выступал в последние годы жизни. Здесь Сапгир продолжает свою работу по девербализации, то есть по избавлению своей поэзии от «лишних» слов и по вовлечению воображаемого читателя в творческий процесс, создает своего рода партитуры — сначала дыхания, а потом и самых различных видов деятельного поведения.

Этот прием самым непосредственным образом восходит еще к одной его более ранней работе — «книге для чтения и представления» «Монологи» (1982), в которой от текста к тексту происходит вытеснение вербального компонента ремарочным текстом, иногда абсолютно фантастическим; соответственно, акцент со словесного высказывания перемещается на его перформативное обрамление, в идеале целиком вытесняющее традиционное слово.

В связи с этим, кстати, нельзя не вспомнить также практику раннего Айги — автора, например, датированного сентябрем 1964 года «стихотворения-взаимодействия» «Страницы дружбы», состоящего из заглавия и подзаголовка вверху страницы, даты внизу и расположенной в середине листа ремарки «(С просьбой вложить между следующими двумя страницами лист, подобранный во время прогулки)» [Айги 1982: 401].

В архиве Сапгира сохранилось также некоторое количество «мини-монологов» из будущей книги, в раннем варианте носившей название «Уроки Брайля», а потом ставшей «Тактильными инструментами»; последние из них также датированы осенью 1999 года. Кроме того, ждут своего часа разрозненные стихи из архива Сапгира, как электронного, так и бумажного, ранее не публиковавшиеся, но представляющие несомненный интерес для понимания этого большого поэта и его реального места в литературе второй половины ХХ века, а также для обозначения тех силовых линий, которые идут от творчества поэта к поискам и обретениям его последователей — даже тех из них, кто и не подозревает об этом. Кроме того, до сих пор не опубликованы некоторые переводы и вольные переложения Сапгира, а также его заметки о себе, своем творчестве и своих литературных соратниках.

Сапгир открыл в нашей поэзии очень многое, и это еще предстоит осознать и осмыслить. Причем поздний Сапгир — не меньше, а скорее больше, чем уже более или менее понятый (понятный) ранний. Не говоря уже о совершенно не освоенном филологией Сапгире-прозаике и Сапгире-переводчике: тут тоже много есть о чем говорить.

Надеемся, наша публикация поможет и в этом.

Библиография / References

[Айги 1982] — Айги Г.Н. Отмеченная зима. Париж: Синтаксис, 1982.

(Ajgi G.N. Otmechennaya zima. Paris, 1982.)

[Аннинский 1999] — Аннинский Л. Тени ангелов // Сапгир Г. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1: Стихи и поэмы 1958–1974. М.: Третья волна, 1999. С. 5–14.

(Anninskij L. Teni angelov // Sapgir G. Sobranie sochinenij: In 4 vols. Vol. 1: Stihi i poemy 1958–1974. Moscow, 1999. P. 5–14.)

[Зубова 2000] — Зубова Л.В. Современная русская поэзия в контексте истории языка. М.: Новое литературное обозрение, 2000.

(Zubova L.V. Sovremennaya russkaya poeziya v kontekste istorii yazyka. Moscow, 2000.)

[Кривулин 2000] — Кривулин В. Голос и пауза Генриха Сапгира // НЛО. 2000. № 41. С. 233–241.

(Krivulin V. Golos i pauza Genriha Sapgira // NLO. 2000. № 41. P. 233–241.)

[Минц 2008] — Минц Б. «Двойчатки» Осипа Мандельштама как поэтическая форма // Изменяющаяся Россия — изменяющаяся литература: Художественный опыт ХХ — начала ХХI веков: Сб. научн. тр. Вып. II. Саратов: Научная книга, 2008. С. 208–214.

(Minc B. «Dvojchatki» Osipa Mandel’shtama kak poeticheskaya forma // Izmenyayushchayasya Rossiya — izmenyayushchayasya literatura: Hudozhestvennyj opyt XX — nachala XXI vekov: Sb. nauchn. tr. Vol. II. Saratov, 2008. P. 208–214.)

[Орлицкий 2008] — Орлицкий Ю.Б. Открыватель новых миров // Сапгир Г. Складень. М.: Время. 2008. C. 5–13.

(Orlickij Yu.B. Otkryvatel’ novyh mirov // Sapgir G. Skladen’. Moscow, 2008. P. 5–13.)

[Орлицкий 2016] — Орлицкий Ю.Б. Проза поэта Геннадия Айги // Russian Literature. 2016. Vol. 79–80. Р. 196–205.

(Orlickij Yu.B. Proza poeta Gennadiya Ajgi // Russian Literature. Vol. 79–80. P. 196–205.)

[Павловец 2002] — Павловец М.Г. Генрих Сапгир // Иванова Е.В. и др. Русская поэзия второй половины ХХ века. М.: Астрель, 2002. С. 150–153.

(Pavlovec M.G. Genrih Sapgir // Ivanova E.V. et al. Russkaya poeziya vtoroj poloviny XX veka. Moscow, 2002. P. 150–153.)

[Петрова 2006] — Петрова Н.А. «Заблудился я в небе, что делать?»: «Двойчатки» О. Мандельштама как тип художественной целостности // Литературоведческий сборник. Вып. 28. Донецк, 2006. С. 32–42.

(Petrova N.A. «Zabludilsya ya v nebe, chto delat’?»: «Dvojchatki» O. Mandel’shtama kak tip hudozhestvennoj celostnosti // Literaturovedcheskij sbornik. Vol. 28. Doneck, 2006. P. 32–42.)

[Ранчин 1998] — Ранчин А. «Мой удел — слово...»: Поэтический мир Генриха Сапгира // Лианозовская группа: истоки и судьбы. М., 1998. С. 161–170.

(Ranchin A. «Moj udel — slovo...»: Poeticheskij mir Genriha Sapgira // Lianozovskaya gruppa: istoki i sud’by. Moscow, 1998. P. 161–170.)

[Сапгир 1993] — Сапгир Г.В. Избранные стихи. (На обл. — Избранное) / Предисл. А. Битова. М.; Нью-Йорк; Париж: Третья волна, 1993.

(Sapgir G.V. Izbrannye stihi. (On the caver: Izbrannoe) / Intr. by A. Bitov. Moscow; Paris; New York, 1993.)

[Сапгир 1999] — Сапгир Г.В. Собрание сочинений: В 4 т. М.; Нью-Йорк; Париж: Третья волна, 1999. Т. 1: Стихи и поэмы 1958–1974 / Предисл. Л. Аннинского; Т. 2: Стихи и поэмы 1975–1990 / Интервью с Генрихом Сапгиром — Ал. Глезер.

(Sapgir G.V. Sobranie sochinenij: In 4 vols. Moscow; New York; Paris, 1999. Vol. 1: Stihi i poemy 1958–1974 / Intr. by L. Anninskij; Vol. 2: Stihi i poemy 1975–1990 / Interv’yu s Genrihom Sapgirom — Al. Glezer.)

[Сапгир 1999а] — Сапгир Г.В. Слова // Арион. 1999. № 21. С. 93.

(Sapgir G.V. Slova // Arion. 1999. № 21. P. 93.)

[Сапгир 2004] — Сапгир Г.В. Стихотворения и поэмы / Вступ. статья, подгот. текста, состав., примеч. Д.П. Шраера-Петрова и М.Д. Шраера. СПб.: Академический проект, 2004. (Новая библиотека поэта. Малая серия.)

(Sapgir G.V. Stihotvoreniya i poemy / Ed. by D.P. Shraer-Petrov and M.D. Shraer. Saint Petersburg, 2004. (Novaya biblioteka poeta. Malaya seriya.))

[Сапгир 2008] — Сапгир Г.В. Складень / Сост., вст. cт., коммент. Ю.Б. Орлицкого. М.: Время, 2008. (Поэтическая библиотека.)

(Sapgir G.V. Skladen’ / Ed. and with intr. by Yu.B. Orlickij. Moscow, 2008. (Poeticheskaya biblioteka.))

[Суховей 2004] — Суховей Д.А. Книга «Дети в саду» Генриха Сапгира как поворотный момент в истории поэтики полуслова. Доклад прочитан 18 ноября 2004 года на международной научной конференции «Творчество Г. Сапгира и русская поэзия конца XX века», 18–19 ноября 2004 г., Москва, РГГУ // http://www.vipstd.ru/gim/content/view/90/278/) (дата обращения: 09.06.2015).

(Suhovej D.A. Kniga «Deti v sadu» Genriha Sapgira kak povorotnyj moment v istorii poetiki poluslova. Doklad prochitan 18 noyabrya 2004 goda na mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii «Tvorchestvo G. Sapgira i russkaya poeziya konca XX veka», November 18–19, 2004. Moskva, RGGU // http://www.vipstd.ru/gim/content/view/90/278/) (accessed: 09.06.
2015).)

[Тынянов 2002] — Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка // Тынянов Ю.Н. Литературная эволюция: Избранные труды. М.: Аграф, 2002. С. 29–166.

(Tynyanov Yu.N. Problema stihotvornogo yazyka // Tynyanov Yu.N. Literaturnaya ehvolyuciya: Izbrannye trudy. Moscow, 2002. P. 29–166.)

[Шраер-Петров 2004] Шраер-Петров Д., Шраер М. Генрих Сапгир: классик авангарда. СПб., 2004.

(Shraer-Petrov D., Shraer M. Genrih Sapgir: klassik avangarda. Saint Petersburg, 2004.)