Письмо в редакцию

Я когда разойдусь, сокрушаю все, что попадется мне под руку!

Л. Кэрролл. «Алиса в Зазеркалье»

В № 150 «Нового литературного обозрения» А. Рейтблат[1] подверг критике нашу статью[2], в которой использован один из точных методов для компаративистского анализа двух литературных текстов — Тургенева и Захер-Мазоха. Поскольку я отвечал конкретно за математическую часть нашей работы, я взял на себя труд ответить на замечания г-на Рейтблата, высказанные в его заметке, посвященной преимущественно критике подхода Франко Моретти — применения цифровых методов в литературном анализе.

Сначала замечу, что странно подвергать критике метод Моретти, рассматривая лишь сборник его эссе «Дальнее чтение»[3]. Поинтересуйся А. Рейтблат другими работами Франко Моретти, например «Graphs, Maps, Trees»[4], а также его коллег (сборник статей «Canon/Archive: Studies in Quantitative Formalism»[5]), возможно, он пришел бы к совершенно иным выводам и не счел «простыми завлекалочками»[6]. Слабые стороны литературоведческих исследований в рамках «digital humanities» хорошо известны как противникам, так и сторонникам данных методов. А если бы А. Рейтблат ознакомился с критикой точных методов, он бы обнаружил, что подобные упреки уже не раз высказывались. Они очевидны и давно стали тривиальными. Куда более продуктивным представляется подход, демонстрируемый другими авторами блока «Книга как события» (в котором напечатана заметка А. Рейтблата), в частности Олегом Собчуком и Артемом Шелей в их обсуждениях методов Моретти[7]. Они помещают работы Моретти в широкий контекст современных междисциплинарных исследований.

Обращаясь, наконец, к критике нашей работы, замечу, что наш метод как раз не относится к той группе методов, которые объединены названием «digital humanities». Общим, впрочем, является использование точных методов в литературном анализе. Мы попробовали приложить к литературному анализу метод, развитый рядом математиков для моделирования динамики любовных отношений. Это моделирование опирается на дифференциальные уравнения. Мы считаем, что применение этого метода позволило установить структурное сходство повестей И.С. Тургенева «Вешние воды» и Л. фон Захера-Мазоха «Венера в мехах» и выявить событие в повести И.С. Тургенева, являющееся эквивалентом подписания мазохистского контракта в «Венере в мехах». Несмотря на вполне конкретные результаты, вердикт А. Рейтблата (и А. Уланова, к которому он обратился за консультацией) безапелляционен: «Это пустое наукообразие»[8]. По-видимому, такое заключение основано на представлении о том, что математика претендует на единственное, полное и окончательное разрешение всех вопросов, к исследованию которых она применяется. Между тем, если бы Рейтблат и Уланов дали себе труд вникнуть в суть нашей работы, то обнаружили бы, что мы вовсе не утверждаем, что существует некая единственная правильная математическая модель динамики отношений персонажей и что наша модель как раз и является таковой. Напротив, мы подчеркиваем, сколь условен выбор коэффициентов нашей модели. Более того, моделирование динамики — лишь отправная точка для собственно литературоведческого анализа. Разумеется, мы подбираем коэффициенты так, чтобы воспроизвести основные повороты сюжета. Получившаяся модель, очевидно, содержит больше информации, чем в нее закладывали авторы. Это обычная ситуация в естественно-научных исследованиях: строится модель, более-менее согласующаяся с известными фактами, после чего исследователь задается вопросом: «О чем еще говорит сконструированная модель? Что еще в ней содержится?» Именно таков подход в нашем сравнительном исследовании повестей Тургенева и Захер-Мазоха. Математическое моделирование (выделение подпространств с различной динамикой любовных отношений) послужило основой для анализа структуры художественных пространств каждой из повестей и позволило выявить их сходство. Этот анализ (а не «общие соображения») дал нам основания говорить о сцене дарения кольца как об аналоге заключения мазохистского контракта — весьма конкретный результат исследования. Разумеется, литературовед не обязан понимать, как и для чего создаются модели, но доктор технических наук должен бы об этом помнить. Это ответ на первое замечание профессора Уланова, к которому обратился за советом А. Рейтблат.

Что касается его второго замечания («система… при продолжении времени дает бесконечные колебания, что в реальности отношений невозможно»[9]), то, действительно, наши формулы, если их рассмотреть для бесконечно длинного промежутка времени, дают бесконечные колебания. Но ведь мы не говорим о том, что описываем характер отношений персонажей для «бесконечного» промежутка времени. Мы лишь моделируем основные черты этих отношений в период времени, описанный в произведении. Осмелюсь противопоставить мнению г-на Уланова мнение не менее значимых в мире математики фигур, каковыми, по-моему, являются Стивен Строгац, Серджио Ринальди и Джулиан Спрот (S.H. Strogats, S. Rinaldi, J.C. Sprott). Эти математики не считают бессмысленным моделирование динамики любовных отношений с помощью дифференциальных уравнений (ссылки на их работы приведены в нашей статье). Разумеется, эти и многие другие ученые, занимающиеся такого рода моделированием, прекрасно осознают возможность подобной критики, но соображения, подобные тем, что высказал А. Уланов, нисколько не препятствуют решению поставленных ими задач.

В связи с вышесказанным куда более интересным, чем банальное перечисление всем известных недостатков точных методов, представляется вопрос об эвристической силе математики в гуманитарных науках, об особенностях математического моделирования в литературоведении. Вопрос об эффективности математики не вполне ясен даже тогда, когда мы говорим о естественных науках (см. знаменитую статью Юджина Вигнера[10], и, тем более, может стать предметом размышлений, когда речь идет о гуманитарных исследованиях.

Если бы А. Рейтблат жил в XIX веке, он, несомненно, заклеймил бы работы Огастаса де Моргана и Томаса Менденхолла[11] как вульгарные и не дающие ничего нового (в самом деле, отличить текст Диккенса от текста Дж. Ст. Милля можно и не обращаясь к статистическим методам!). Тем не менее именно эти работы послужили началом использования статистических методов в атрибуции текстов. Ни в коем случае не сравнивая нас с гениальным де Морганом, равно как и с Менденхоллом, замечу, что, по моему мнению (и мнению моих соавторов), вместо перечисления очевидных и хорошо известных недостатков точных методов в литературоведении намного более продуктивным является обсуждение их возможностей, тем более что такие методы в гуманитарных науках уже приносят свои плоды, о чем можно судить на основании достаточно многочисленных публикаций в журналах «Digital Scholarship in the Humanities» или «Digital Humanities Quarterly».